Старый колдун встретил её взгляд своей обычной обезоруживающей улыбкой. Открыв дверь они с Миражом присоединились к Эрлиндиру в боковой комнате, где под шёлковой тканью, похожей на ту, что прикрывала хрустальный шар, металась Гвенвивар, заключённая в магическую клетку уменьшенных размеров.
Снаружи за стенами резиденции Дрейго Проворного наблюдал и выжидал Эффрон Алегни. Он видел, как вошла Мираж, по крайней мере, её фантом, ибо, глядя на неутомимую иллюзионистку, никто никогда не знал, была ли это она на самом деле. Ему не был знаком её спутник человек, но, без сомнения, старик не был ни шейдом, ни нетерезом, и совсем не выглядел своим в Царстве Теней.
Они пришли насчёт пантеры, понял Эффрон.
Мысли терзали его. Дрейго Проворный не вернул ему пантеру, несмотря на то, что кошка была, пожалуй, самым главным орудием Эффрона в его стремлении отомстить Далии. В переговорах со следопытом дроу Мираж подвела его, пытаясь обменять пантеру на такой желанный для нетерезов меч. Но Эффрон добился бы своего. Он верил, что если бы смог заполучить кошку, то вывел бы из игры одного из самых близких союзников Далии.
Но Дрейго Проворный запретил это.
Дрейго Проворный.
Его наставник, как думал Эффрон.
Последние слова иссохшего старого колдуна звучали в его голове: “Глупый мальчишка, я сохранял тебе жизнь только из уважения к твоему отцу. Теперь, когда его больше нет, я покончил с тобой. Убирайся. Иди и лови её, молодой дурак, чтобы вы снова могли встретиться с отцом в тёмных землях”.
Эффрон попытался вернуться к Дрейго, чтобы устранить разлад между ними.
Но ученики, прислуживающие старому колдуну, прогнали его с недвусмысленными выражениями.
А теперь это! И Эффрон знал, что визит Миража был результатом планов старого колдуна относительно пантеры. Планов, которые не включали Эффрона. Планов, которые отнюдь не способствовали бы удовлетворению насущной потребности Эффрона.
Более того, планов, которые почти наверняка лишат Эффрона его насущной потребности.
Увечный молодой тифлинг со своей усохшей рукой, бесполезно болтающейся позади него, вжимался в тёмные кусты вблизи дома Дрейго Проворного большую часть дня.
Хмурясь и морщась.
— Ты играешь в опасные игры, старый колдун, — сказала Мираж позже в тот вечер, забирая у Дрейго Проворного свои монеты.
— Нет, если ты не ошиблась в выборе и правильно наложила чары. И нет, если этот Эрлиндир хотя бы наполовину такой друид, каким ты его представила.
— Он обладает достаточной силой. Поэтому я удивлена, что ты позволишь ему вернуться на Торил живым.
— Разве я должен убивать каждого могущественного волшебника и жреца безо всякой причины? — спросил Дрейго Проворный.
— Теперь он многое знает, — предупредила Мираж.
— Ты заверила меня, что он не знал Дриззта До'Урдена и никогда не встречался с ним на просторах Фаэруна.
— Так и есть, но если он что-то заподозрил, разве нет вероятности, что он наложил схожие двеомеры на вас обоих, чтобы тоже видеть мир глазами пантеры?
Рука Дрейго Проворного застыла на полпути к полке, где хранилось его бренди из Серебряной Луны. Он обернулся, чтобы посмотреть в лицо своей гостье.
— Должен ли я потребовать свою плату назад?
Мираж тихо засмеялась и покачала головой.
— Тогда с чего бы тебе предполагать такое? — поинтересовался Дрейго Проворный.
Но её улыбка сделалась лукавой, и слова повисли в воздухе. Он сгрёб бутылку и налил пару бокалов, опуская один на комод и делая глоток из другого.
— Ну почему, коварная леди, ты пытаешься выведать мои мотивы? — спросил он наконец.
— Ты признаёшь, что твоя… тактика могла вызвать моё любопытство, да?
— Почему? Конечно, я интересуюсь леди Далией и её спутниками. Они доставили мне кучу неприятностей, и с моей стороны было бы упущением не отплатить им.
— Ко мне приходил Эффрон, — сообщила она.
— В поисках пантеры.
Чародейка кивнула, и Дрейго Проворный заметил, что она держала в руках бренди, который он налил ей, хотя и не подал, а она не подходила, чтобы забрать его. Или, по крайней мере, не было видно, чтобы она подходила и забирала его.
— Я знаю, что Эффрон отчаянно желает убить это создание, Далию.
— Тогда удачи ему! — воскликнул в сердцах Дрейго Проворный.
Но Мираж всё так же стояла и качала головой, не купившись на его притворное волнение.
— Да, она его мать, — ответил Дрейго Проворный на её немой вопрос. — Зачавшая от Херцго Алегни. Далия, горячая эльфийка, сбросила его со скалы сразу после рождения. Жаль, что падение не было милосердным и не убило его, так как он приземлился среди сосен. Деревья остановили падение и сломали позвоночник, но он, увы, не погиб.
— Его травмы…
— Да, Эффрон был и остаётся сильно изувеченным, — пояснил колдун. — Но Херцго Алегни не хотел отпускать его. Ни физически, ни эмоционально в течение многих лет, пока не стало ясно, каким будет маленький Эффрон.
— Кривым. Немощным.
— Но к тому времени…
— Он уже был твоим преемником, многообещающим молодым колдуном под бдительным оком великого Дрейго Проворного, — рассуждала Мираж. — И более того, он стал той дубинкой, которой ты крушил непреклонную волю вечно причиняющего беспокойство Херцго Алегни. Он стал ценным для тебя.
— Этот мир слишком сложен, — посетовал Дрейго Проворный. — Каждый должен искать какие-нибудь средства, чтобы благополучно плыть по бушующим морям.
Он поднял в тосте свой бокал и сделал ещё один глоток. Мираж сделала то же.
— И какие средства ты ищешь сейчас, через пантеру? — спросила она.
Дрейго Проворный пожал плечами, будто это было не важно.
— Так насколько хорошо ты знаешь этого Эрлиндира?
Теперь пришла очередь Миража пожать плечами.
— Будет ли он рад видеть тебя в своей роще?
Она кивнула.
— Он последователь Майликки, — заметил Дрейго Проворный. — Знаешь ли ты, каков его ранг?
— Он могущественный друид, хотя с годами его разум притупляется.
— Но благоволит ли ему богиня? — спросил Дрейго Проворный более настойчиво, чем намеревался, так как в ответ Мираж напряглась, выказывая всё возрастающую настороженность.
— Не должен ли он быть тем, кому дарованы силы?
— Более того, — настаивал Дрейго Проворный.
— Ты спрашиваешь меня об Эрлиндире, или о том, кому Майликки благоволит особенно? Об Избранном?
Старый колдун и глазом не моргнул.
Мираж рассмеялась.
— Как ты думаешь, будь он таким, смогла бы я когда-нибудь провернуть с ним подобную аферу? Ты считаешь меня дурой, старый колдун?
