Светящееся пятнышко метнулось ко мне:
– Дверь! Глупый мальчишка!
Я обернулся и увидел, как медленно закрывается в темноте светлый проем. Бросился назад, но руки уткнулись в камень. Я едва не рассадил лоб о скалу.
Сразу стало страшно.
– Самый глупый в мире мальчишка, – прыгал под ногами Котенок, – что ты наделал?! Дверь закрылась!
– Вижу, что закрылась! – заорал я. – Так высвети ее! Откроем!
Котенок ответил не сразу:
– Я попробую…
Он подошел к камню вплотную, и я увидел, как сквозь серую тень проступают очертания двери из черного дерева. Еще я понял, что скала, в которой замурована дверь, огромна. Это даже не просто скала, а часть горы. Но вот дверь, как я на нее ни смотрел, не становилась четкой. И пальцы натыкались только на камень, а не на бронзовую ручку.
– Не получается, – виновато сказал я.
– Сам понял, – ответил Котенок. – Сквозь камень трудно видеть Потаенные двери. Это тебе не старые газеты. Разве что другую поискать… Три двери должны вести из мира в мир – это закон.
– Так ты не можешь? – с подступающим ужасом спросил я. Искать теперь повсюду другие двери на Землю было глупо. Котенок молчал.
– Говори! – завопил я. – Чего молчишь?
– Не могу, – прошептал Котенок едва слышно. – Я маленький, я же предупреждал. И сил очень много потратил, когда открывал дверь в первый раз.
– Эх ты, Солнечный, – едва сдерживая слезы, сказал я и сел на траву у самой скалы. В ногу больно впился острый камень, но я не обратил на это никакого внимания. Дверь в камне стала едва различима. – Может, камень обколоть?
– Не знаю, поможет ли это, – печально сказал Котенок и прижался к моей ноге. Вся злость сразу куда-то улетучилась. – Ты тоже виноват, глупый мальчишка. Надо было следить за дверью.
– Предупредил бы… И что ты меня все время зовешь глупым мальчишкой?
– Если ты настаиваешь, то буду звать умным, – продолжал задираться Котенок.
– У меня имя есть!
– Ты же не представился.
Минуту мы молчали, потом Котенок тихо спросил:
– А как тебя зовут?
– Данька.
– Бывают имена и похуже, – философски заметил Котенок. – Ладно, не паникуй. Надо дождаться утра.
Мне бы чуть-чуть Настоящего света – и я смогу высветить эту Потаенную дверь.
– Правда?
– Без всякого сомнения, – поклялся Котенок. – Ты небось тоже на голодный желудок марафон не осилишь?
– Да я и так не осилю, – признался я. – А откуда ты знаешь про марафон?
– Прежде чем Настоящий свет отразился от Настоящего зеркала, я много чего успел увидеть.
– А что это за зеркало? Откуда взялось?
– Да не знаю я. Оно очень старое, его взяла маленькая девочка и стала пускать зайчики… Фу, слово-то какое глупое! Зайчики!.. А девочка и не подозревает, какая удивительная вещь у них в доме хранится.
Я сидел рядом с Солнечным котенком и думал. О том, что во многих домах могут пылиться Настоящие зеркала, способные сотворить чудо. А мы проходим мимо, не догадываемся подставить их под утренний свет…
– Котенок, а как узнать, Настоящее зеркало или нет?
– Просто посмотреть в него. И захотеть увидеть себя таким, какой ты есть. Но люди боятся таких зеркал, предпочитают видеть свое отражение, а не суть. А некоторые уже и не умеют видеть, они способны только смотреть.
– И в чем тут разница – видеть или смотреть?
– Глупый, глупый Данька, – печально сказал Котенок. – Ты действительно еще маленький…
Я обиделся и не стал переспрашивать. А Котенок повозился у моих ног, потом виновато спросил:
– Не холодно?
– Нет.
– Ты не обижайся, если я буду обзываться. На самом-то деле во всем я виноват. Расхвастался…
– Да ладно. Дождемся рассвета и вернемся домой. Жаль только, ничего не увидели.
– А что тут видеть, – сонно отозвался Котенок. – Маленькая долина между скалами. Сто метров на двести, не больше… Ручеек, пара деревьев и несколько валунов.
– Откуда ты знаешь?
– Вижу.
– Так ведь темно!
– Во мне Настоящий свет, – зевнув, напомнил Котенок. – Данька, давай спать…
– Я не хочу.
– Тогда помолчи, а я посплю…
Вам когда-нибудь доводилось сидеть в полной темноте, держа на коленях спящего котенка? Да, именно в темноте, потому что, когда Солнечный котенок уснул, шерстка его стала светиться не ярче неоновой лампочки в детском ночнике. Что бы вы в такой ситуации сделали?
Точно. Вот и я тоже уснул.
Проснулся я от озноба. Котенок спал, и от него шло ровное тепло, но хватало его только на живот и немного на ноги. А по плечам разгуливал прохладный ветерок.
Я поежился, и Котенок сразу поднял мордочку, засветившись в полную силу:
– Замерз, да?
– Спрашиваешь. – У меня зуб на зуб не попадал, да и есть хотелось ужасно. – Вот простыну опять…
– Вылечу, – без особого энтузиазма пообещал Котенок. – Ладно, уже немного осталось. Это перед рассветом всегда становится темно и холодно.
– Значит, вот-вот рассветет.
Я осторожно опустил Котенка на землю и попрыгал, чтобы согреться. Помогло это плохо.
– Может, мы мало спали? – предположил я, снова усаживаясь на траву.
– Семь с половиной часов, куда уж больше, – фыркнул Котенок. – Знаешь, какое чувство времени у Солнечных котят?!
У меня вдруг возникло жуткое подозрение. Но я не спешил его высказать, а вместо этого спросил:
– Ты до рассвета точно дверь не откроешь?
– Никак.
– А если… ну, в общем… вдруг здесь очень большая ночь?
– Какая?
– Несколько месяцев, как на полюсе!
Котенок помолчал, потом прошелся по траве взад-вперед и грустно сказал:
– Я надеялся, что ты об этом не подумаешь.
Обхватив руками плечи, я смотрел на сконфуженного Котенка. Потом спросил:
– Так что же, мы среди этих гор и останемся? Здесь же и есть-то нечего!
– Мне тоже, – огрызнулся Котенок. – Зато вода есть, можешь попить.
– Меня дома уже ищут, – вдруг сообразил я. – Не знают, что и подумать – исчез из постели, даже тапочки не надел!
– Давай немного подождем, – предложил Котенок. И мы ждали – молча, потому что говорить нам не хотелось, лишь Котенок со своим чувством времени объявлял каждые прошедшие пятнадцать минут. Когда он со вздохом сказал «час», я взорвался:
– И где же рассвет?
– Нет пока, – признался Котенок. – И я его не чувствую. Солнышко еще где-то далеко. Подождем немно…
– Хватит, – оборвал я. – Надо что-то делать.
– Есть один вариант, – со вздохом произнес незадачливый волшебник. – Я же умею летать. Сейчас взлечу и буду лететь, пока не наткнусь на рассвет или закат.
