Одновременно зачастила и вспомогательная артиллерия «Шпее» – четыре пушки в 15 см по левому борту, прикрытые большими, похожими на коробчатые башни, броневыми щитами. Вот у них скорострельность была вдвое больше, казалось, что орудия просто плюются снарядами.
«Карманный линкор» явно догонял уходящий от него горящий британский крейсер, стремясь раздавить его подавляющим огнем своих огромных башенных орудий. А большой калибр – и большая точность!
Командир тяжелого крейсера «Эксетер»
капитан 1-го ранга Белл
Кэптен Белл вытер рукавом кителя закопченное, в черных разводах гари и сажи лицо, потряс немного головой – слух к нему потихоньку возвращался. Вот только одно плохо – не содрогалась палуба от грохота носовых башен, не пели грозную песнь войны восьмидюймовые орудия. Все, бой фактически окончен для его корабля.
– Эта тевтонская лохань слишком опасный для нас противник! С ней пушками не померяешься!
Белл посмотрен в сторону юта – крейсер затягивало дымом многочисленных пожаров, вдали в просветах виднелся приземистый корпус «карманного линкора», труба которого надсадно дымила. Все правильно – командир германского броненосца уже понял, что «Эксетер» выбит из боя и теперь направился в его сторону, чтобы окончательно добить подранка. И ответить ему нечем – башню А пробило разрывом тяжелого «кирпича» – а так британские моряки окрестили 11-ти дюймовые снаряды противника, а башню В заклинило прямым попаданием. Впрочем, на отходе эти носовые башни вряд ли бы выстрелили по противнику, вся надежда на одну-единственную кормовую башню С, которая и прикроет ретираду.
– Сэр! Дифферент на нос больше ярда, пожары пока тушим, справляемся! Но нужно выходить из боя – иначе придется плохо!
Из пелены дыма появился старший помощник капитан 2-го ранга Грекхем, подтянутый, как всегда, и невозмутимый как девонширский дворецкий в десятом поколении. Белл кивком показал на носовые башни, из которых беспомощно топорщились пушки.
– Если пожар доберется и до них, то затопите погреба. Да, коммандер, и что это у нас там по правому борту?
Старший офицер немедленно повернулся, считая, что командир заметил какое-то серьезное повреждение, и Белл тут же снял с его головы фуражку. Поймал искренне недоуменный взгляд – «не спятили ли вы, сэр?» – и со смешком ответил:
– Извини, Бобби, но командир крейсера обязательно должен быть в фуражке, а мою за борт унесло взрывом! Так что найди себе другую, можешь надеть даже парадную – у нас тут такой бедлам с пожаром, что не до соблюдения уставной формы.
Кэптен посмотрел на разбитую и дымящуюся боевую рубку – снаряд уничтожил там всех, но чудом уцелел он сам, да его вестовой Ропер, что привалился сейчас к барбету башни и прикрывает руками пах – нелепое ранение. Да, в своем стремлении сэкономить на весе, судостроители прикрыли рубку лишь дюймовой броней, противоосколочной, посчитав, что прямые попадания по столь малой в размерах цели, невозможны. Дорого же за их просчеты расплачиваются моряки королевского флота.
Его «Эксетер» был последним по постройке тяжелым крейсером британских ВМС. Обычно при их строительстве учитывают предшествующий опыт, и корабли получаются больше и сильнее. Так поступают во всем мире – у косоглазых японцев за «Фурутаками» пошли «Миоко», у лягушатников французов за «Дюпле» последовал мощный «Алжир», да те же макаронники итальянцы после «картонных» «Тренто» ввели в строй четверку сильно забронированных крейсеров типа «Пола». Единственным в мире исключением стали британцы, которые решили улучшить «вашингтонский крейсер» своеобразным урезанием смет, ибо в мире царила «Великая депрессия», а строить нужно было числом побольше, а ценой подешевле. Лорды Адмиралтейства совершенно забыли старую аксиому – корабль ограниченного водоизмещения имеет и ограниченные боевые возможности.
Свою роль сыграли и морские договоренности в Вашингтоне и Лондоне, когда на крейсера был отведен строгий суммарный лимит тоннажа. Интересы Британии требовали семь десятков новых крейсеров, втиснуть которые в общий лимит при сохранении «договорного» водоизмещения в 10 тысяч тонн было невозможно, тут бы и великий иллюзионист Гудини не справился с поставленной задачей. Пришлось урезать «осетра» и что получилось?!
