«Но если я буду мучиться от неопределенности, от нехватки чего-то важного, вряд ли я стану счастливее и уж тем более не осчастливлю девочек. Только характер испортиться до срока».
Внезапно внимание Алин привлекло отсутствие некоего важного элемента, вещи, превратившейся за время полуночных бдений в настолько привычную деталь окружающего пейзажа, что без неё ночь казалась холодной и неуютной.
Волки молчали.
А когда Лесные стражи обрывали свою лунную песнь или вообще её не начинали, дикарка всегда настораживалась.
Сегодня они молчали. Со стороны чёрной полосы леса не доносилось ни единого звука.
Лихо оседлав конёк светло-серой крыши, Алин смотрела на быстро плывущие вихри облаков, стремительно пересекавшие тёмно-синий небосвод. Яркий серебряный полумесяц то исчезал за ними, то выныривал во всём своём чистом блеске. Гордое великолепие ночи, её неотвратимость и скрывавшие тайны сумерки успокаивали девушку, приводили мысли в порядок и позволяли без суетливости дневных дел задуматься о жизни вообще и собственной в частности. Луна воскрешала в памяти уже немного подзабытые истории о среброокой покровительнице их народа, безмолвно подбадривала из небесной выси. Набежавший порыв ветра растрепал ниспадающие чуть ниже плеч прямые, медового оттенка, волосы Алин, шаловливо взбил чёлку. Девушка нетерпеливым движением поправила короткие прядки, выпрямилась.
И вздрогнула, хотя считала себя опытной, привыкшей ко всему, что способен подкинуть этот мир, дикаркой.
Далёкие вершины деревьев озарила довольно отчётливая вспышка голубого света, странно отразившаяся от тёмного неба. Она сверкнула ярко, неожиданно и сразу же потухла.
Алин растерянно заморгала.
«И что это было?»
Не прошло и пяти минут, как свет возник снова, полыхнул огоньком в чёрном массиве леса и растворился.
Девушка нахмурилась, на глаз прикинула расстояние от приблизительного местоположения источника до моста, куда выходили и опушка леса, и широкий мощёный тракт в объезд чащи. Получилось весьма близко…
«Звериная тропа», – решила дикарка.
Так в народе называли ведущую напрямик через лес тропинку, которая тоже выпутывалась из недр чащобы перед мостом, соединяя два небольших города – старинный Дэнн и молодой пока ещё Реалл. До появления хорошей дороги находились смельчаки, рискнувшие ступить под сень Заклятого леса ночью. Насколько было известно Алин, больше их никто и никогда не видел. Сейчас же желающих совершить самоубийство или просто дураков не было вовсе. Ни днём, ни тем более, ночью.
«Тогда что же это может быть?»
Сноп голубого света вспыхнул в третий раз. Алин задумчиво постучала пальцем по подбородку.
«Хм… не удивительно, что Стражи молчат».
– – –
Пальцы правой руки онемели. Я попробовала пошевелить ими и услышала плеск воды. Воды?
Я открыла глаза. Странно… Моя вытянутая рука лежит на камнях, а пальцы опущены в журчащую промеж них воду…
– Мама… – пробормотала я и медленно повернула голову. О-о! Моя шея!..
Затекло и теперь зверски болело буквально всё тело. Будто я всю ночь танцевала без отдыха и только сейчас остановилась…
– О-о!.. А-а… – застонала я вслух, ощущая, как в спину неприятно упирается что-то твёрдое и острое, колющее кожу сквозь тонкую ткань блузки.
Очень медленно, осторожно подняла руку, стряхнула с пальцев капли воды, коснулась гудящего виска. Слабо шевельнулась. О-ох…
Кое-как двигая отяжелевшими, плохо слушающимися конечностями, я с трудом села. Растрёпанные волосы упали на лицо. Отбросив их назад, я осмотрелась.
Надо мной нависала широкая каменная арка, бросающая прохладную тень на узкую полоску каменистой же земли и тянущиеся дальше пологие зелёные склоны. Свод арки поддерживала толстая прямоугольная колонна, основание которой упиралось в дно мелкой речушки. Тихо журчащая вода плавно обтекала его, бежала промеж осклизлых валунов и устремлялась по извилистому руслу в прозрачную даль. Тёплые лучи утреннего солнца яркими пятнами вспыхивали на немного примятом ковре травы.
