Отстраняюсь, вздыхаю, делаю шаг назад, упираюсь спиной в стену. Вежливо (надеюсь, зубы не скрипят) проговариваю:
— Вас, наверное, ждут.
— Сынульки, он хамит! — радостно восклицает гном. Его "сынульки" начинают предвкушающее ухмыляться. Им нравится видеть во мне жертву.
Что делать? Смотрю Горнорылу в глаза, надеясь отыскать там какие-то намеки на совесть, конечно же, не нахожу и невесело так усмехаюсь. Стоит этот урод бородатый, мне до груди едва достает, рядом две его не совсем удачные копии. И туда же — выяснять со мной отношения.
— Что лыбишься?! — интересуется Горнорыл и бьет меня кулаком под дых. Вернее, пытается ударить, потому что изображать из себя неподвижную мишень сегодня не входит в мои планы. Уклоняюсь. Этот гном хочет драться? Отлично!
— Он еще и сопротивляется! — радостно выкрикивает старейшина. Еще бы ему не радоваться — найти в коридоре наместника, одного, без хозяина. Даже если он убьет меня сейчас (ну допустим, что такое возможно), что с ним сделают? Потребуют выплатить мою стоимость? Даже любопытно, сколько может стоить такой экземпляр, как я? Молод, силен, грамотен, благородной крови. Почем такие рабы на Зулкибарском рынке?
— А Вы хотели бы, чтобы я позволил себя избить, уважаемый? — интересуюсь я.
Полагаю, именно этого он и желал, потому что замахивается и вновь не попадает. Какая неожиданность! Я гораздо выше Горнорыла, но быстрее, гибче и совершенно не собираюсь стоять на месте, ожидая момента, когда мое лицо встретится с его кулаком. Впрочем, для этого пришлось бы нагнуться.
И тут один из сыновей решает поспособствовать ограничению моего передвижения в пространстве, за что тут же получает локтем по морде и обиженно сопит. Второй сынулечка немедленно обижается за братика и тоже лезет в драку.
Еще некоторое время мне вполне успешно удается нырять и уклоняться. Но трое гномов, это — не один гном. Звучит глупо, но вполне демонстрирует реальный расклад сил. Не могу позволить себе воспользоваться мечом. Полагаю, это будет уже слишком, и в рамки необходимой самообороны не уложится. А потому приходится стараться, чтобы по мне просто не попали и надеяться на появление кого-то, кто способен объяснить Горнорылу, что он не прав.
Гномы теснят меня к концу коридора, и тут понимаю — пора возвращаться. Впрочем, понимаю — не совсем верное слово. Просто мое тело, повинуясь печати, вдруг решает вернуться к охраняемому месту. Успеваю понять, что делать подобное при существующем раскладе сил нельзя ни в коем случае, ставлю блок под летящую ко мне руку Горнорыла, но тут один из сынулей, обрадованный тем, что жертва больше и не думает убегать, впечатывает в мой правый бок тяжелый кулак. Мне бы в сторону уйти, но не могу. Тянет к двери. Такое ощущение, будто я попал в поток, и сил нет сопротивляться.
Боль ощущаю не сразу. Успеваю еще вмять переносицу Горнорыла поглубже в череп, и ударить ногой по голени одного из его сыновей. Меня все еще тащит к посту, будто и нет на пути обозленных моим сопротивлением гномов.
Не понимаю, кто смог ударить меня под колено, заставив ногу подкоситься. Хватаюсь рукой о стену, чтобы замедлить падение, получаю пару ударов по почкам и все же падаю на пол. Так бездарно я еще не дрался. Может быть, в раннем детстве.
Вижу занесенную для удара ногу одного из гномов, успеваю откатиться в сторону, за что меня тут же наказывают еще одним ударом в бок. На сей раз — сапогом. Дыхание перехватывает, но я упорно пытаюсь встать и тут получаю ногой в живот. Судорожно пытаюсь вздохнуть. Не получается. Пытаюсь подняться — не получается. Пытаюсь свернуться клубком и закрыть лицо руками. Помогает не слишком хорошо.
