книгах они искали только что-то полезное по хозяйству. Это не удивительно: мы были знатными людьми, а значит, главным занятием для мужчин является совершенствование воинского искусства, для молодежи — всевозможные способы ухода за нашим хозяйством. Время от времени старшие уходили сражаться за нашего короля Карадока Эбраукского, а затем возвращались, хвастаясь своими подвигами и вызывая зависть у младших. Мои двоюродные сестры умели прясть, ткать, шить, свежевать добычу, лечить, делать сыр и мед, работать на пасеке, вести хозяйство, управлять слугами и разбираться в счетах. Всем этим следовало овладеть и мне, да только я бесстыдно сбежала, особенно от готовки и домашнего хозяйства (зато мне нравилось возиться со счетами и управлять слугами), и мой отец никогда не наказывал меня за это, хотя, может, и следовало бы. Иногда он смущенно говорил: «Гвинвифар, ты бы помогла с домашней птицей», а я неизменно отвечала: «Конечно, отец, только сначала объясни…». Два часа спустя он все еще объяснял.
Иногда мне становилось стыдно за то, что я отлыниваю от работы, а еще больше за то, что пользуюсь слабостями отца. Тогда я давала себе слово измениться к лучшему и тут же хваталась за то, что мне больше всего не нравилось. Но мысли о прошлом не отпускали меня, и я снова закапывалась в книги в поисках ответа на какой-нибудь вопрос, а по дороге их возникало еще два десятка. Это было куда интереснее, чем домашние хлопоты.
Работы в клане всегда хватало. Большая часть нашей земли годилась только для овец, но пшеницу мы получали от зависимых кланов южнее, а сами выращивали крупный рогатый скот и разводили лошадей в долине. Земли, которых так возжелал мой кузен Мену, были хороши как раз для скота. Но вряд ли они добавили бы нам богатства. Мы и так считались одним из самых зажиточных кланов на севере Эбраука. На юге и на западе, да, в общем-то, и на севере тоже, до самой границы с Регедом, нас уважали и боялись. О востоке мы старались не говорить. Там располагалось саксонское королевство Дейра, откуда в любое время могли появиться банды разбойников, чтобы сжечь земли и угнать скот. Время от времени расходились слухи о том, что в результате набега оказались захвачены какие-то земли, кто-то изнасилован, а кто-то убит. Порой соседи приходили просить милостыню к нашим домам. Саксы захватили или разорили их земли и оставили их без средств к существованию. Я взрослела, и помню, что с годами становилось все хуже. Пока Утер Пендрагон оставался императором, порядок хоть как-то поддерживался, но когда он умер, короли Британии словно ослепли. Они так ожесточенно спорили о том, кто будет его преемником, что о саксах забыли напрочь.
Осенью, когда мне исполнился двадцать первый год, новый император Артур прошел по стране, оставив за собой разбитую саксонскую армию. Он проходил через наши земли и попросил у отца гостеприимства и места, чтобы оставить раненых.
Я была в восторге. Я слышала рассказы о нем, сколько себя помнила. Сначала он командовал отрядом Утера, затем, когда разразилась гражданская война, оставался единственным человеком, продолжавшим сражаться с саксами. Война затягивалась. Началось настоящее вторжение, и тогда Артур облекся в императорский пурпур и довольно быстро призвал к порядку других претендентов на титул императора. Законных прав за ним не значилось. Да, он был сыном императора Утера, но внебрачным сыном от неизвестной крестьянки, а значит, своего клана у него не было. Сирота, воспитанный из милосердия в монастыре. Поначалу захват трона возмутил всю Британию. Но Артур показал себя несравненным полководцем. Он не только защищал границы Британии от саксонского вторжения, но и сам пошел войной на саксов и заставил их королей стать его данниками и подданными Империи. Многие британские короли продолжали ненавидеть его из-за неблагородного происхождения; Церковь считала его антихристом и дьяволом, потому что он обложил налогом даже монастыри, иначе ему бы не хватило средств на войну против саксов. Отец тогда сказал: «Я не против дьявола, пока он правит, как ангел Божий», и открыто стал поддерживать нового Императора. Поэтому когда однажды, серым утром, Артур появился у ворот нашего дома со своим отрядом, отец ничего не пожалел для него.
Помню, одна из моих теток разбудила меня, рассказала о том, что происходит, и велела идти помогать. Светало. Я вышла и обнаружила, что двор полон вооруженных всадников. Их копья напоминали молодой лес. Я увидела отца посреди двора и поспешила к нему. Он разговаривал с высоким светловолосым мужчиной, который взглянул на меня удивительными глазами цвета тумана. «Ах, вот ты где», — сказал отец. Он казался спокойным, но я-то видела, как он взволнован. «Это моя дочь Гвинвифар, ваше императорское величество. Она разумная девушка. Вы можете поручить ей заботу о раненых», а мне сказал вполголоса: «Это император, дочь. Он только что победил Фламддуина. Как думаешь, можем мы разместить раненых в коровнике? Для всех места в доме не хватит».
Мне казалось, что Артур должен быть мужчиной средних лет. Я представляла его тусклым, изможденным воином, на котором императорский пурпур смотрится как на вороне павлинья перья. На деле ему едва исполнилось тридцать: волосы и борода цвета спелой пшеницы, глаза такие, словно он постоянно смотрит на солнце. Когда я, заикаясь, вымолвила, что коровник — это все, что мы можем предоставить раненым, он улыбнулся и сказал: «Подойдет», потом, словно фокусник, извлек из тумана каких-то людей, отдал несколько коротких приказов, повернулся и ушел. Пока я думала, как они будут исполнять его повеления, половина работы была уже сделана. Король зашел позже, чтобы проверить, как позаботились о раненых воинах, и остался доволен. Так же быстро и деловито он справлялся и с другими проблемами.
Мне приходилось видеть раненых, но не так много. Скажу честно, зрелище меня напугало настолько, что я не сразу смогла показать лекарям Артура, где и какие припасы находятся. Тут пригодилось мое умение управлять слугами. Мир за пределами нашего хозяйства, остаток Империи из моих видений, обрушился на нас, как шторм.
Артур задержался у нас ненадолго. Он торопился продолжить кампанию против саксов, пока зима не закрыла дороги. Раненых он оставил у нас, предварительно договорившись об использовании нашего имения в качестве базы. При этом он с суховатым юмором заверил, что постарается обойтись собственными припасами, а не брать у нас взаймы. Немаловажная деталь. Никакого гостеприимства не хватит на то, чтобы принимать Братство. Все-таки с Артуром пришли почти семьсот воинов, а с ними лекари, конюхи, оружейники и слуги, да еще лошадей
