Сначала внизу произошло какое‑то движение, затем двор наполнился грохотом сбегающихся стражников, а после шум переместился уже в сам замок. Единственный доступный ключ от двери — второй лежал у меня на каминной полке — оказался у отца, а тот уже отправился спать.
Представив, какое выражение лица было у короля, когда его разбудили, я заерзала и тихо захихикала.
Наконец вся орущая и лязгающая толпа переместилась ко мне под дверь, и в замочной скважине заерзал ключ. Я слышала, как папа отчаянно выругался и перед кем‑то извинился, а потом дверь со всхлипом отворилась, едва не упав под натиском закованных в латы стражников.
Они ввалились и замерли посреди спальни. Остальные, в том числе многочисленные слуги, остались в гостиной.
— Очень интересно, — заметил барон, и я безошибочно определила ноги обладателя этого приятного и в то же время опасного голоса.
Голос Леожа был спокойным и даже отстраненным, но я физически чувствовала его гнев. И знала, если поймает, то я пожалею обо всех проделках в жизни.
— Я не понимаю… — едва слышно прошелестела из гостиной мама. — Неужели Ализа не знает, что…
— Это все ты! — взъелся на жену отец. — Если бы не твое воспитание!..
Хотелось выбраться из‑под кровати и сообщить, что как раз мама привила мне и сестрам уважение к решению старших. Ну что поделать, если я просто не согласна?!
— Отправляйтесь на поиски, — велел король, стараясь взять себя в руки. — Мы обязательно ее разыщем, барон Леож. Слово чести.
— Я тоже… посмотрю вокруг, — угрожающе предупредил мужчина. — А честью лучше не клясться, Ваше величество.
Мне вдруг стало очень холодно и по–настоящему страшно.
Через несколько минут я осталась в комнате одна, но еще около часа посидела, не пытаясь что‑то предпринять, а потом уснула и проспала без снов до рассвета. Разбудили меня смена караульных — привычный лязг и звон на стене. Стряхнув сон, я выползла из укрытия и выглянула в окно, которое никто не подумал закрыть.
Во внутреннем дворе все было тихо, а вот стражников было заметно меньше. Видимо, отец отправил почти всех из ночной смены на мою поимку.
Хмыкнув, я, таясь, вышла в коридор и поскорее двинулась к черной лестнице для слуг. Здесь, даже если столкнусь с кем‑либо, то никто не обратит внимания, ведь во дворце полно разных людей, а слуги и рабочие сменяются чуть ли не каждый день!
Я дошла только до второго этажа, когда снизу возник мистер Бенкс, управляющий. Заметив меня, он тут же радостно хлопнул себя по бедру, а я вздрогнула.
— Мальчишка! Ко мне!
Опустив голову и стараясь не смотреть на мужчину, я сбежала вниз и замерла в метре от мистера Бенкса.
— Пойдешь со мной, поможешь переложить вещи принцессы в карету.
Я в ужасе охнула, понимая, что крупно вляпалась.
Ладно, таскать свои же вещи — неприятное, но простое занятие. Другое же дело в том, что меня обязательно кто‑нибудь рассмотрит, как следует, и узнает. Ну не может быть такого, чтобы девушку, переодетую парнем, совершенно все приняли за одного из слуг. Хоть и ростом и телосложением я и похожа на мальчишку лет тринадцати, но это не значит, что вокруг все слепые.
Я понуро плелась за управляющим, а он собирал вокруг еще работников. Вскоре нас было уже человек десять, и у меня появилась надежда, что удастся скрыться незамеченной. Вот только мистер Бенкс в своей обычной манере пристально следил за каждым движением слуг.
Сначала он завел нас в зал на первом этаже, куда, как оказалось, перенесли множество сундуков и мешков. Я старалась не пялиться на них слишком удивленно, но ничего не могла поделать.
Я не знаю, где они набрали столько всего! Уж точно не в моих комнатах.
Нас разделили на пары и велели сначала перетаскать сундуки. Я потела и пыхтела под тяжестью этих неподъемных коробок с каким‑то барахлом, но старалась не выдать себя. Сундуки мы грузили в повозку, которую подкатили к карете.
К моменту, когда мы перешли к мешкам, у повозки появилась пара, и нам пришлось нагружать и ее.
За какой‑то час я вымоталась так, что была готова сдаться и признаться, что это все мое, но я не хочу тащить с собой два воза каких‑то камней.
Умеют они пытки подбирать!
Но я все же сдержалась, хотя на траву вдоль дорожки посматривала все с большим вожделением. Хотелось растянуться на ней и подставить свое уставшее тело только еще взбирающемуся на небо солнцу.
Из замка выбежала миссис Стюарт, наша домоправительница и, отведя управляющего в сторону, быстро о чем‑то с ним зашепталась. А у меня появился повод отвлечься и, понизив голос, спросить одного из слуг:
— А что это сегодня за переполох ночью был?
— Так принцесска наша, Ализа, сбежала, — обыденным тоном отозвался мужчина. — О том, поди, уже все в городе‑то знают. А ты где пропадал, раз не слыхал такого?
Я пожала плечами, чтобы не отвечать, а слуга продолжил, то ли от скуки, то ли от желания выговориться:
— Приданое и вещи ейные мы вот сейчас погрузим и отправим, а, если девчонку разыщут, то барон восточный с нею в полдень отбудут. А если не изловят, то задержится эта нечисть желтоглазая.
Я согласно закивала, тоже считая барона Леожа и нечистью, и желтоглазым.
— Да не нашли ее, — чуть повысил голос управляющий. — Никто не видел, чтобы девчонка даже за ворота замка выходила.
Эх, мое упущение!
Но сокрушаться по поводу недосмотра мелочей поздно.
Отступив под прикрытие кареты, я попыталась спрятаться, но вокруг было слишком много народу. Посмотрев по сторонам, я дернула дверцу на себя и быстро забралась внутрь, надеясь подождать, пока все уйдут и тогда продолжить попытку побега.
— Что ж за день такой…
Дверца едва слышно захлопнулась, домоправительнице нахмурилась и обернулась, но ничего не заметила. Слуги с грохотом переставили сундук, чтобы его было проще привязать, и, отвлекаясь на новый звук, женщина успокоилась.
Из‑за полупрозрачной шторки я могла безбоязненно наблюдать за происходящим и не волноваться, что кто‑то меня заметит. Слуги еще долго прикручивали вещи веревками к повозкам, после чего накрыли их отрезами серой парусины, чтобы в дороге мое «богатство» не намокло.
Меня разбирало любопытство, что же такое папочка велел упаковать, раз вещи оказались тяжелыми и их, как выяснилось, много!
Уже сколько лет у меня не набиралось больше трех новых платьев в сезон, что для принцессы вообще позор. Но что делать? Королевство у нас маленькое и бедное, а засуха вынуждает отца залезать в долги, чтобы просто поддерживать в нормальном виде замок. Город держится на вливаниях местных торговцев, но и они не стремятся тратить средства на мостовые и стены домов. Отцовские вассалы пишут ему слезные письма о недостаточных доходах от крестьян и арендаторов и обещают выплатить хоть часть, но только через год.
