И именно по этой причине он безмерно радовался тому, что мы снова отправляемся в поход.
— По твоей кислой физиономии вижу, что слыхал. — ухмыльнулся толстый монах.
— Ты ведь знаешь, отец Алекс, что предстоящая поездка совсем не радует меня. — наверное жестче, чем следовало бы, ответил я. — В отличие от некоторых, я не рвусь как можно скорее оказаться в первом же трактире.
— Знаю. — враз посерьезнел духовник. — Но ты не можешь обвинять в низости других за то, что их эта поездка радует.
Я покаянно опустил взгляд. Монах был прав. Нескромно думать о других больше, чем о себе, и неправильно обвинять других в своих страхах.
— Прости, отец Алекс. — промолвил я. — Не сдержался.
— Да не переживай по этому поводу, мой мальчик. — успокоил Агорник меня улыбкой. — У каждого из нас есть с чем бороться внутри себя. Лучше присаживайся за стол. До отъезда тебе не помешает хорошенько подкрепиться. Брат Томас приготовил просто замечательное рагу. А жаркое — м-м-м, просто пальчики оближешь!
Я кивнул и уселся на лавку напротив своего духовника. С глухим стуком передо мной появилась миска с чем-то горячим и ароматным. Рот тут же наполнился слюной. Молчаливый повар протянул мне ложку и кусок хлеба, а сам снова отошел к очагу.
— Да, и еще, Касий. — с набитым ртом говорить не удобно, но толстый монах легко комбинировал два своих любимых занятия. — Сколько раз просить тебя, не называть меня «отцом Алексом». Для тебя я просто Алекс. Сколько лет ведь уже работаем вместе.
Путешествую со своим духовником я действительно уже довольно давно. В восемнадцать лет высшие чины ордена впервые послали меня выследить и уничтожить мага. А так как над любым охотником на магов достаточно крепко довлеет темная сила Низшего, ведь по сути мы являемся самым главным оружием Высшего против магов и колдунов — прислужников Низшего, каждого из охотников должен сопровождать какой-либо орденский чин. В обязательном порядке — это его духовник, который облегчают духовные муки своего подопечного и борется за его душу против Низшего. А дополнительно это может быть любой представитель ордена.
Именно тогда я и познакомился с Алексом Агорником. Весьма полный монах во время нашего первого похода был угрюм и молчалив, но со временем оттаял и превратился в того человека, которого я знал сейчас. Ироничного и не гнушающегося, в отличие от его собратьев, простых мирских радостей.
Странно, но жизнь в постоянных разъездах не пошла на пользу фигуре духовника. Казалось даже, что за годы, проведенные в путешествиях вместе со мной, он еще больше набрал в весе. Впрочем, чего тут удивительного, если все что Агорник успевал растрясти за день, он с лихвой восполнял вечером в первом же попавшемся трактире.
На момент нашей первой встречи Алексу было едва за сорок, сейчас же он в плотную приближался к отметке в пятьдесят. Но этот факт пока нисколько не отразился на его внешности, духовник практически не изменился. То же одутловатое лицо, которое я впервые увидал в свои восемнадцать, тот же мясистый нос. Даже его волосы, которые он носил на манер любимой монашеской прически «под горшок», за прошедшие годы нисколько не прибавили седины.
Путешествуем мы вместе с духовником уже около семи лет и за это время успели вдоль и поперек объездить наш край, а пару раз даже довелось побывать в других странах.
Я еще раз украдкой глянул на довольное лицо духовника, а затем перевел взгляд на пустые столы кухни.
— А что, кроме нас еще никого нет? — спросил я, осознав наконец, что помимо меня, Алекса и повара на кухне больше нет ни души.
— Часть отряда уже прибыла. Мы ждем только орденских вояк. — с непонятной усмешкой ответил толстый монах. — Инквизиторы уже объявились, но на кухне ты их не найдешь. Они трапезничают вместе с епископом в его покоях.
— А экзорцист? — спросил я с робкой надеждой, что этот человек опоздает к общему сбору, и мы отправимся в путь без него.
— Тоже здесь. Наверху, вместе с инквизиторами.
