Мне пришлось покопаться в сумке, чтобы отыскать заветный мобильный телефон. Заряда батареи оставалось на один звонок, но большего от него и не требовалось. Мои пальцы быстро набрали номер милиции, а потом вновь заскользили по гладкому сенсорному экрану и поменяли его на цифры скорой помощи. Я колебалась. И что сказать? Какой-то человек корчится на пустыре? Не очень убедительно. Черт, совсем не убедительно.
Я тяжело вздохнула и, на секунду зажмурившись, шагнула на территорию стройки. Ничего не произошло - никаких молний, разорвавших в клочья полночное небо, или чудовищ, выпрыгнувших из угольно-черных теней. Мир не изменился, и мне пришлось сделать очередной шаг вперед. Мужчина совсем перестал двигаться, и я почти бегом кинулась к нему.
Телефон в руке значительно придавал уверенность, хоть мне и казалось, что о последствиях этого шага мне придется еще очень хорошо поразмыслить. Игра в доброго самаритянина была слишком опасной в наше неспокойное время.
Подбежав к груде мелкой гальки, я опустилась на колени, рассматривая лежащего перед собой мужчину. Ему едва ли было больше двадцати пяти. Черные волосы, отсвечивающие в искусственном свете темно-красным, падали на бледное лицо грязными прядями, почти скрывая огромные гематомы на скулах. Возможно, до этого момента он и был красивым, но сейчас разглядеть его истинную внешность казалось невозможным. Глаза заплыли, превратившись в узкие щелочки, ровную кожу портили ужасные синяки и запекшаяся кровь, полные губы оказались разбиты, сильны распухнув. Некогда белая рубашка на груди незнакомца стала алой. Там, где он держал свою руку, была серьезная кровоточащая рана. Не стоило иметь диплом врача, чтобы понять - этот человек умирал.
Я коснулась его руки, костяшки на которой тоже оказались разбиты, словно парень колотил кулаками кирпичную стену, и попыталась нащупать пульс. Биения оказались слабыми, едва ощутимыми, почти затихающими под моими прикосновениями. Времени оставалось совсем мало.
Мужчина пошевелился, ощутив мое присутствие. Он попытался открыть глаза, но лишь застонал, схватив меня за руку и сжав так сильно, что я дернулась, пытаясь уменьшить захват.
Его губы шевелились, но с них срывался лишь неясный шепот, растрачиваемый по ветру. Кто знает, может это было имя убийцы. Но мне не удавлось его расслышать.
Мой взгляд упал на зажатый в ладони телефон, и на душе стало больно - им ни за что не успеть. Я чувствовала, что его жизненной силы осталось на каких-то пару минут. Слишком мало, чтобы позвать на помощь. Ему суждено было погибнуть здесь, среди безликого пустыря, вдали от людей.
Незнакомец вновь попытался заговорить, на этот раз его рот наполнился густой темной кровью, заставившей парня закашляться. Я приподняла его голову, не позволяя ему захлебнуться. Он был так молод, чуть старше меня самой. Что за монстр сотворил с ним подобное? Мне осталось только наблюдать за его предсмертной агонией, чувствовать, как последние капли жизни покидают его покалеченное тело вместе с потоками крови, просачивающейся сквозь пальцы. Таков был конец этого человека - болезненный и неприглядный.
Но что если это была судьба? Словно в подтверждение моих мыслей парню удалось слегка приоткрыть глаза. Ярко-зеленые, они заглядывали прямо в мою душу. Но в них читалась ни боль или страх, и даже не мольба, там было только сожаление. Я замерла, чувствуя, как моя воля рассыпается прахом. Нельзя было просто так наблюдать за его смертью.
- Тише. - Мой голос прозвучал слишком громко в этой зловеще тишине. - Не двигайся. Я тебе помогу.
Мужчина часто задышал, и его глаза закатились. Время было на исходе. Больше никаких раздумий.
Я положила его голову себе на колени и осторожно убрала руку от раны. Меня тут же замутило. Его живот представлял собой кровавое месиво - кто-то не пожалел сил, нанося все новые и новые удары. Удивительно, что парень протянул так долго. Его дыхание замедлилось, дойдя до неясного хрипа, а кровь замедлила свое движение - сердце сдавалось.
Превозмогая тошноту, я осторожно положила руки на его рану, почувствовав, как незнакомец дернулся, а потом затих. Пальцы тут же окрасились в кроваво-красный, став липкими и погрязнув в теплой лужице. Тошнота стала невыносимой, мне пришлось закрыть глаза, сосредоточившись на обрывистых потоках ветра, касавшихся моего лица и игравших в длинных волосах. Глубоко внутри, где-то в районе солнечного сплетения разрастался огненный шар, такой жаркий, что дышать удавалось с большим трудом. Голова закружилась, и я возблагодарила Бога, что не стою, иначе уже давно лежала бы рядом с умирающим мужчиной.
Все шло как обычно.
Кончики пальцев закололо, словно наэлектризованные. Жар внутри разросся, охватив все мое тело - кожа пылала, превратившись в плавящийся воск, виски пульсировали от перенапряжения, кровь в венах закипала. Наконец огонь достиг моих ладоней. Это словно держать руки над костром, чувствуя, как твоя кожа лопается и сходит черными лохмотьями. Мне пришлось стиснуть зубы, чтобы не закричать. Боль достигла пика, став невыносимой. Я терпела - ничто не дается просто так. За каждое чудо нужно было платить страданием.
Жар покидал мое тело, забирая с собой все остатки тепла. Словно мы с ним менялись местами, он обретал жизнь, а мне доставалась смерть. Холод пронзил меня настолько резко, что я вздрогнула, открыв глаза. Парень подо мной бился в страшных конвульсиях, так, что его голова соскользнула с моих коленей, теперь ударяясь о гальку.
Под моими пальцами образовывалась твердая плоть - рана зарастала, больше не уродуя его тело. Вслед за этим стали исчезать синяки и ссадины на лице. Раньше я никогда не видела подобного. Мне еще ни разу не приходилось исцелять человека, находящегося в столь плачевном состоянии. Его кожа выравнивалась, приобретая естественный розовато-коричневый оттенок. Тело незнакомца выгнулось дугой, упираясь в мои ладони, а потом неожиданно ослабло, опустившись на серые камни. Дело было сделано. Я чувствовала, как его сердце забилось в ровном уверенном ритме. Ему больше ничего не угрожало. Но вот мне с трудом удалось пошевелиться. Мышцы одеревенели, превратив мое тело в сломанную марионетку. Я уже была знакома с этим оцепенением, чертовым побочным эффектом - темной стороной медали. Каждый раз мне приходилось отдавать частичку себя. Нужно было время, чтобы прийти в норму. Обычно проходило несколько мучительно долгих минут, прежде чем я вновь обретала способность двигаться. Но сейчас у меня не было этого времени. Кто знает, что могло произойти в следующее мгновение.
Мужчина, лежащий передо мной, действительно был красив. Но это были не мягкие привлекательные черты, а совсем наоборот - в нем читалась холодность и резкость. Даже сейчас, когда он оставался без сознания, его лицо оставалось напряженным. Высокие скулы, резко очерченные дуги черных бровей, прямой нос с легкой горбинкой и довольно полные губы - единственное, что смягчало его грубую внешность.
