– Опасно, – покачал головой профессор. – Надо бы все изучить сначала как следует.
– Но у нас же есть снаряжение.
– Да. Есть. Ладно… попробуем.
– Антон Афанасьевич! Можно я? – тут же протиснулся вперед Серега.
– Ты? – взгляд, устремленный на добровольца, был в высшей степени скептическим. – Нет, милый мой, учиться нужно было лучше. Пойдет Виктор. Антипов, согласен?
– Да… Конечно, Антон Афанасьевич!
– Не торопись только. Спешить некуда, – осадил его профессор. – Сейчас мы тебя обвяжем веревкой как следует. Под подмышками. А ты пока одевай противогаз и каску.
– Зачем противогаз, Антон Афанасьевич?
– Тихо! Не спорь. Никто не знает, что там. Столько лет помещение было полностью закрыто. Если ты заметил, я даже голову внутрь не просовывал, когда смотрел. Безопасность прежде всего!
– Да, Антон Афанасьевич.
Вздохнув, Виктор начал натягивать на себя противогаз. То ли размер был неподходящий, то ли так и было задумано, но он налезал с трудом. Профессор придирчиво проверил результат, потом помог своему ученику одеть каску и закрепить ремешок под подбородком.
– Слушай внимательно, Антипов. Мы тебя просто опустим вниз, ты осмотришься, и сразу же выдернем обратно как рыбку. Понял?
– Да, Антон Афанасьевич, – слова из-за надетого противогаза превратились в какое-то мычание.
– Ты там ничего не будешь трогать. Вообще ничего. Только смотреть. Ясно?
– Ясно, – пробурчал студент.
– Фонарь держи двумя руками во избежание соблазна.
– Может быть ему сразу камеру дать, чтобы снимал? – спросил один из ученых.
– Потом снимем. Пусть осмотрится сначала. Готов?
– Да, Антон Афанасьевич.
– Начали!
Виктор осторожно присел на край отверстия, свесив ноги вниз. Веревку держали четверо самых крепких мужчин, выбранных из числа собравшихся. Приподняв студента, его начали осторожно опускать вниз. Он сжимал в руках фонарь и тщательно всматривался вглубь лаза, несмотря на то, что противогаз явно мешал.
– Достаточно глубоко? – голос профессора доносился с поверхности. – Видно что-нибудь?
– Да, – промычал Виктор как можно громче.
Он совершенно не боялся висеть вот так в темноте. Напротив, жгучее любопытство охватило его. Когда еще удастся выступить в роли первопроходца? Тем более речь шла о настоящем древнегреческом памятнике. С самого детства Виктор мечтал о чем-то подобном. Конечно, его приключения должны были происходить не в России, а в опасных джунглях Африки или в загадочных горах Южной Америки, но для начала вполне годился и родной край. Именно тягой к приключениям можно было объяснить выбор им профессии. Он бы с удовольствием стал даже не географом, а археологом, но, увы, в ближайшем университете не имелось такой специальности. А для того, чтобы учиться в другом месте, ни у Виктора ни у его родителей не было денег.
– Так что ты видишь?
– Амфоры, – ответил Виктор.
– Что?
– Амфоры!
– Ничего не слышу! Ты осмотрелся?
– Да!
– А… Тащите его обратно!
Четверым здоровым мужикам не составило никакого труда выдернуть худощавого студента из лаза словно рыбку из проруби и даже протащить некоторое расстояние по земле. Виктор встал сначала на четвереньки, а потом выпрямился в полный рост. На него были устремлены любопытные взгляды. Серега просто изнывал от нетерпения, но не решился расспрашивать приятеля раньше профессора. А Антон Афанасьевич не торопился. Он помог студенту снять каску и противогаз. Аккуратно сложил последний и только после этого степенно поинтересовался:
– Ну и что там?
– Амфоры, Антон Афанасьевич. Везде амфоры! Разного размера! Некоторые стоят у стен, некоторые просто валяются на полу….
– Подожди, Антипов. Ты сначала стены и свод опиши. Они прочные? Виктор энергично помотал головой:
– Нет. Совсем непрочные. По своду вообще идет несколько больших трещин. Да и слышал я что-то…. Неприятные звуки. Словно вот-вот потолок рухнет.
– Ясно, – вздохнул профессор. – Нужно будет заснять там все как можно быстрее. Похоже, что растревожили мы помещение. Все поняли? Туда ни ногой! Он обвел суровым взглядом присутствующих. Никто не стал с ним спорить.
– А с амфорами что? Только они и все?
– Да, Антон Афанасьевич. Они. Только там еще табличка есть с надписью. Над амфорой, стоящей отдельно. Я не разобрал все. Но кое-что прочитал.
– По-древнегречески?
– Да.
– Вот поэтому я тебя, Сергей, туда не послал, – поучительно заметил профессор. – От тебя пользы никакой. А Антипов языки знает. На факультативы ходит.
Виктор скромно стоял, глядя в сторону. Он знал древнегреческий. Даже чуть лучше, чем требовала программа. Языки ему давались особенно хорошо.
– И что там написано? – спросил профессор, отрывая обличающий взгляд от тунеядца Сереги. – Много слов разобрал?
– Не очень, Антон Афанасьевич. Лишь пару строк. 'Смелый оплот городов, щитоносный, медянооружный, сильный рукой и копьем…'. Дальше неясно. В пыли все.
– Гомер, – сразу же сказал один из седовласых ученых.
– Восьмой гимн, – подтвердил второй. – К Аресу.
– Это что же выходит? Его храм, что ли? – поинтересовался профессор.
– Все может быть, коллега. Все может быть. Хотя странно, что в таком месте.
И сразу разгорелся следующий спор относительно того, принадлежал ли храм древнегреческому богу войны или нет. Профессор защищал эту точку зрения, а оба его оппонента, сплотившись, утверждали, что надпись еще ничего не доказывает. Нужно найти хоть одну статую.
Между тем Сергей мягко оттер Виктора в сторону. Тот, повернувшись боком, вслушивался в горячий шепот приятеля:
– А там точно только амфоры? Больше ничего нет? Ни золота, ни… ничего?
– Точно, точно, – негромко ответил Антипов. – Все заставлено амфорами. Табличка еще эта и все.
Лицо Сергея выражало крайнюю степень разочарования. Он мог допустить, что Виктор не рассказал о чем-то профессору, но ему-то, старому другу, нельзя было не выложить совершенно все. Внезапно догадка озарила его лицо.
– Слушай, а что в этих амфорах-то?
– Не знаю, – с недоумением сказал Виктор. – Может масло, а может вино или что-то еще.
– Вот! – Сергей торжествующе наставил палец на приятеля.
– Что вот?
– Вино!
– И что?
– Вино, Виктор, вино, – Сергей произнес имя друга с ударением на последний слог.
– Да, вино.
– Но ведь его можно пить!
– Пить?
– Да! Представляешь, вину больше двух тысяч лет! Сможем ли мы такое еще попробовать? Это ведь единственный шанс в жизни!
– Серега, ты чего? Оно перебродило давно. Должно быть в кислятину превратилось.