Эх, не повезло. Жаль, надежда не оправдалась. Теперь точно придется терпеть его присутствие. Это Высший безупречен, а вот я не такой и склонен чувствовать неприязнь к некоторым людям.
— Давай, Касий, жуй. — поторопил меня Алекс. — Братья-рыцари прибудут в любой миг, а ты еще не полностью экипирован.
— Мне осталось только клинки из оружейной забрать, и все.
— Ну-ну.
К тому моменту, когда воины ордена наконец прискакали, я уже давно успел насытиться и даже вновь немного проголодался. Солнце уже миновало свое наивысшее положение и понемногу стало клониться к закату. От нечего делать я сидел во внутреннем дворе монастыря на деревянной колоде и возился со своими клинками.
Оружием мне служили пара простых и надежных палашей. Надежных, правда, только в моей профессии, в том, что касалось убийства магов. А вот если сойтись против обыкновенного солдата, то лучше выбросить подобное оружие в кусты, и схватиться за кухонный нож или же палку из забора выломать. Всяко проку будет больше.
Каждый из моих палашей сделан из специального металлического сплава. Он плохо нагревается, даже при критических температурах, и абсолютно не пропускает, а значит и не передает своему владельцу, заряд молнии, а также невосприимчив к некоторым другим видам магии. На этом его положительные стороны исчерпывают себя, и начинаются отрицательные. Металл этот до невозможного ломкий. Он может крошится просто от старости, оставляя на клинке выщерблины и зазубрины только лишь от соприкосновения с воздухом. Что уж говорить если таким клинком придется парировать удары вражеского оружия? Ничего хорошего из этого не выйдет. Сильным ударом моего палаша о шлем противника вполне можно разломить клинок пополам.
К тому же по причине хрупкости этого металлического сплава такие клинки чрезвычайно плохо держат заточку. Лезвие не то что шелк не рассечет, оно еще и затупиться об него. Кость моим палашом не перерубить, ну хоть плоть режет — и на том спасибо.
По той же причине заботится о подобном оружии невероятно хлопотно. Обыкновенный точильный камень принесет ему только больше вреда чем пользы. Для ухода за моими палашами нужны определенные масла и специальный песок. А еще целая куча свободного времени.
Все это было весьма хлопотно, потому как и сам сплав и его компоненты были довольно редкими и ценными. И запасных клинков нам никто не выдавал. Мой наставник буквально вбивал в меня кулаками привычку заботиться о своем оружии, и не уставал повторять, что оно гораздо важнее меня самого. И что это огромная честь уже только держать его в руках.
Несмотря на все озвученные мной недостатки, оружие не являлось плохим, просто оно было чрезвычайно узконаправленным. Зато со своей задачей — устоять перед магической силой и в конце концов поразить чародея — оно справлялось превосходно.
Я еще раз с любовью погладил серое лезвия палаша. Несмотря на некоторую потертость клинок притягивал взгляд своей красотой. Изящное лезвие, стандартная для палаша односторонняя заточка. Мой клинок хоть и не имел чашеобразную гарду, как его более изысканные аналоги, что любят носить лорды и высшие армейские чины, но тоже отличался полузакрытым эфесом с дополнительными витыми дужками.
Вытерев насухо лезвие палаша платком, я отправил его в ножны и вновь протянул руку за его близнецом, но услышав лошадиное ржание и топот копыт, передумал, а вместо этого встал, потянувшись. Наконец-то! Я уж было думал наше сопровождение сегодня не явится. Не то чтобы я сильно рвался в поход, просто ожидание чего-то всегда изматывает больше, чем само это событие.
Ворота со скрипом распахнулись и во двор въехала кавалькада тяжелых всадников. Десяток воинов в доспехах и их капеллан. Воины между собой отличались по ранжированию, среди них было всего двое братьев-рыцарей и целых восемь братьев-оруженосцев. Оба рыцаря были вооружены большими двуручными мечами, и абсолютно все оруженосцы, которым двуручное оружие носить запрещалось, в пару к своему одноручному оружию имели обязательный щит. Одноручное оружие у них разнилось. Большинство оруженосцев носили в ножнах стандартные пехотные короткие мечи, но двое из них вооружились топорами. А у одного вообще, позвякивая цепью, с пояса свисала шипованная гиря кистеня.
