ужин. Если так, я ещё раз обдумаю, не стоит ли нарушить ал'кеи. И что делать, если мы потеряем её?
— Вы же так хотите мести, довольно разговоров, — прошептал Силт Ло. — Разберётесь сами. Бросайте.
На этот раз монету подобрал со стола и подбросил другой близнец. Она вновь проделала путь к потолку и обратно, чтобы завершить его на столе. Увидев, что выпало, летар напротив вздохнул.
— Жаль. Я надеялся убить тебя собственными руками, но и так сойдёт.
— Так даже лучше, — произнёс второй. — Смерть — слишком лёгкое наказание за такой призыв. Я рад, что выпало изгнание.
— Я тоже. — Голос Силт Ло звучал не громче шелеста ветра. Руки больше не ощущались. — Меня радует мысль, что, возможно, мои дела не окончены, и я ещё вернусь.
Близнец справа лишь насмешливо фыркнул, зато стоящий напротив расхохотался.
— Вернёшься? — выдавил он сквозь хриплый смех. — А я уж поверил, что ты действительно знаешь ал'кеи. Люди оттуда не возвращаются.
— Многое из обыденного сегодня вчера считали невозможным. А уж что будет завтра и вовсе никто не знает. — Силт Ло и сам не знал, говорит он или только думает. Он даже не ощущал, шевелится ли язык. Немота поднималась по шее, и плетение, наполнявшее лёгкие, начало рассеиваться. Жизнь покидала его, и платить стало нечем. Нет, нельзя ему умереть. Теперь уж точно нельзя. — Заканчивайте.
Видимо, он всё же говорил вслух, потому что близнецы подошли к нему. Один встал слева, другой — справа. Каждый положил руку ему на плечо. Их голоса слились в один.
— По праву, данному нам с сотворения мира, я отправляю тебя в Летар.
Они на миг запнулись, не зная, как продолжить. Наконец один произнёс:
— Я, аларни филинов, изгоняю тебя.
— Я, аларни гепардов, изгоняю тебя, — произнёс за ним второй.
На лице Силт Ло не дрогнул ни единый мускул, но внутри он смеялся. У него получилось! До последнего момента он не был уверен, кого именно призвал. Пять лет скитаний по миру, пять лет просиживания над книгами и одно плетение, забравшее остатки жизни, но теперь цель достигнута. И что ещё лучше — его отправили в Летар, а не убили! Значит, всё произойдёт куда быстрее, чем он полагал. Значит, у него есть надежда вернуться самим собой.
Близнецы убрали руки с плеч старика и наблюдали, как его тело медленно обращается в прах. В Летаре оно не понадобится. Плоть чернела и рассыпалась, и, наконец, плащ осел на пол. Посох, на который опирался призвавший, ещё постоял, прежде чем рухнуть и с глухим стуком удариться о стол.
Глядя на скомканный плащ, первым заговорил летар, назвавшийся аларни филинов.
— Как думаешь, что случится с ним там?
— Не знаю. Я тоже не слышал, чтобы кому-то удалось призвать двоих летар в одиночку. Наверняка сойдёт с ума, как и все остальные, только гораздо быстрее.
Они обменялись оценивающими взглядами. Всё равно что посмотрели в зеркало.
— Очередная жизнь в этом теле. Да ещё и на таких условиях и в такой компании. — Аларни гепардов передёрнуло.
— По-твоему, я тебе рад больше? — хмыкнул близнец.
— Как думаешь, если подкинем монету раз сто, на ней может выпасть смерть?
— Я бы на это не рассчитывал.
Они посмотрели на мирно лежащий плащ, от всей души желая его бывшему обладателю познать безумие в полной мере.
Дорога не походила на творение человеческих рук. Гладкая, словно река в спокойный день, она просуществовала не одно тысячелетие, соединяя между собой главные города Востока, и заработав прозвище «Путь Мира». Серый камень не утратил блеска, и в солнечный день издалека дорогу действительно можно было спутать с рекой.
Серость эту нарушали ползущие в обе стороны путешественники, среди которых два всадника в тёмно-зелёных плащах ничем особенным не выделялись. Вороные лошади шли неспешной рысью, порой обгоняя путников. Те, кто не удосужился повернуть голову раньше на мерный перестук копыт, шарахались в стороны и воздавали короткую молитву Создателю, увидев, кто восседает на лошадях, и провожали перепуганным взглядом вышитые на плащах алыми нитями головы кошки и совы.
Подобную реакцию всадники игнорировали, как и не по-весеннему жаркое солнце, и сухой горячий воздух. Они закутались в плащи с ног до головы и подняли капюшоны, словно стояла середина зимы, и, казалось, дремали на ходу, позволяя лошадям самим выбирать темп.
Когда очередной крестьянин на телеге отъехал к самому краю Пути, стараясь держаться подальше от опасных путников, всадник в плаще с головой кошки не сдержал презрительного фырканья.
— Что, веселишься? — тут же подал голос его спутник.
— Скорее, сожалею, — раздалось в ответ ворчание, — что мы обзавелись такой репутацией.
— Всё благодаря тебе.
— Ну да, ты тут совсем ни при чём.
— Я пытался решать дела миром.
— Вроде той попытки, когда предложил сотне стражников выдать нам их лорда для казни?
— Я хотя бы пытался.
Вновь раздалось фырканье, но им решили и ограничиться, не желая продолжать спор.
Всадники поднялись на пологий холм и с его вершины увидели расстилающийся перед ними город.
Построенный у вулкана, Вердил казался совсем крохотным на фоне залитой лавой громадины, тянущейся ввысь. Облака в этих краях не появлялись уже давно, и на первый взгляд вулкан казался не таким уж и высоким. Но первое впечатление было обманчивым — высота его переваливала за дюжину миль.
А вот серая стена, окружавшая Вердил, походила на детскую игрушку. Совершенно ровная, без следа кладки или раствора, она не создавала ощущения крепкого и надёжного укрепления, но именно благодаря ей удалось выстоять городу двадцать лет назад. Меж невысоких зубцов прохаживались часовые, поглядывая вниз. У ворот города, как и всегда в это время суток, собралась очередь.
Широкие, укреплённые стальными листами створки были распахнуты настежь, но спешка вместе с желанием как можно быстрее покинуть город создавали давку и мешали нормальному движению.
Всадники ближе ко въезду в город взялись за поводья и успели обогнать тяжелогружённый водовоз — длинную телегу с пузатыми бочками, запряжённую парой ослов. Внутри телеги сидели двое охранников, поглядывая по сторонам и держа наготове дубинки.
От парочки путников в тёмно-зелёных плащах и тут старались держаться подальше, но столпотворение делало своё дело. Всадникам пришлось замедлить ход и неспешно ползти вперёд вместе со всеми. Впрочем, возмущаться по этому поводу они и не думали.
Один из них бросил поводья и плотнее закутался в плащ с вышитой головой кошки, прикрыв заодно и рот с носом. Он прекрасно понимал людей, что старались как можно быстрее покинуть город.
Лёгкий ветерок принес первых вестников запаха —
