УАЗик скрипя тормозами резко остановился у ничем не примечательной старенькой хрущовки с облезлыми некрашеными стенами, Рената эта резкая остановка бросила вперед и он чуть не разбил лоб о стекло.
— Оружие есть? — спросил он у Макса, доставая из заплечной кобуры ПМ.
— А как же? — Макс похлопал по табельному автомату и нервно улыбнулся, понятное дело, хрен знает, что их ждет в подъезде.
Двор был пуст, людей как будто ветром сдуло. Держа оружие наготове, милиционеры подбежали к подъезду.
— Я впереди, ты прикрывай, — бросил Ренат кивнувшему в волнении Максу и ударом ноги толкнул старую деревянную дверь.
— Ну прям как в кино! — промелькнула шальная мыслишка.
В нос им ударил запах сырости и мочи. В подъезде царил полумрак и лишь благодаря тому, что сейчас был день, можно было хоть что-то рассмотреть. Они стали медленно подниматься по лестнице, вслушиваясь в тишину, лавиной упавшую на мрачный подъезд, лишь дверь позади них тоскливо скрипнула, закрываясь и разбивая сноп света шедшего с улицы. Первый этаж. Пусто.
На втором этаже была иная картина — как будто какие-то шутники расплескали несколько ведерок с краской, пытаясь представить ее ничем не искушенным старушкам в виде крови. Вот только это действительно была кровь. Огромная лужа на лестничной площадке второго этажа, от которой тянулась кровавая дорожка куда-то вверх. Видно жертва, ничего не соображая от страха или боли, но, пытаясь убежать, истекая кровью, бросилась наверх. Одна из квартирных дверей была открыта. Ренат остановился, сомневаясь, что делать дальше. Разделиться? Или сначала вдвоем проверить квартиру, на случай если убийца решил там спрятаться? Но тогда, если он сейчас наверху, то это даст твари прекрасный шанс сбежать, пока оба милиционера обыскивают, пустую квартиру предполагаемой жертвы. Все-таки придется разделиться. Ренат кивком указал Максу на открытую дверь.
— Жди здесь, — прошептал он. — Я проверю, что там наверху, а затем вместе войдем. Не суйся. И умоляю, будь осторожен.
Макс лихорадочно кивнул, и стал наблюдать, как Ренат медленно поднимается дальше, по кровавой тропинке.
Третий этаж. Никого. Четвертый этаж. Опять пусто. Только кровь, одна сплошная кровь, Ренат и не подозревал до сегодняшнего дня, что в человеке может быть столько крови. Откуда-то с пятого этажа раздался тихий полувсхлип-полувздох и следователь еще крепче сжал рукоять пистолета.
Убийца был на пятом этаже. Человек сидел на корточках, спиной к подошедшему Ренату и с какими-то нечеловеческими всхлипами и бормотаниями все втыкал и втыкал обычный столовый нож, сейчас весь покрытый свежей кровью в тело жертвы.
— Руки! — заорал Ренат, надеясь, что Макс его услышит. — Милиция! Обернись! Медленно!
Человек развернулся, встал на ноги, его покрытая кровью по самый локоть рука судорожно стиснула нож. Следователь в страхе отшатнулся. Маньяк испугал его. Если бы он встретился с ним на улице, то никогда бы не подумал, что это страшный и кровожадный убийца, который держал в страхе Москву весь последний месяц. Человек был самый обычный и заурядный. Абсолютно ничем не примечательный субъект. За сорок, плешивый лоб, дешевый костюм и тяжелые очки в массивной роговой оправе, стилизованной под черепаший панцирь, выдавали в нем научного работника или инженера, который не то, что человека и мухи-то не обидит. Но вот искаженное яростью лицо и странные глаза с золотой ниточкой вокруг радужки, которая искрилась, как будто на нее падал свет, напугали Рената до полусмерти, он чуть было не нажал на спусковой крючок.
— Брось нож, или я стреляю! — рявкнул Ренат, недоумевая, почему нету Макса.
— Ты не остановишь меня Ренат, — вдруг сказал убийца, ошеломив следователя.
— Откуда ты знаешь мое имя? Брось нож!
Но человек уже не слушал, он взмахнул ножом и, завывая, как сотня грешников на сковородке, бросился на Рената. Три выстрела эхом грохнули в подъезде, отражаясь от старых, исписанных фломастером стен с содранной краской. Человек споткнулся, выронил нож и, пробежав еще пару шагов, растянулся у ног испуганного следователя. Откуда-то снизу раздался топот приближающегося и наконец-то очнувшегося от спячки Макса.
Ренат наклонился над убийцей. Очки слетели с него, на белой рубашке и сером пиджаке расплывались пятна крови. На удивление, маньяк был еще жив. Он тяжело дышал, все его тело сотрясала предсмертная дрожь.
— Кто ты? Откуда ты знаешь мое имя? — тупо спросил Ренат, который до сих пор еще не отошел от шока.
Умирающий пытался что-то сказать. Ренату пришлось наклониться к нему, чтобы хоть что-то разобрать.
— Имя мое — Легион, — улыбнулся человек, его странные глаза сверкнули и он, еще раз вздрогнув, затих.
Воздушный поток, который неизвестно откуда появился, ударил упругим кулаком Ренату в лицо. Воздух был затхлым и гнилым, как из могилы. Голова Рената закружилась, и он потерял сознание.
***
Очнулся Ренат оттого, что кто-то настойчиво бил его по щекам. Он разлепил веки и уставился на склоненное над ним встревоженное лицо Макса.
— Ренат! Цел? — Макс протянул ему руку, помогая подняться.
— Ты где шляешься? — в голове у Рената шумело, он потряс ей, но шум никак не проходил. — Я тебе орал, орал.
— Да ничего я не слышал, — стал оправдываться патрульный. — Потом выстрелы грянули, и я бросился к тебе. Мертв?
— Мертв. Он меня гад, чуть на холодец не пустил, — Ренат чувствовал себя препаршиво. Очень хотелось плюнуть на все, отправиться домой, и принять душ. В голове как будто поселился персональный демон, задачей которого было свести Рената с ума.. По лестнице загрохотали шаги десятка человек, бегущих на помощь.
— А вот и кавалерия, — Макс пытался шутить, хотя губы его не слушались. — Как всегда поздно.
***
На незапланированной летучке собранной в кабинете у начальства, куда набилась тьма-тьмущая народу, начиная с совершенно ненужных участковых и, заканчивая шишками из ФСБ, царило всеобщее возбуждение и эйфория.
— Убийца, Терехов Геннадий Викторович, шестьдесят четвертого года рождения. Старший научный сотрудник Института общей физики…
Ренат практически не слушал голос начальника, в голове шумело, какой-то непонятный шепот на границе слуха, как будто кто-то пролил на раскаленную сковородку шипящее масло. Ренат пытался вслушиваться, уловить смысл шума, в котором ему иногда слышались чьи-то голоса, но все безрезультатно. Как только следователю казалось, что вот, наконец, он понял, о чем они говорят, голоса смолкали, снова переходили в неразборчивый шепот и бурчание. Поэтому он просто открестился от всего, и оперевшись на стол руками, кое-как слушал доклад о маньяке.
