— Как думаешь, что с ним может быть не так? — спросила Рина, кивнув на Софочкин блокнот.
— Понятия не имею, — ответила Софочка, рисуя в блокноте бородатого гномика.
Гномик в блокноте поёжился. Потом заинтересованно посмотрел на неё:
— А почему у меня одежда без карманов?
Художница ойкнула и выронила ручку.
Рина уставилась на гномика и спросила:
— Э-э, а Вам… тебе сколько надо, и где?
Гномик задумался и посчитал на пальцах.
— Четыре в жилете, чтобы кроме образцов руды можно было с собой маминого пирога взять, запасные стёкла для фонаря и драконьи очки. Два в штанах для инструментов и яблок. Ну а если ещё где-то придумаете, я не против, карманов много не бывает. Давайте рисуйте да я пойду.
— Куда?
— В шахту, конечно, — удивился гномик, — меня там уже ждут, хотя, если быстро справимся, может, ещё в парк сбегаю, к озеру.
Софочка изобразила на нём нечто, похожее на разгрузочный жилет и добавила на штаны пару накладных карманов.
— Ага, спасибо!
Гномик спрыгнул с блокнота, став ростом с десятилетнего пацана и, добежав до колонн, скрылся из виду, успев на бегу помахать рукой Рине, фотографирующей его мобильником.
За спинами девушек кто-то фыркнул.
Они обернулись, оказалось, к ним подошёл тощий вихрастый парень в коричневой рубашке и драных джинсах. Это был студент из группы киношников, кажется, его звали Павел. Девушки успели его заметить на распределении, это ему хватило сообразительности задать вопрос о родителях.
— Нашли, кого рисовать, одно слово, девчонки.
— Смотрите-ка, мальчишка! Ну, посмотрим, кого ты нарисуешь, — съехидничала, указав на его блокнот, Рина.
— Не кого-то, а что-то, выпускать бесконтрольно живых существ я не собираюсь.
Он открыл блокнот и задумался, с тоской устремив взгляд на высокое окно библиотеки, выходившее в парк. За окном шёл дождь, весело барабаня мелодию какой-то популярной песенки.
— Эх, погулять бы сейчас, поснимать.
— Да, погода не ахти, — согласился подошедший к ним студент в футболке с надписью Ubuntu.
— Вмиг камеру зальёт.
— Зальёт? — переспросил Павел и стал рисовать в своём блокноте нечто, напоминающее мешок, канализационные заглушки, болты, отвёртку. Через несколько минут из блокнота на стол выпал готовый аквабокс.
Он бережно подхватил его и с довольной улыбкой заметил:
— Ну вот, с этим устройством можно и поснимать.
— Теперь да, — согласился подошедший студент. — Надеюсь, такая погода здесь не всегда. Всё-таки аппаратура, по моему глубокому мнению, должна «дышать».
— Молодец, — одобрила Рина, — только зонтик себе не забудь нарисовать.
— А как же, — серьёзно сказал Павел.
— Прошу прощения, дамы не представился, Виталий, — шутливо наклонил голову пришедший парень. Живу с этим талантливым типом суровой наружности в одной комнате.
— Павел, можно Паша, — отрекомендовался фотограф, улыбнувшись. — Вы его не слушайте, это самый загадочный человек из всей здешней братии, ибо молчун-с.
Рина даже залюбовалась, такой неожиданно детской, ясной была эта улыбка. Она совершенно преобразила худощавое остроносое лицо юноши.
— С чего это я молчун? Я очень даже разговорчивый, — не согласился Виталий, тряхнув длинными собранными в хвост волосами.
— Ага, а про то, что ты уже почти на втором курсе, я не от тебя узнал, а от соседей по общежитию, — парировал Паша.
— Не почти, я просто академку брал, надо было бате помочь. Восстановился с потерей года. Кстати, у нас таких девайсов не было, — он кивнул на блокноты, — Интересно.
— А что, эти блокноты только для рисования? Написать в них ещё никто не пробовал? — поинтересовался Паша у девушек, поглядывая на окно парка.
Остальные студенты сбились в кучки, рассматривали чудеса, которые выходили из блокнотов.
— Давайте попробуем, — загорелась Софочка, — интересно же. — И набросала в блокноте:
«Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты, как мимолётное виденье, как гений чистой красоты…»
Лист блокнота превратился в мини-экран. Навстречу студентам, по дорожке, шла высокая дама в шёлковом рединготе, широкополой шляпе с перьями. Через её руку была перекинута шерстяная шаль. Дойдя до конца дорожки, она чуть подумала, развернулась и пошла обратно. Изображение замерцало и погасло.