— Ах ты, сучонок! — бормочет Горнорыл, сосредоточенно пиная мое лежащее на полу тело.
Вот теперь мне больно. Стискиваю зубы, стараясь сдерживать стоны. Ох, если бы не эта печать! Неужели я бы не справился с этими бородатыми ублюдками? Противно, обидно. И, если честно, очень жаль себя.
— Да вы сдурели?! — слышу я возмущенный вопль и отвлеченно думаю "о, хозяин пришел".
Поднимаю глаза на Вальдора. Он стоит в дверях, опершись одной рукой о косяк. Его раскрасневшееся лицо, его поза — явно свидетельствуют о том, что экс-король Зулкибара довольно-таки пьян.
Пыхтящий Горнорыл подходит к Вальдору и бубнит:
— Он это… Сам напросился.
— Он — охранник моей дочери! — рычит экс-король, — на это он никак не мог напроситься! Ты что творишь, Горнорыл?!
Вальдор кричит так, что на шум тут же прибегают зрители в лице Терина Эрраде, его жены Дульсинеи, кентавра Иксиона, а также королевы Иоханны и ее будущего супруга Кирдыка.
А раньше им шум, видимо, не мешал.
— Дуся, найди Юсара, пожалуйста, — просит Ее величество, и княгиня, кивнув, исчезает.
Я все еще на полу, и подниматься не хочется. Вальдор присаживается на корточки рядом со мной, тихо спрашивает:
— Ты как? Встать сможешь?
М-да, отлежаться не получится. Пытаюсь подняться, но, к стыду моему, удается это только с помощью придерживающего меня Вальдора.
— Одно и то же… — ворчит под нос король Арвалии, — вечно с тобой одно и то же. Ну что ты за магнит для неприятностей?!
Я — магнит для неприятностей? Ну да, ему, наверное, виднее.
Стою, стараясь не шататься. Получается не слишком хорошо. За плечом Вальдора появляется уже знакомая мне выразительная физиономия придворного целителя Юсара.
— Чем это тебя так? — интересуется он. Чем-чем! Гномами!
Мои глаза уже затекают, и локоть от бока оторвать не могу — боюсь, что-нибудь отвалится. То ли бок, то ли локоть. И говорить мне отчего-то сейчас совсем не хочется.
— Юсар, ты знаешь, что делать, — произносит Иоханна, после чего поворачивается к Горнорылу и добавляет холодным тоном, — я не ожидала от Вас такого. И, простите, сейчас я не желаю Вас здесь видеть.
Физиономия гнома немедленно принимает обиженное выражение.
— Что, из-за какого-то мальчишки, — бормочет он. О! Из-за мальчишки, не из-за вещи. Надо же, меня повысили! Ухмыляюсь. Надеюсь, что злорадно.
— Сломаны ребра, трещина в голени, да, с почками проблема… — бормочет Юсар.
Закрываю глаза и расслабляюсь, ощущая, как стекает с пальцев целителя и расползается по коже живительное тепло. Мое блаженство разрушается одной единственной фразой.
— Будешь наказан, — раздраженно бросает Вальдор, — как только выздоровеешь, придешь ко мне, и я определюсь, что с тобой делать.
Что?
— Ну что, друг, в госпиталь? — проговаривает Юсар, берет меня за локоть, и мы перемещаемся в больницу.
Там меня укладывают на одну из расположенных в два ряда коек. И вот тут я, наконец, могу собраться с мыслями. Собственно, мысль пока всего одна. Наказан… За что? За то, что не дал убить себя? Король хотел, чтобы я сразу лег на пол и сделал гномам приглашающий жест? Мол, делайте со мной, господа, все, что Вам угодно. Хозяин не будет против. Он же у нас такой гостеприимный, наш хозяин. А Кори Литеи — такая забавная игрушка. Конечно, вы можете ею пользоваться. Замечательно. Просто замечательно. Я… я не думал, что мне будет так больно.
