Я уже в который раз за вечер приземлилась с глухим стуком на спину, пытаясь отдышаться и успокоить свое эго. Влажная трава холодила мою кожу через мокрую рубашку. Соленый пот стекал на глаза. Я отбросила свои длинные спутанные кудри с лица. Они приятно пахнут. Моим новым шампунем. Вкусняшка.
Странный парень встал и сделал полный круг на полусогнутых ногах, осматриваясь. Наконец он отвернулся, опустил голову, расслабил широкие плечи и медленно, глубоко вдохнул.
— Прости, не заметил тебя, — сказал он своим глубоким голосом, повернувшись ко мне с таким выражением лица, которое исключило искренность из его извинения.
— Нет проблем, — я встала, готовая высокомерно отказаться от предложенной им помощи. Но предложений так и не поступило. Вместо этого он попятился.
Не встречаясь с ним глазами, я осмотрела все остальное. Я выше многих парней своего возраста, но он обогнал меня на целых несколько дюймов. Его черная кожаная куртка расстегнута, показывая серую футболку с искусно раскрашенным черным черепом. С черных штанов свисают цепи, серебристая пряжка ремня украшена витиеватым рисунком, а армейские ботинки завершают композицию.
Он выглядел как проблема. Опасная, сексуальная проблема. В такую проблему девушки и поумнее меня влюбились бы с плачевными результатами и некоторым сожалением. Я отступила на шаг, чтобы держаться подальше от этой привлекательности. Тогда что-то еще, кроме того, что от него можно упасть в обморок, привлекло мое внимание. Что-то странное. Казалось, серые туманные спирали поднимаются с его широких плеч. Я прищурилась.
— Да ты горишь.
За этим последовала тяжелая тишина. Когда я встретилась с ним взглядом, его глаза были всего-навсего лишь карими и светились лишь от наглости. Его чувственные губы растянулись в этой ленивой ухмылочке. Это было даже лучше, чем я представляла.
— Вау, — он скрестил руки на своей мускулистой груди и склонил голову. — Прямолинейная. Агрессивная. Мне нравится.
Через секунду я поняла, что он имел в виду, и внутри у меня все поежилось.
— Нет, я... Я не...
— Не смущайся, — его взгляд удерживал мой, а эта озорная улыбка сеяла хаос в моем самообладании. — Я польщен. Девушки обычно не такие... смелые. Это что-то новенькое.
Мои щеки горели, как ядерный реактор.
— Я не хотела сказать, что ты горяч.
Он поднял бровь в сомнении.
— Не хотела?
— Нет. В смысле, не то чтобы ты не горяч, — мои руки дрожали. — Симпатичный. Кажется.
Прекрасно, Аврора, давай, затягивай петлю унижения еще туже.
— Умеешь завести разговор, — он все еще усмехался. — Спасибо.
Я знала, что он издевался надо мной. Жаль я была не в духе, чтобы найти остроумный ответ.
— Всегда, пожалуйста, — я огляделась, почти надеясь на то, что появится демон и спасет меня.
— Так что же ты имела в виду?
— Оу, — я прочистила горло. — Что ж, — одну руку я положила на бедро, словно пытаясь казаться небрежной, но сомневаюсь, что мне этой удалось. Другой рукой я показала пальцем на его плечи. — Я думала, что ты... м-м... буквально... — Я опустила руку, не желая закапывать себя глубже в эту яму. — Не важно.
— Буквально горю?
— Да, но... — Ага, как будто это не звучало по-идиотски. Я махнула рукой, словно чтобы стереть весь бред.
Его выражение изменилось. Дерзость ушла, взгляд спился в меня — резкий, внимательный, непрошеный, будто он пытался выудить какую-то информацию из моей души. Ледяные пальцы беспокойства поползли вверх по моим лопаткам.
— Что вы тут делаете? — спросил новый голос.
Это выглянул мой сосед. Парни из соседних домов должны быть светлокожими, румяными блондинами с ясными голубыми глазами и веснушками. А еще они должны быть дружелюбными. Мы переехали неделю назад, и этот парень избегал нас, словно мы были клубком гадюк.
— Тристан! — воскликнул темноволосый и поманил рукой моего соседа. — Иди сюда. Это... — он замолчал, глядя на меня.
— Аврора, — сказала я.
— Это Аврора. И она думает, что я очень горяч. — Мистер Странность прикрыл рот рукой, пытаясь спрятать озорную усмешку которой он не мог — или не хотел — противиться.
— Ага, точно, — Тристан толкнул друга. Но на моем лице, должно быть, отразилась предсмертная гримаса, потому что он нахмурился. — Правда?
— Неееееет, — сказала я слишком быстро. — Не то чтобы, — и прежде, чем я успела объяснить, что-то проскользнуло у моих ноги и напугало меня до такой степени, что я неловко исполнила джигу-дрыгу, замахала руками и издала странный сдавленный звук. Не стыдно вообще.
Оба парня улыбнулись нашей угрозе. Ван Хельсинг, мой кот, комок шерсти. Всегда, когда появлялись демоны, он выглядел так, словно сунул лапу в розетку.
— Какая у тебя фамилия? — спросил мистер Странность.
Я моргнула.
— Э-э, Лэйхи.
— Ирландская. Отсюда и рыжие волосы. Ты переехала сюда на прошлой неделе? Со своей семьей?
— Ага, — я поняла, что накручиваю локоны на палец, и опустила руку.
— С обоими родителями?
— С обоими? Да.
— Откуда ты?
— Из Лос-Анджелеса, но...
— Далеко от большого города, — оборвал он меня, уже задавая следующий вопрос. — Что привело тебя в Госсамер Фоллс?
— Ах, — мои внутренности скрутило, как и руки. Я сунула их в карманы и выдавила улыбку. Я почти обернулась, отчаянно пытаясь оказаться в другом месте.
— Сколько детей в твоей семье?
Тристан вопросительно посмотрел на своего друга, но мистер Странность отмахнулся.
— Пятеро, — у меня появилось чувство, что он начал игру «двадцать вопросов» без моего ведома. И с какой стати я играла?
— Ты старшая?
Я прищурилась.
— Да.
— Думаю, шестнадцать? Семнадцать?
— Семнадцать.
— Выпускной класс?
— Да. Я думаю, мне лучше...
— Нам тоже, — он хлопнул Тристана по плечу. — У нас, наверное, будет несколько уроков вместе. Разве не прекрасно?
Тристан кивнул с натянутой улыбкой. Он не выглядел так, словно считает, что это прекрасно.
— Чем занимаются твои родители? Много путешествуют?
Мои брови сошлись на переносице.
— Нет. — Я устала от допроса. — А твои?
Он моргнул.
— Что?
— Твои родители много путешествуют? Они все еще женаты? Сколько людей в твоей семье? Сколько тебе лет? На какие уроки ходишь? Боксеры или плавки? Какой у тебя средний балл? Ты часто сбиваешь с ног девушек, а потом заваливаешь градом личных вопросов? — закончила я с дерзкой ухмылкой.
Тристан прятал улыбку за кулаком. Взгляд мистера Странности не дрогнул, а его улыбка становилась все шире.
— А ты всегда садишься верхом на таких парней?