— Какая красавица, — выдохнул Виталий.
Павел согласно закивал.
Девушки испытали острую жалость, что времена, когда носили по-настоящему красивые вещи, миновали.
Так прошло несколько минут. Потом Виталий потряс головой:
— Что за? Я же не поклонник этой эпохи?
Павел недоумённо пожал плечами. На лицах девушек медленно проступало понимание.
— Получается, что кроме эффекта визуализации, написанное в блокноте, каким-то образом влияет на подсознание, — Виталий посерьёзнел, — с этим шайтан-девайсом нужно обращаться осторожно.
Софочка часто замигала, теперь блокнот не казался такой уж невинной вещью.
— Таки я не нарочно, честно.
— А тебя никто и не обвиняет, — пожала плечами Рина, с упрёком посмотрев на Виталия.
В читальный зал вошла бледная черноволосая девушка. И нежным голосом объявив, что комплекты готовы, попросила подходить к кафедре для их выдачи.
Студенты оживились, у деревянной кафедры быстро образовалась очередь. Софочка закрыла свой блокнот и, сунув в карман, заняла себе место. Какая-то мысль робко царапалась и тут же пряталась, как испуганный котёнок, не давая себя рассмотреть. Услышав от библиотекаря: «Залман София», вообще попыталась исчезнуть. Получив учебники, Софочка пошла к выходу. Голова просто раскалывалась, как впрочем и всегда от волнения, или когда требовалось что-то срочно обдумать.
Девушка поставила стопку на тумбочку у двери и взялась за виски, обычно это помогало сосредоточиться. Затем резко развернулась, чуть не сбив с ног шедшего с кипой книг Виталия.
— Эй, — отпрыгнул он, — осторожнее! У тебя что, от чудес крыша поехала?
— А если кто-то нарисует в блокноте атомный взрыв, вы понимаете? Что, это так и будет?
Виталий соображал быстро, поэтому сразу передумал сердиться, поставил книги на ближайший стол, взял Софочку за локоть и потащил к проходившей по залу Виллине Александровне. Павел и Рина, стоявшие в очереди за учебниками, взирали на происходящее с недоумением.
Главный библиотекарь спокойно выслушала подбежавших к ней студентов.
— Атомный взрыв? Скажите, Вы пробовали написать в блокноте что-нибудь обычным карандашом, ну или ручкой?
— Изображения или надписи оживают, только когда их пишут ручкой, которая приложена к блокноту? — уточнил Виталий. — Вы серьёзно считаете, что этого достаточно для безопасности? Ведь любое устройство подобного рода можно перепрограммировать, если знать как.
— Браво, молодой человек, — Виллина серьёзно посмотрела на Виталия, — напомните, на какой факультет Вы поступили?
— Киномеханика и режиссура.
— В таком случае этот вопрос Вы сможете более подробно обсудить с Гордеем Гордеевичем Горыниным и с Геннадием Эдуардовичем Альфом. Безопасность лишней никогда не бывает. А я, кажется, уже знаю, какая литература будет востребована вами в период обучения в этих стенах. — улыбнулась, — рада буду видеть вас обоих в библиотеке. — Кивнула, прощаясь, и прошла за стеллажи.
У выхода их ждали друзья.
— Вы чего рванули, — спросила Рина, — что-то случилось?
Виталий коротко объяснил ситуацию. Павел серьёзно кивнул.
— Если есть проблема, её надо решать, — подытожил он, — думаю, вместе мы справимся.
Виталий оценивающе посмотрел на него и кивнул. Кажется, с соседом ему повезло.
— А пока давайте сделаем очевидное, — сказала Рина.
Все посмотрели на неё.
— Посмотрим расписание.
— Только потом в парк, подобную натуру упускать грех, — быстро сказал Паша.
— Сейчас нарисую для нас зонтики.
Глава 3. Что было, что будет?
Степан Будимирович сделал больше, чем обещал. Вещи студентов уже прибыли из города. И около тумбочек гордо сияли новенькой кожей чемоданы на колёсиках. На радостях девушкам удалось выманить домового из-за шкафа и усадить за накрытый стол. От пирога тот не отказался, однако долго сидеть за столом не стал. Выпив чашку чая, он сослался на неотложные дела, поклонился студенткам и исчез.
