По толпе пробежало волнение: женщины приседали, мужчины отвешивали неуклюжие поклоны, двое или трое упали на колени. Даже богатая купчиха, как видно, растерялась, а стоявшая рядом с ней деревенская чета потрясенно взирала на легенду, воплотившуюся в реальность. Большинство собравшихся понятия не имело, как следует держаться в присутствии Айз Седай, все их познания были основаны на слухах. Вряд ли кому-нибудь, кроме разве что жителей Тар Валона, вообще доводилось хоть раз в жизни видеть Айз Седай, да и местный люд в большинстве своем не отваживался к ним приближаться.
Однако Мин оборвала свою речь не потому, что увидела Айз Седай. Порой, хотя и не очень часто, у нее бывали видения. Взглянув на человека, она могла увидеть ауру или какой-то образ. Как правило, видения являлись лишь на мгновение — вспыхивали и тут же исчезали. И иногда Мин знала, что означает то или иное видение. Правда, такие озарения случались редко, и значение многих образов так и оставалось для нее загадкой. Однако если образ указывал на то, что должно случиться, это случалось непременно.
В отличие от подавляющего большинства обычных людей, все Айз Седай и их Стражи постоянно были окружены аурой. Порой перед взором Мин представало множество беспрерывно меняющихся причудливых образов, так что у нее начинала кружиться голова. Что все это значит, она узнавала нечасто, во всяком случае, не чаще, чем когда дело касалось обычных людей. Но на сей раз она знала, знала больше, чем хотела, и то, что она узнала, повергло ее в дрожь.
Из троих Айз Седай Мин была знакома одна, по имени Ананда, — стройная женщина с ниспадавшими на плечи черными волосами, принадлежавшая к Желтой Айя. Вокруг нее трепетало болезненное, блеклое коричневатое свечение, испещренное то расширявшимися, то сужавшимися разрывами и изломами, как будто оно распадалось прямо на глазах. Рядом с Анандой стояла невысокая светловолосая женщина из Зеленой Айя, о чем можно было судить по шали с зеленой каймой. Когда она на миг повернулась спиной, перед глазами Мин промелькнул знак — белое Пламя Тар Валона. И на плече этой женщины Мин увидела череп, словно угнездившийся среди виноградных гроздьев и цветущих яблоневых ветвей, вышитых на шали. Маленький женский череп, тщательно очищенный и отбеленный солнцем. Третья женщина, миловидная и пухленькая, не носила шали — многие Айз Седай надевали их только на церемонии. Ее осанка и горделиво поднятый подбородок указывали на уверенность и внутреннюю силу. Но Мин привиделось, что холодные голубые глаза Айз Седай глянули сквозь изорванную завесу кружев, плетенных из крови. Кровь струйками стекала по ее лицу.
Кровь, череп и свечение задрожали в неистовом кружении, исчезли, возникли вновь и опять растаяли. Просители с благоговейным трепетом взирали на Айз Седай. Они видели трех женщин, способных коснуться Истинного Источника и направлять Единую Силу. Никто, кроме Мин, не видел ничего больше. Никто, кроме Мин, не знал, что этим трем женщинам предстоит умереть. Всем трем в один день.
— Амерлин не может встречаться со всеми, — промолвила Фаолайн с плохо скрываемым нетерпением. — Следующая аудиенция будет только через десять дней. Скажи, в чем заключается твое дело, и я устрою тебе встречу с сестрой, которая постарается помочь тебе наилучшим образом.
Мин уставилась на узелок, который сжимала в руках. Ей не хотелось поднимать глаза — она страшилась вновь увидеть то, что только что видела. Все, все три сразу. О Свет! Как может случиться, чтобы три Айз Седай расстались с жизнью в один день? Но она знала: так будет. Она это чувствовала.
— Я имею право изложить свою просьбу перед Престолом самой Амерлин. — Редко случалось, чтобы кто-то настаивал на этом праве — кто бы осмелился? — однако такое право действительно существовало. — Любая женщина имеет на это право, и я прошу дать мне им воспользоваться.
— Ты что же, считаешь, что Амерлин может лично беседовать со всеми, кто приходит в Белую Башню? Уверена, что и другая Айз Седай сумеет тебе помочь. — Слова «Амерлин» и «Айз Седай» звучали в устах Фаолайн так, словно она надеялась их грозным значением превозмочь упорство назойливой просительницы. — Расскажи, зачем ты пришла. И назови свое имя, чтобы послушница доложила о тебе.
— Меня зовут… Элминдреда. — Мин непроизвольно поежилась. Она терпеть не могла свое настоящее имя, а Амерлин была одной из немногих, кому доводилось его слышать. Хорошо, если она его запомнила. — Я имею право поговорить с Амерлин. И свой вопрос я могу задать только ей. Такое право у меня есть!
— Элминдреда? — Брови Принятой изогнулись дугой, а губы подернулись в усмешке. — Стало быть, тебя зовут Элминдреда. И ты настаиваешь на своем праве. Ну что ж, прекрасно. Я доложу Хранительнице Летописей, что госпожа Элминдреда желает предстать перед Престолом Амерлин.
Фаолайн выговаривала имя «Элминдреда» так, что Мин захотелось влепить ей хорошую оплеуху, но она лишь пробормотала:
— Благодарю тебя.
— Пока не за что. Пройдет время, прежде чем Хранительница соблаговолит тебе ответить, надо полагать, немало часов. И конечно же, она сообщит тебе, что задать свой вопрос Матери ты сможешь только на следующей публичной аудиенции. Так что наберись терпения, Элминдреда. — Смерив Мин на прощание насмешливой улыбкой. Принятая повернулась и ушла.
Стиснув зубы, Мин крепче сжала свой узелок и отошла к стене между двумя арочными проемами. Больше всего на свете ей хотелось вжаться в стену и слиться с белесой каменной кладкой.
Никому не доверяй и старайся, чтобы тебя не узнали, пока не попадешь к Амерлин, наставляла ее Морейн, а Морейн была единственной Айз Седай, которой Мин верила. Почти всегда. А уж это был, конечно, добрый совет. Единственное, что ей нужно, это добраться до Амерлин — и тогда все завершится благополучно. Она сможет надеть свою одежду, увидеть своих друзей и забыть обо всем. И больше не надо будет прятаться.
Оглядевшись, Мин с облегчением увидела, что Айз Седай ушли. Три Айз Седай, обреченные умереть в один день. Это немыслимо, такого просто не могло быть, и все же это неизбежно. Мин знала: что бы она ни говорила и ни делала, ничего не изменится, но она обязана рассказать обо всем Амерлин. Возможно, это известие окажется не менее важным, чем те новости, которые просила сообщить Морейн, хотя в такое трудно поверить.
Между тем на смену ушедшим у входа в зал появилась еще одна Айз Седай. Мин подняла глаза, и ей показалось, что перед лицом женщины возникла решетка. Девушка вновь уставилась в каменный пол. Она хорошо знала эту сестру. Наставницу Послушниц Шириам, но отвела глаза не только из опасения быть узнанной. В тот миг, когда взгляд ее упал на цветущее лицо Айз Седай, ей привиделось, что оно покрылось синяками и кровоподтеками. Шириам, всегда спокойная, властная и уверенная в себе, казалась столь же неколебимой, как сама Башня. С трудом верилось, что с ней может приключиться беда. И тем не менее ее ждали тяжкие испытания.
