Военные действия прекратились и начались переговоры о мире при посредничестве президента САСШ Вильсона. После долгих и горячих прений страны Центрального блока неожиданно согласились на условия мира «без аннексий и контрибуций» в Европе, но с соблюдением «права наций на самоопределение». Последнее предложение особенно яростно отстаивали американцы, уже подсчитавшие огромные барыши.
Действительно – кому война, кому мать родна!
Однако условия мира не распространялись на колонии – и вот тут последовал пересмотр границ прежних владений, все же проигравшие должны заплатить. Последние подписывали условия с явным нежеланием, но что делать, когда на территории стоят оккупационные войска. Так что оставалось из худших вариантов выбрать наилучший.
Франция навечно отказывалась от притязаний на Эльзас и Лотарингию в пользу и так владеющей этими провинциями Германии. Однако немцы согласились на проведение плебисцита с участием наблюдателей из всех стран мира согласно резолюции только созданной с целью недопущения в будущем войн Лиги Нации. Понятное дело, что жители сделали свой выбор из чисто шкурнических интересов – ведь жизнь в побежденной и разоренной стране никого не привлекала. Лишились французы также нескольких колоний – Тунис отошел в пользу Австро‑Венгрии, Вене и Будапешту потребовалась хоть одна колония, Марокко и Джибути передали Германии. Заодно пострадали бельгийцы и португальцы – первые отдали часть Конго, нужной для соединения германских колоний Камеруна и Восточной Африки линией трансконтинентальной железной дороги. Португальцы утратили большую часть Ньяссы или Мозамбика – чтоб в будущем думали, прежде чем в войну вступать. Самой Германии вернули все ее взятые союзниками колонии – Того и Камерун в Африке, Циндао в Китае и многочисленные архипелаги в Тихом океане, занятые японцами и австралийцами. Последние сразу вернули все захваченное, включая Самоа, а вот узкоглазые возмутились. Однако под совместным напором сразу трех великих держав Токио не устоял и согласился отдать большую часть колоний рейха, заплатив Германии вполне достойную компенсацию за несколько проданных островов.
Италии «великодушно» дали «под покровительство» совершенно нищую Албанию. Провели плебисцит в прилегающей границе районах – лишь несколько местечек Тироля выразили желание перейти от австрийской короны в подданство короля. Итальянцы, понятное дело, таким оборотом возмутились, требуя больше. Им державы‑победительницы вместе с англичанами и американцами быстро заткнули «прожорливый роток» – небольшим куском бесплодной и безлюдной пустыни, что передал негус Эфиопии за помощь оружием и товарами в войне. Как справедливо сказал кайзер – «раз не воевали – нечего требовать!»
Болгария получила Македонию, отрезанную от Сербии на том основании, что большинство македонцев говорят на болгарском языке. Здесь также провели плебисцит – жить с сербами дальше местные жители не захотели. Румыния урвала несколько сел русской Бессарабии, но на Буджак облизнулась и только. Австрийцы не поступились в ее пользу ни одним метром собственной территории – Буковина и Трансильвания остались привлекательным миражом для румынских бояр. Проводить опрос населения Лига Наций даже не стала, результат и так был ясен – кто же в здравом уме из благополучия в нищету добровольно лезть будет?!
Турция вернула свои бывшие владения в Закавказье с крепостью Карс, уступленные России после войны в 1878 году. И более ничего – османы рады были, что еле удержали территорию своей империи от неминуемого распада. Они султанским фирманом объявили веротерпимость к иноверцам, и привычную для себя резню греков и армян не устроили, чтобы не нарваться на неприятности. Даже отдали рейху часть Палестины (как память о крестовых походах, а на самом деле, как форпост для усиления германского влияния в противовес английскому).
Но больше всего от популистского лозунга «мира без аннексий и контрибуций» пострадала Россия, так как на ней апробировали любимый лозунг президента САСШ «о праве народов на самоопределение». Финляндия вышла из состава России, став монархией с одним из германских фюрстов в роли короля. Вполне союзное рейху государство. Оторвать наследство ливонского ордена не удалось – русские представили документы о покупке этих земель Петром Великим у Швеции. Однако согласились признать возрожденную Речь Посполитую с прежней границей до третьего раздела 1795 года. Тут, правда, вместе с восточным соседом пострадали и австрийцы – население Малопольши вышло из империи, присоединив Краков к выдернутой из небытия стране, что отсутствовала на карте больше века. А вот Галицию с большинством украинского населения Габсбурги удержали. Поляки в германских владениях были в меньшинстве – референдумы в рейхе, за исключением мазурских болот, не проводили. Да и зачем – новая Речь Посполитая прекрасно понимала, кто ее защитит от Российской империи, к тому же была лишена выхода к морю. Вся ее торговля шла или через Данциг (у поляков) или Мемель (у литовцев).
Также, со скрежетом зубовным царь Михаил отдал право владения восстановленным герцогством Курляндским – опять же с немецким фюрстом во главе. Да и как не отдать, если германские войска насмерть давят русскую революцию без всяких сантиментов, фактически уничтожив всех видных радикалов (списки на репрессии составили с немецкой педантичностью, начисто истребив всех видных большевиков). Референдум не проводили – русские предполагали его итоги, латыши открыто обрадовались, что вскоре сбегут от «русского покровительства».
– Войны больше не будет никогда…
Лангсдорф прошептал эту фразу уверенно. Действительно – ограничения вооружений сыграли свою роль, как и политика Лиги Наций, где восемь великих держав мира составили Постоянный Совет. Войны за передел мира не велись, даже японцы не стали воевать в Китае как в той истории, Германия и Россия четко дали понять Токио, на чьей стороне они будут. Солидарную с ними позицию заняли Великобритания и Франция – еще бы – «права» на Китай должны были быть равными. США было наплевать на все происходящее – после «Великой депрессии» страна стала придерживаться политики «изоляционизма», хотя в странах Нового Света держала свои позиции твердо, продолжая придерживаться «доктрины Монро».
Да, этот мир не совершенен, но в нем нет гегемонии кого‑то одного, все вынуждены договариваться между собой. А худой мир всегда лучше доброй драки, в которой могут погибнуть миллионы!
– Вот и Руфи с Софьей, – Лангсдорф поднялся с лавки и медленно пошел навстречу миловидной женщине в приталенном жакете, что вела девочку за руку – после трех сыновей восемь лет тому назад у них родилась дочь. Хотя по официальной биографии, вошедшей во все энциклопедии, знаменитому «пирату кайзера» исполнилось тогда 59 лет. Вот только «омолаживающий» эффект от «переноса во времени» сыграл свою позитивную роль, как и преданная любовь жены – мир изменился, и они в нем были счастливы…
Олха. 2020–2021 гг.
Светлой памяти Татьяны и Дмитрия Колесник, моей сестры и зятя, посвятивших жизнь военной службе Отечеству
