— Летучих мышей? Тараканов? Крыс?
Список был таким обстоятельным, а мальчики выглядели та-кими заинтересованными, что Лорен заподозрила в этом некий… э-э-э… практический интерес и решила не углубляться.
— Темноты — иногда. В незнакомом месте. А ты, Рауль?
— Я? — Рауль повалился на маты, в ненатуральном приступе смеха дрыгая ногами. — Ой, насмешили! Я — боюсь — темноты? Ой, ну вы смешная, правда!
— Рауль, — тихо сказали рядом, Лорен вздрогнула. Как может такой огромный человек двигаться так бесшумно? — Будь добр, ус-покойся, и не запугивай мисс Фиджи своими разговорами о чудо-вищах в ночи.
— Мы просто разговаривали! — запротестовала Лорен.
— Рауль, пора спать, — словно не слыша, сказал Джордан. — Идемте со мной, мисс Фиджи.
Выходя, Лорен оглянулась — Рауль, сидевший на матах, и Ки-рилл, вниз головой, смотрели им вслед.
Она испытала легкий шок.
— Общая спальня?! Но…
Джордан наблюдал за ней из-под тяжелых век.
— Да?
— Но ведь у вас есть почти взрослые мальчики и девочки?
— И что же?
Лорен беспомощно смотрела на него. Джордан вежливо по-молчал, но, так и не дождавшись продолжения, сообщил:
— Штат у нас маленький, у воспитателей дежурство каждую ночь. Так что общая спальная комната более целесообразна.
— А что по этому поводу думает комиссия по нравственности?
Джордан слегка повел головой, словно его душил расстегну-тый воротник рубашки.
— Что бы они там не думали, пока не будет доказано разла-гающее влияние общей спальни или случаи совращения малолет-них, меня это не касается. И вас, кстати, тоже.
Лорен растерянно смотрела, как, не обращая друг на друга внимания, девочки и мальчики раздеваются, укладываются спать, спешат в душ…
— Мисс Фиджи, — спокойно продолжил Джордан. — Это не долж-но вас волновать. Секс — не главная проблема этих детей.
— А что — должно?
Это прозвучало с вызовом, и Джордан слегка прищурился.
— Прежде всего — выполнение ваших обязанностей.
— А как же 'семь смертных грехов'?
Джордан глядел непонимающе.
— Что я не должна делать? — напомнила Лорен.
— Это просто. Вы не должны расспрашивать их о семьях, о родственниках, вообще о прошлом. У многих печальные истории, и вы своими вопросами…
— Я поняла. Следующий?
— Никогда не делать поспешных выводов. Если вы что-то недо-поняли или… что-то увидели — подойдите ко мне, и мы во всем раз-беремся. И еще…
Взгляд его серых глаз стал каким-то… тяжелым.
— Не вздумайте приручать их… или сами привязываться к де-тям. Это обязательное условие. Вы здесь временно. Расставание еще с одним близким человеком не пойдет им на пользу. Так что держите свои нежные чувства и эмоции при себе.
Лорен еще соображала, воспринимать ли 'нежные чувства' как грубость или как констатацию факта — она действительно очень чувствительна, и одно резкое слово или интонация могут надолго выбить ее из колеи — как Джордан взял ее за локоть, не слишком вежливо выпроваживая за дверь.
— Сегодня дежурю я. Спокойной ночи.
Лорен села на кровати. Свет фонаря, проникающий сквозь тонкую штору, освещал неподвижную белую фигуру в дверном проеме. Лорен резким движением зажгла ночник.
— Кейси? Что случилось, маленькая?
Девочка молча щурилась на свет, на щеках ее блестели по-лоски от слез. Лорен соскочила с кровати.
— Что такое, Кейси? Что случилось? Ты чего-то испугалась?
Девочка закивала, глядя на нее огромными блестящими гла-зами. Лорен осторожно приобняла ее, почувствовала, как дрожит худенькое тельце.
— Да ты замерзла! Пойдем под одеяло. Хочешь?
Девочка кивала. По-прежнему прижимая к груди руки, послуш-но побрела вместе с ней к кровати. Лорен укутала ее в свой халат, укрыла одеялом. Как она проникла мимо Джордана? Или он за-дремал? Лорен шептала что-то успокаивающее, гладила девочку по мягким, влажным от пота волосам. Кейси доверчиво прижалась к ней, обхватывая руками шею, и притихла, ровно и часто дыша. Пусть уснет покрепче, потом можно перенести ее обратно. Лорен закрыла глаза…
Дальнейшее напоминало кошмарный сон. Яркая вспышка — болью в глаза — бормотанье, тиски, сжавшие ее шею, нависшее над ней страшное, искаженное, неузнаваемое лицо…
— Я так и знал!
Джордан взял на руки спящую девочку, злобно бросив в лицо ошеломленной таким пробуждением Лорен:
— Вы!.. Вы что, с ума сошли?
— Что? Что… — забормотала хрипло Лорен, ничего не понимая. — Что случилось?
— И вы еще спрашиваете? Да как вы смели взять ее к себе?
— Господи! — шепотом возопила Лорен, подымаясь на коленях на кровати. — Но что случилось?
Джордан затряс головой, подавившись ругательством, и понес девочку из комнаты. Впрочем, несмотря на то, что его просто тряс-ло от злости, нес он ребенка очень бережно, стараясь не разбу-дить. Лорен растерянно пошла за ним, вспомнила, что не одета, вернулась, натягивая мятый халат, еще хранящий тепло ребячьего тела. Завязывая пояс, поспешила к двери — и наткнулась на во-шедшего Джордана. Подняв руку, тот придержал ее за плечо. Гла-за его, обычно невыразительные, даже сонные, сейчас просто го-рели.
— Никогда… — сказал он почти шепотом. — Вы слышите? Вы не должны брать никого из этих детей на ночь! Вообще пускать к себе ночью!
Лорен опустилась на кровать, беспомощно развела руками.
— Но я не понимаю… ведь ничего страшного… послушайте, Кейси пришла вся в слезах, она чего-то испугалась, может, страш-ный сон приснился… Она маленькая девочка и ей надо, чтобы кто-то ее успокоил… господи, да это всем нам надо — прижаться, найти защиту… или… вы что думаете? Вы думаете, я?..
Лорен просто задохнулась от негодования. Джордан шагнул к ней, неожиданно и резко поднимая ее подбородок — Лорен ошара-шено попыталась уклониться — удержали жесткие сильные пальцы. Директор наклонился, внимательно изучая ее шею. Проворчал, от-пустив:
— Вам повезло… Нет, я не думаю, что вы педофилка, мисс Фиджи. Просто хорошенько запомните четвертый 'смертный грех': никого не пускайте к себе ночью. Вам ясно?
Она зябко передернула плечами — директор и не подумал от-ступить, по-прежнему нависая над ней. От него веяло жаром еле сдерживаемого гнева и тяжелого заматерелого тела. Лорен все же задала вопрос, который, она знала, Джордан не хотел услышать:
— Почему?
Джордан сдвинул брови.
— Просто запомните — хорошо? Просто помните. И все.
Он стронулся с места так же неожиданно. Блеснул взглядом через плечо — уже на пороге:
— А если вам хочется к кому-то прижаться ночью, найдите кого-нибудь повзрослее… и помужественней.
