— Почему мы никогда не летали на самолете? — спросила я Катарину тем же вечером, когда она выглядывала через жалюзи из окна моей спальни.
— Шестая, — начала Катарина, но сразу поправилась: — то есть, Вероника. Путешествие самолетом для нас слишком опасно. Там мы будем в ловушке. Как думаешь, что случится, если в тысячах километрах над землей мы обнаружим на борту преследующих нас могов?
Я точно знала, что может произойти. Не трудно представить себе хаос: пассажиров, кричащих и прячущихся под свои кресла, и пару огромных инопланетных солдат идущих по проходу с мечами наголо. Но это все равно не останавливало меня от желания сделать что-то обычное, привычное простым людям, как полет на самолете из одного города в другой. Все время, что я жила на Земле, я не имела возможности делать то, что мои ровесники принимали как должное. Мы даже редко задерживались в одном месте настолько, чтобы я успевала нормально пообщаться с другими детьми, не говоря уже о дружбе. Эшли была первой девочкой, которую Катарина пустила в наш дом. Иногда, как в Калифорнии, я даже не ходила в школу, если Катарина решала, что это необходимо для безопасности. Конечно, я знала, зачем все это нужно. И обычно не переживала из-за этого.
Но Катарина поняла, как меня задело высокомерие Эшли. Должно быть, мое молчание в следующие дни как-то проняло ее, и к моему удивлению, она купила нам два авиабилета в Денвер — туда и обратно. Направление не имело значения — Катарина знала, что мне просто хочется полетать. Я с нетерпением ждала момента, когда расскажу все Эшли. Но в день отлета, стоя у аэропорта, Катарина заколебалась. Она заметно нервничала. Чепан провела рукой по своим коротким черным волосам. Она покрасила и остригла их накануне вечером, перед тем как сделать себе документы на новое имя. Мимо нас прошла семья из пяти человек, волоча тяжелый багаж, а слева от меня плачущая мать прощалась с двумя молодыми дочерьми. Больше всего на свете мне хотелось присоединиться к ним всем, стать частью этой повседневной картины. Катарина наблюдала за снующим вокруг народом, пока я с нетерпением топталась рядом.
— Нет, — наконец сказала Катарина. — Мы не полетим. Извини, Вероника, но это того не стоит.
Домой мы ехали в полной тишине, позволяя самолетам, пролетающим над нами, говорить за нас. Когда мы вышли из машины, я увидела Эшли. Она сидела на крыльце своего дома. Увидев меня, идущую к нашему дому, она одними губами произнесла: «Обманщица». Унижение было невыносимым. Но я и вправду была обманщицей. Забавно. Враньем было все, что я делала, прибыв на Землю. Мое имя, происхождение, местонахождение моего отца, причины, по которым я не могла остаться на ночь в доме у подружки — ложью была вся моя жизнь, и это же защищало меня. И вот, когда я, наконец, сказала кому-то правду, меня назвали обманщицей. Я была невыразимо зла. Ворвавшись в свою комнату, я шарахнула дверью и со всей дури врезала кулаком по стене. К моему удивлению, кулак пробил стену насквозь. Катарина с грохотом распахнула дверь, держа в руках кухонный нож и готовая к атаке. Она решила, что шум из моей спальни, был от могадорцев. Когда же Катарина увидела, что я сделала со стеной, то поняла, что во мне что-то изменилось. Она опустила нож и улыбнулась.
— Сегодня не день твоего первого полета на самолете, а день начала твоих тренировок.
Семь лет спустя, сидя в самолете с Мариной и Эллой, мне слышится голос Катарины: «Мы бы оказались там в ловушке». Только сейчас я готова к этому, больше чем мы тогда с Катариной. С тех пор я летала десятки раз, и все проходило нормально. Тем не менее, сегодня я впервые проникла на борт, не используя Наследие Невидимости. Сейчас я гораздо сильнее. И с каждым днем становлюсь еще сильнее. Если парочка могадорских солдат попрут на меня из передней части самолета, они будут иметь дело не с кроткой девочкой. Мне известны мои способности, сейчас я солдат, воин. Для кого-то я ужас, а не жертва.
Марина опускает колени и садится прямо, протяжно вздыхая. Еле слышным голосом она говорит: — Мне страшно. Побыстрее бы подняться в воздух.
— Все будет хорошо, — говорю я вполголоса. Марина улыбается, и я улыбаюсь ей в ответ.
Вчера на поле боя Марина показала себя сильным союзником с удивительными Наследиями. Она может дышать под водой, видеть в темноте и исцелять больных и раненых. Как и все члены Гвардии, она владеет телекинезом. А еще мы соседки по номерам — я Шестая, а она Седьмая — наша связь особенная. Когда заклятие еще действовало, и нас можно было уничтожить лишь по порядку наших номеров, могадорцам пришлось бы сначала покончить со мной, а уж потом взяться за нее. Но моги никогда бы не прошли через меня.
Элла сидит молча по другую сторону от Марины. Поскольку мы продолжаем ждать Крейтона, она кладет на колени учебник биологии и начинает читать. Нам не обязательно так старательно притворяться, и я собираюсь наклониться и сказать ей об этом, но потом замечаю, что Элла вовсе не читает. Она пытается перевернуть страницу силой мысли, телекинезом, но у нее ничего не получается.
Крейтон называет Эллу — Аэтернус, рожденной со способностью менять возраст. Но Элла все еще молода, и ее Наследия еще не развились. Они придут в свое время независимо от того, насколько ей сейчас не терпится. Элла прилетела на Землю на другом корабле, о котором я ничего не знала, пока Джон Смит, Четвертый, не рассказал мне, что видел его в своих видениях. Тогда Элла была младенцем, а это значит, что сейчас ей около двенадцати лет. Крейтон называет себя ее неофициальным Чепаном, так как не было времени на его официальное назначение. Он, как и все наши Чепаны, должен помочь Элле развивать ее Наследия. От Крейтона мы узнали, что существует небольшая стая Химер, которая прилетела вместе с ними. Химеры — лориенские животные, способные менять свою форму и вести борьбу вместе с нами. Я счастлива, что Элла с нами. После смерти Первой, Второй и Третьего нас осталось только шестеро. А с Эллой нас стало семеро. Семь — счастливое число, если, конечно, верить в удачу. Лично я в удачу не верю, я верю в силу. Наконец, Крейтон втискивается в проход, прижимая к себе черный портфель. Он в очках и коричневом костюме, который ему явно великоват. Под твердым подбородком повязан синий галстук-бабочка. Крейтон играет роль нашего учителя.
— Привет, девочки, — говорит он, останавливаясь возле нас.
— Здравствуйте, мистер Коллинз, — отвечает Элла.
— Все уже сели, — говорит Марина.
Этот условный сигнал для всех нас, что на борту все выглядит нормально. А чтобы дать понять Крейтону, что и на земле все в порядке, я говорю: — Я собираюсь поспать.
Крейтон кивает и садится прямо за Эллой. Наклонившись вперед между Мариной и Эллой, он произносит: — Пожалуйста, используйте время полета с умом. Учитесь. Это означает: не теряйте бдительность.
