Кормилица побледнела.
— Выпорю и выгоню! И ни провожатых, ни сопровождающих не дам. Выгоню — и проваливай. Вирмане даже пинка для скорости дадут.
Судя по лицу кормилицы — она все поняла, осознала и готова была мыться и стричься. Даже налысо.
Лиля развернулась к своей комнате.
— Миранда у меня. Мы с ней позавтракаем и отправимся гулять по поместью…
— госпожа, а учитель…
— Учитель?
Лиля поставила ушки торчком. И узнала, что Его Сиятельство отправил с дочкой аж троих учителей. Одного — танцев и этикета. Второго — математики и письма. И третьего — истории и литературы. Примерно так.
Лиля хищно потерла лапки.
То, что надо!
— Это правильно, ребенка учить надо. Я и сама посмотрю, чему ее там учат.
И сама поучусь. Лиля подумала, что окажись рядом муж — она бы его на радостях даже пинать не стала. Ну так, немножко. Все‑таки хорошее дело сделал!
— госпожа…
— Мыться, стираться и не орать. К завтраку мы с малышкой спустимся. И надо посмотреть, что у нее есть на зиму, сама понимаешь. Здесь холодно, а мне не хочется, чтобы ребенок болел.
Лиля развернулась и ушла к себе. Посмотрела на маленькую девочку, которая уютно свернулась клубочком.
И что же мне с тобой делать, Миранда Кэтрин Иртон?
Лиля выглянула за дверь и попросила вирман, стоящих на карауле, кликнуть служанку.
Но вместо служанки появилась Эмма. Лиля подняла брови.
— а где Марсия? Или Ирэна? Мэри?
— Ваше сиятельство, мне хотелось бы с вами поговорить…
Лиля кивнула, опустив ресницы.
— Распорядись, чтобы мне воды погрели умыться — и поговорим.
— Стоит, греется…
— Отлично.
— Ваше сиятельство, я ведь вам больше не нужна?
— Разве?
— у вас столько помощников, столько новых людей…
Лиля улыбнулась и потрепала Эмму по плечу.
— Эмма, милая, ты мне нужна. Я сама не управлюсь с Иртоном. А кто лучше тебя может распорядиться в замке? Поместьем я управлять буду. Но дома… Ты знаешь мои вкусы, знаешь, что мне нравится, знаешь, кто будет работать, и кто в чем хорош… мне нужна домоправительница. Очень.
— Домоправительница?
— Эмма, тебе тяжело будет распоряжаться старостами, ты же понимаешь…
Судя по глазам женщины — она не ожидала, что и Лиля это понимает. Но…
— поэтому дом ляжет на твои плечи. Скоро сюда прибудут еще вирмане. Вот и подумай. Разместить, накормить, обшить и обстирать… с ними будут женщины — и их надо будет тоже приставить к делу. И дети… Хлопот у нас будет полон рот. Так что я официально назначаю тебя домоправительницей. Дам тебе ключи от кладовок — и распоряжайся.
Эмма упала на колени.
— ваше сиятельство, да я… вы…
По лицу женщины катились слезы.
Лиля только чертыхнулась про себя.
Феодализм, мать его!
Пришлось поднять Эмму с колен, усадить на кровать и погладить по волосам.
— Эмма, милая, для начала размести всех, кто уже есть. И поговори с Иваром — это старший у вирман. Он тебе скажет, кого, куда и как. Сколько прибудет, что нужно…
— Ваше сиятельство пастер говорит, что вирмане — дикари бездушные…
Лиля фыркнула.
— С пастером я поговорю. Кстати, когда у нас тут служба?
Оказалось — уже завтра. И Лиля решила, что надо сходить. И малявку с собой взять. При ней пастер определенно будет благодушнее… наверное. Или можно ее выпустить как средство отвлечения?
Лиля решила подумать об этом вечером. А пока….
— Воду, одеться и позови ко мне Марсию, хорошо?
Эмма закивала и помчалась исполнять приказания. Судя по ее глазам — за Лилю она готова была в огонь и в воду. И женщина подумала, что все сделала правильно.
С одной стороны — Эмма при деле. Управлять домом она точно сумеет. А вот поместье ей не под силу. Слушаться ее не будут. И приказы исполнят через пень — колоду. Ну кто она для крестьян?
Вдова управляющего. И то — прошлого. И любить ее особо не за что…
Подумав об управляющем, Лиля покусала ноготь на большом пальце.
Дурная привычка, да. Но иногда прорезается.
Где‑то она крупно лажанулась. Вот представьте себе — вы управляете поместьем. И вас на ночь глядя выставляют за ворота. Вы уходите на рассвете — и ваш труп находят в лесу.
При этом Эдор ведь не спорил, не пытался попросить повозку или что там… он просто взвалил на плечи сколько влезло…
Что это может значить?
Да только одно.
Ему было куда пойти. И к кому.
У него стопроцентно были сообщники. Но кто?
А черт его знает! Теперь уже не выяснишь, пока сами не вылезут. Секреты — они и в деревне бывают, хотя там их сберечь на порядок сложнее, чем в городе. Нет, ну кто?! Кто?!
Знать — надо. Лиля не собиралась пока что‑то предпринимать. Но сильно подозревала, что сволочь, отлученная от кормушки, способна на гадости. Да еще как способна!
Так что надо быть осторожнее.
Убить — могут?
А черт знает…
С одной стороны — графиня. Если тронешь — тут такое устроят…
С другой стороны — несчастный случай он всегда проходил. Тем более, супругу она параллельно, отец… вот отец…
Так. Сегодня у нас кузнец — и обязательно надо перекопать все бумаги. Надо бы и раньше, но читала Лиля откровенно плохо. Да и…
Не подумала. Вот честно — не подумала. Хотя и знала, что бумаги — это основа миропорядка. Кстати, а тут она может бумагу сделать?
Чтобы не на бересте или пергаменте каждый раз писать?
Та — ак…
Бумагу делают из целлюлозы. Целлюлоза — это дерево. А можно чем‑то заменить деревья? Восполняемым ресурсом?
Надо бы подумать и вспомнить уроки химии. Потому что деревья — жалко. Да, на дрова уходит много. Но на бюрократию будет уходить на порядок больше.
Нет, леса она вырубать не даст.
Надо сидеть и вспоминать.
На ярмарке Лиля купила несколько десятков свитков из пергамента. Не говоря уже о прорве бересты. И намеревалась записывать все, что необходимо.
В первую очередь — все, что она помнит из медицины.
А потом — химия, биология, ботаника… да уж найдется, что вспомнить!
Как Лиля радовалась, что она — не блатная дура. Такие в вузах тоже были. И знания их стремились к нулю. А она учила в свое время не за страх, а за совесть. Химию — по Ахметову и Глинке. Биологию — по Чебышшеву, Макроносову, Яковлеву… И это еще не полный список. Зубрила. Потому и помнит что‑то. Да и медицину она долбила как дятел. До автоматизма. Ночью разбуди — ответила бы. Все, от строения скелета до названий хирургических инструментов.
И сейчас собиралась все это записать. Мало ли что…
Да и та же химия. Кто знает, как она зубрила неорганику? Ей это как раз плохо давалось — и она пару лет не расставалась с учебниками.