«Эксетер» и его систершип «Йорк» имели всего 8 с половиной тысяч тонн, вместо четырех башен три, не 8, а 6 орудий калибра в 203 мм, при немного улучшенном бронировании. Куцый пояс, прикрывающий турбины и котлы в три, палуба в два дюйма, траверзы в три с половиной, на башни, рубку, барбеты и бронировку кабелей в трубах отпустили по дюйму брони. Такая с позволения сказать защита годилась и то не на всех дистанциях, против шестидюймовых снарядов. Лишь стенки погребов были способны противостоять мощным пушкам «вашингтонских крейсеров» – все же 140 мм. Так что чудес в кораблестроении не бывает!
Да и броня почти в точности соответствовала тем же легким крейсерам «Аякс» и «Ахиллес», что сейчас сражались с ним против «карманного линкора». То есть абсолютно не способная противостоять не только «кирпичам», но и 150 мм пушкам германского рейдера. Потому-то и назвали последних представителей именами столиц графств, но отнюдь не самими «графствами» как другие тяжелые крейсера Англии.
– Я в кормовую рубку, Бобби, попытаюсь оттуда управлять крейсером. Ропер, ты как? Идти можешь?
– Да, сэр, – матрос медленно поднялся, и они, поддерживая друг друга, отправились на корму, перебираясь через искореженные, еще горячие обломки. И почти сразу наткнулись на вылезшего из люка старшего механика – тот оторопело разглядывал изуродованный корабль с дымами пожаров, еще два часа назад бывший щеголеватым, как и положено в Ройял Нэви.
– Как дела, чиф?
– Турбины и котлы в порядке, сэр! Держим ход в 20 узлов, можем и больше, но сдают переборки в носу – мы начинаем «клевать» …
– Понятно, – Белл прикусил губу – удрать от броненосца не удастся, хотя крейсер в самом начале боя спокойно развил 31 узел, против 25 у германцев. Нет, набрать ход, конечно, можно, но только на десяток минут – вода тут же начнет напирать, вынесет переборки и все, впереди ждет царство Нептуна. И зачем так надо торопиться на дно?!
На катапульте, разбрасывая языки пламени во все стороны, горел гидросамолет. Трубы покрыты рваными осколочными ранами и сильно коптят, металл перекручен взрывами. Из четырех спаренных зенитных установок четырехдюймовых пушек уцелела лишь единственная, на корме по левому борту. Одно хорошо – пока еще стреляет по врагу кормовая башня.
Порыв ветра отклонил дым и Белл заметил на ней стоящего в полный рост старшего артиллериста коммандер-лейтенанта Уилкшера. А это плохо – централизованная наводка СУО вышла из строя, а значит, точность огня крейсера упала на порядок. Теперь можно надеяться только на случайные попадания, и то, если противник подойдет поближе. А броненосец вскорости догонит, вон как тевтоны торопятся добить несчастный «Эксетер» – всплески от тяжелых снарядов вставали вокруг корабля густым смертельно опасным «лесом». Еще несколько прямых попаданий крейсер вынесет, но вряд ли долго продержится на поверхности.
– Ничего, парни, мы ему тоже отвесили полдюжины снарядов, вон как ярится, – Белл немного приободрил суетящихся с брандспойтом матросов – те пытались потушить гидроплан. Бесполезное занятие – легче потом сбросить останки машины за борт. И по закопченному трапу поднялся в кормовую рубку. Хотя это громкое слово – обычная открытая всем ветрам площадка, без стенок, тем более без прикрытия броней.
– Связь?
– Отсутствует, сэр, – тут же доложил находящийся там офицер. Белл нахмурился – взрывами перебило трубы с кабелями, но все же надежда жила в душе, что уцелела пусть одна линия.
– Гирокомпас?
– Вышел из строя, сэр!
– Взять катушку компаса с вельбота – он вроде не горит, – Белл начал уверенно распоряжаться. – Соберите людей, пусть с артиллерийских расчетов, все равно орудия разбиты. Выстроить цепочку по трапам вниз до рулевого, будут передавать команды голосом. Медленно, конечно, но что делать?! Влево 20 градусов…
