Кладбище не раскрывало своих секретов.
— Эй! — снова позвал он, надеясь, что ребёнок хмыкнет, залепечет или хотя бы шевельнётся. К его удивлению, в ответ прозвучал бархатистый голос:
— Вам помочь?
Человек по имени Джек был высокого роста. Этот — ещё выше. Джек был весь в чёрном. Одежда этого — ещё чернее. Всем, кто замечал Джека за делом — а он не любил, когда его замечали, — становилось страшно, тревожно или как-то не по себе. Но когда Джек посмотрел на незнакомца, ему самому стало не по себе.
— Я кое-кого ищу, — сказал человек по имени Джек, спрятав руку в карман плаща так, чтобы нож оставался наготове.
— На запертом кладбище среди ночи? — уточнил незнакомец.
— Ребёнка, — ответил человек по имени Джек. — Я просто шёл мимо и услышал детский плач. Заглянул за ограду — а там ребёнок. Что бы сделал другой на моём месте?
— Рукоплещу вашей гражданской сознательности. Однако, найди вы ребёнка, как бы вы отсюда выбрались? С ним на руках через стену не перелезть.
— Я бы кричал, пока меня кто-нибудь не услышал бы и не выпустил, — сказал человек по имени Джек.
Тяжёлый звон ключей.
— Этот «кто-нибудь» — я, — заметил незнакомец. — Я бы вас и выпустил. — Он выбрал из связки большой ключ и сказал: — Прошу за мной.
Человек по имени Джек двинулся следом за незнакомцем, одновременно вытаскивая из кармана нож.
— Так вы смотритель?
— Я? О да, в некотором роде…
Чем ближе они подходили к воротам, тем дальше оставался ребёнок. У Джека не было в этом никаких сомнений. Зато, подумал он, у смотрителя есть ключи. Удар ножа в темноте, и всё, а потом можно искать ребёнка хоть до утра.
Он поднял нож.
— Если ребёнок и был, — не оглядываясь, произнёс смотритель, — на кладбище он бы не пробрался. "Вы наверняка ошибаетесь. Да и как сюда могло попасть дитя? Скорее всего, вы слышали ночную птицу или кошку. А то и лису. Между прочим, тридцать лет назад здесь прекратили хоронить и объявили кладбище природным заповедником Теперь подумайте хорошенько и скажите, точно ли вы видели ребёнка.
Человек по имени Джек задумался.
Незнакомец отпер боковую калитку.
— Лисы… Они издают очень странные звуки, удивительно похожие на плач. Нет, сэр, ваш визит на кладбище был ошибкой. Ребёнок, которого вы ищете, вас где-то ждёт — но не здесь. — Он секунду помолчал, чтобы эта мысль прочнее закрепилась в голове Джека, и торжественно открыл калитку. — Очень рад знакомству. Надеюсь, снаружи вы найдёте всё, что ищете.
Человек по имени Джек оказался за калиткой. Незнакомец остался внутри, запер замок и убрал ключ.
— А вы куда? — удивился человек по имени Джек.
— Это не единственный выход, — объяснил незнакомец. — Мой автомобиль стоит по ту сторону холма. Не беспокойтесь обо мне. А ещё лучше — забудьте наш разговор.
— Ладно, — легко согласился Джек. — Забуду. — В его памяти сохранилось лишь то, что он забрёл на холм, мнимый ребёнок оказался лисицей, а вежливый смотритель вывел его на улицу. Джек сунул нож в потайные ножны. — Тогда — доброй ночи!
— И вам того же! — отозвался незнакомец, которого Джек счёл смотрителем кладбища.
Человек по имени Джек пошёл вниз по холму, продолжать поиски.
Отступив в тень, незнакомец провожал Джека взглядом, пока тот не скрылся из виду. Потом поднялся на вершину холма, где стоял обелиск с надгробной плитой Иосии Уордингтона, местного пивовара, политика и баронета, который почти три века назад выкупил старое кладбище с прилегающими землями и подарил городу в вечное пользование. Себе Иосия Уордингтон зарезервировал лучшее местечко — естественный амфитеатр с видом на город и окрестности — и позаботился о том, чтобы кладбище не снесли потомки. Здешние обитатели были ему за это признательны, хотя, по мнению самого баронета, недостаточно.
На кладбище насчитывалось тысяч десять душ, но большинство спало глубоким сном или не интересовалось еженощными делами общины. В амфитеатре под лунным светом собралось меньше трёх сотен.
Незнакомец тихо, как туман, подплыл ближе и стал из тени наблюдать за тем, как развиваются события.
Речь держал Иосия Уордингтон.
— Дражайшая! — обратился он к Миссис Оуэнс — Ваше упрямство весьма… Бог мой, неужели вы сами не видите, какая это нелепица?
— Нет, — ответила Миссис Оуэнс, — не вижу.
Она сидела на земле, скрестив ноги, а живой ребёнок спал у неё на коленях. Женщина придерживала его голову призрачными руками.
— Прошу прощения, ваша честь, — вмешался стоявший рядом мистер Оуэнс, — Миссис Оуэнс хотела сказать, что она не видит никакой нелепости. Она видит в этом свой долг.
Когда-то мистер Оуэнс имел дело с Иосией Уордингтоном во плоти: тот заказал ему несколько изысканных предметов мебели в свою усадьбу под Инглшемом. С тех пор Оуэнс относился к баронету с большим почтением.
— Долг? — Иосия Уордингтон замотал головой, словно стряхивая прилипшую паутину. — Ваш долг, мэм, перед кладбищем и сим сообществом бестелесных духов, призраков и тому подобных существ — как можно скорее отправить это создание в его естественную среду обитания, которая находится совсем в другом месте.
— Мальчика мне отдала его мама, — отрезала Миссис Оуэнс.
— Дражайшая моя…
— Никакая я вам не дражайшая! — Миссис Оуэнс вскочила. — По правде говоря, сама не понимаю, зачем я тут болтаю со всякими старыми скудоумными пустобрёхами, когда мальчик вот-вот проснётся… И где мне, по-вашему, найти для него еду на кладбище?
— Вот именно, — сухо вставил Гай Помпей. — Как его кормить? Как о нём заботиться?
Миссис Оуэнс сверкнула глазами.
— Я позабочусь о нём не хуже его собственной матери! Она отдала его мне. Смотрите: я его касаюсь, видите — Я его держу.
— Ох, Бетси, будь благоразумна! — сказала матушка Хоррор, хрупкая старушонка в огромном капоре и салопе. В них она ходила при жизни, в них и легла в могилу. — Где мальчик будет жить?
— Здесь, — отвечала Миссис Оуэнс. — Дадим ему почётное гражданство кладбища.
Губы матушки Хоррор сложились в крошечную О.
— Но… Боже милостивый…
— Почему бы и нет? Это не первый случай.
— Верно, — сказал Гай Помпеи. — Но тот почётный гражданин — неживой.
Незнакомец понял, что, хочется ему того или нет, в разговор вступать придётся. Он отделился от тени тёмным пятном.
— Неживой, — согласился он. — Тем не менее я понимаю, о чём ведёт речь Миссис Оуэнс.
— Понимаете, Сайлес? — переспросил Иосия Уордингтон.
— Да. К добру или нет — а я твёрдо убеждён, что к добру, — Миссис Оуэнс с супругом взяли этого ребёнка под свою опеку. Однако, чтобы вырастить его, двух душ недостаточно. Нужна помощь всего кладбища.
