- Вот почему я спрашиваю вас, - сказал я медленно.
- Чтобы увидеть, нет ли какого-либо вреда в этом.
Вашет подняла бровь, в то же время делая жест [неопределенного недоумения.]
- Пенти довольно мила, - сказал я осторожно.
- Однако, вы и я... - Я искал подходящий термин.
- Были близки.
Понимание захлестнуло лицо Вашет и она снова засмеялась.
- Так ты имеешь в виду, что у нас был секс.
Близость между учителем и учеником весьма далека от этого.
- Ах, - сказал я, расслабившись. - Я подозревал что-то в этом роде.
Но приятно знать наверняка.
Вашет покачала головой.
- Я и забыла, как это бывает с вами, варварами, - сказала она, ее голос был тяжелым с долей снисхождения.
- Прошло так много лет с тех пор, как мне пришлось объяснять такие вещи моему поэту-королю.
- Таким образом, вы не обидитесь, если я... - Я сделал невнятный жест моей перевязанной рукой.
- Ты молод и полон сил - сказала она.
- Это здоровое желание для тебя, делать это.
Почему я должна обижаться?
Должна ли я вдруг сделать собственным секс с тобой, чтобы беспокоиться о том, что ты можешь заняться им на стороне?
Вашет остановилась, как будто что-то только что пришло ей в голову.
Она повернулась и посмотрела на меня.
- Ты обиделся, что у меня был секс с другими за все это время? - Она пристально посмотрела мне в лицо.
- Я вижу, что ты поражен этим.
- Я поражен, - подтвердил я.
Тогда я проверил свои мысли и с удивлением обнаружил, что я не уверен, как я себя чувствую.
- Я чувствую, что я должен обидеться, - сказал я наконец.
- Но я не думаю так.
Вашет одобрительно кивнула.
- Это хороший знак.
Это показывает, что ты становишься цивилизованным.
Другое чувство состоит в том, что ты воспитывался, чтобы так думать.
Это похоже на старую рубашку, которая больше не подходит тебе.
И теперь, когда ты посмотришь на нее внимательно, ты можешь увидеть, что она была некрасива с самого начала.
Я замялся на мгновение. - Чисто из любопытства, - сказал я, - со сколькими другими вы были с тех пор, как мы были вместе?
Вашет казалась удивленной этим вопросом.
Она поджала рот и долгое время смотрела на небо перед тем, как пожала плечами.
Со сколькими людьми я разговаривала с тех пор тогда?
Со сколькими я спарринговала?
Как часто я ела и практиковала мой Кетан?
Кто считает такие вещи?
- И многие Адем думают так же? - спросил я, радуясь, что наконец-то есть возможность задать эти вопросы.
- Что секс не интимный?
- Конечно он интимный, - сказала Вашет.
- Все, что происходит между двумя людьми, близкими друг к другу - интимно.
Разговоры, поцелуй, шепот.
Иногда борьба бывает интимной.
Но мы не находим ничего странного в нашем сексе.
Мы не стыдимся его.
Мы не чувствуем, что он важен настолько, чтобы чужой секс был для нас всем, как золото, накопленное скрягой. - Она покачала головой.
- Больше чем любая другая, эта странность в вашем мышлении разделяет вас варваров друг от друга.
- Но что тогда насчет романтики? - спросил я, слегка возмущенный.
- Что насчет любви?
Тогда Вашет снова засмеялась, громко, долго и сильно удивленная.
Половина Хаэрта, наверное, слышала его, и он вернулся эхом обратно к нам с далеких холмов.
- Вы варвары, - сказала она, вытирая влагу из глаз.
- Я и забыла насколько вы позади.
Мой поэт-король был точно таким же.
Ему потребовалось много несчастного времени, прежде чем он понял истину: Существует большая разница между пенисом и сердцем.
Глава 125
Цезура (прим. ритмическая пауза в стихе, разделяющая стих на некоторое количество частей).
На следующий день я проснулся несколько помятый.
Я не пил много, но мое тело уже отвыкло от подобных вещей и поэтому я почувствовал каждый напиток трижды в то утро.
Я побрел в бани, окунулся в горячий бассейн, где я мог стоять, а затем усиленно отмывал эту помятость так далеко, как мог.
Я отправился обратно в столовую, когда Вашет и Шейн нашли меня в прихожей. Вашет жестом указала мне следовать за ними и я следовал в шаге позади них.
Я с трудом чувствовал себя готовым к обучению или официальному разговору, но отказ не казался мне реальным вариантом.
Мы прошли через несколько коридоров, в конце концов возникающих вблизи центра школы.
Пройдя через двор, мы подошли к небольшому, квадратному зданию, которое Шейн отперла небольшим железным ключом: первая запертая дверь, что я видел во всем Хаэрте.
Мы втроем перешли в небольшую прихожую без окон.
Вашет закрыла наружнюю дверь и в комнате стало черно, как смоль, отрезав звуки постоянного ветра.
Затем Шейн открыла внутреннюю дверь.
Теплый свет от полдюжины свечей приветствовал нас.
Сначала это показалось странным, что они остались гореть в пустой комнате...
Потом я увидел то, что висело на стенах.
Мечи сверкали в свете свечей, десятки их на стенах.
Они все были обнажены, их ножны висели под ними.
Это были не ритуальные атрибуты того типа, которые вы можете найти в Тейлинской церкви.
Нет гобеленов и картин.
Просто мечи сами по себе.
Тем не менее, было очевидно, что это было важное место.
Было напряжение в воздухе такого рода, которое вы можете почувствовать в архивах или на старом кладбище.
Шейн повернулась к Вашет.
- Выбирай.
Вашет казалась удивленной этим, практически пораженной.
Она начала делать жест, но Шейн подняла руку, прежде чем она смогла протестовать.
- Он твой ученик, - сказала Шейн.
[Отказ.] - Ты привела его в школу.
Это твой выбор.
Вашет взглянула на Шейн, на меня, на десятки сверкающих мечей.
Все они были стройные и смертельные, каждый немного отличался от других.
Некоторые из них были изогнутые, некоторые длиннее или толще, чем другие.
Некоторые носили признаки многократного использования, а некоторые несколько напоминали меч Вашет, с изношенной рукояткой и лезвием без опознавательных знаков из серого полированного металла.
Медленно Вашет двинулась к правой стене.
Она взяла в руки меч, взвесила его, и положила его обратно.
Потом она подняла другой, схватила его и протянула его мне.
Я взял его.
Он был легкий и тонкий, как шепот.
- Дева Расчесывающая Свои Волосы, - сказала Вашет.
Я повиновался, чувствуя себя немного застенчивым, так как наблюдала Шейн.
Но прежде, чем я сделал это широкое движение наполовину, Вашет уже покачивала головой.