Где это я?
Я глянула на тёмную стену, поддерживающую свод с моей левой стороны. А-а, поняла! Эта часть опоры моста, врезанная в береговой склон.
Мост?.. А как я под ним оказалась?!
Смутная догадка, ледяной змеёй шевельнувшаяся в груди, заставила меня спешно проверить одежду. Трясущиеся руки находили всё новые и новые детали, змея медленно разворачивала свои кольца, грозя заполнить меня целиком…
Длинная тёмно-синяя юбка разорвана от щиколотки до бедра, края лохматятся бахромой… Голубая блузка помята, широкий ворот спущен ниже плеч… За спиной болтаются короткие лохмотья, бывшие некогда плащом… На ногах и руках до локтей царапины, разводы засохшей крови…
Милостивые боги!..
Я попробовала уцепиться за шершавую поверхность стены и встать, но ноги подкосились, упрямо не желая принимать вес тела, и в результате из-под моста я выбралась на четвереньках, обдирая колени и ладони.
Уф! Я мешком повалилась на поднимающийся рядом склон, перевернулась спину и залюбовалась окружающим пейзажем, ровно настолько, насколько позволяло моё физическое и моральное состояние.
С внешней стороны мост оказался значительно более светлым, с аккуратным фигурным ограждением. Две колонны упираются в речное дно, ещё две опоры врезаны в оба берега. Ведущая через мост дорога уходила в тень зелёной тополиной рощи.
Я запрокинула голову. На этом берегу склон, пересечённый двумя узкими тропинками, поднимался от самой воды прямо к дороге, выныривающей из-под сумрачной сени деревьев леса. Их большие тёмные кроны густо переплетались между собой, вставали плотной стеной. Бледно-голубая небесная лазурь очерчивала ощерившийся ветвями массив.
Я провела пальцами по вороту блузки, натянула её обратно на плечи. Воспоминания о вчерашнем вечере, вернее, ночи были какими-то призрачными, нереальными, точно сон, от которого на утро помнишь только несколько отдельных сцен…
Тем не менее я закрыла глаза и честно попыталась восстановить картину произошедшего.
Девица, выехавшая из родного Дэнна слишком поздно и при этом желавшая попасть в Реалл как можно раньше…
Совершенно дикое решение воспользоваться «звериной» тропой, принятое в вечерних сумерках, когда приветливые огни Дэнна остались далеко позади, а впереди застыла угрожающе-чёрная громада леса и уходящая куда-то вправо объездная дорога…
Глупая надежда на «авось», на «а вдруг проскочу?», на «может, все эти россказни лишь пустые детские страшилки?..»
Лес, тёмный, мрачный, неожиданно тихий…
Орава монстров, вылезших неизвестно откуда…
Погоня… человек…
Я открыла глаза. Человек? Что он там делал?
Остановил Маркизу, сообразила я. Вот почему она так долго гарцевала на одном месте.
Если подумать, то он, наверное, и не человек вовсе, а этот, как его… ну, как говорят в нашем городе… а-а, кровопийца!
Сия мысль меня ужаснула. Я тщательно ощупала шею, однако ничего подозрительного не обнаружила. Заново обхлопала одежду. Надеюсь, моя девственность всё ещё при мне…
Я сползла к самой воде, стёрла кровавые подтёки, умылась, чувствуя, как ледяные капли обжигают кожу. На ощущение склонившегося к моей шее чело… существа воспоминания заканчивались. Дальше шёл провал.
Нахмурила лоб.
Нет, пусто. Не помню ни-че-го.
И что дальше?
Я всмотрелась в неторопливо текущую воду, силясь поймать своё отражение. Ой, лучше бы не смотрела!
Плакала моя несостоявшаяся работа… Вряд ли эта знатная дама, решившая меня нанять, согласится взять непунктуальную, растрёпанную девицу, больше похожую на огородное пугало, чем на приличную горничную приличного дома. И куда потом идти? Семья наша бедная, четыре дочери и каждой нужно мало-мальски достойное приданое… А городок маленький, и замуж удачно выйти затруднительно, и работать почти негде: либо танцовщицей в дешёвой таверне, либо там же подавальщицей. Если только облапают, считай, повезло…
