жизнь не прожита зря.
Короля прервал еще один приступ кашля, который он не смог сдержать.
— Ты вовремя женишься мой сын, — продолжил король, — я решил объявить новых короля и королеву после свадьбы.
— Но, отец, — воскликнул Павлес и тут же осекся, — ваше величество.
— Ты и Фелия, и часть двора отправитесь в путешествие по стране. Из Лебедь-града в Ревень, из Ревня — в Сорос, из Сороса на юг, в Сэни, и к морю, затем долгий переезд в
болотный город на север, оттуда обратно в Ревень. Когда вернетесь в столицу, то вступите в права правления. Я и мать поедем вместе с вами до Сэни, там я отправлюсь на
корабле в земли предков.
— Кто будет править страной в ваше отсутствие? — спросил Сорокамос.
— Ты слишком молод, сын мой, — ласково улыбнулся Король Лирании, — чтобы править не обязательно сидеть на троне. Твой брат будет заниматься делами в путешествии, но как
наместник.
Король задумался, и отслеживал по полу маршрут традиционного путешествия.
— Берегитесь лесов северной стороны. Мятеж там давно подавлен, но отдельные группы разбойников все еще выходят на большую дорогу.
Павлес кивнул.
— Одним из последних указов, я велел сделать Эолис вспомогательным центром, второй столицей Лирании, где один Владыка, гарант наших отношений с Восточными кланами, уже не справится. Вам, корн-принц, я повелеваю отправляться представителем, наместником королевской власти в Эолисе.
Сорокамос вытаращил на отца глаза.
— Да сын мой, и вам придется жениться и, желательно, сразу после прибытия из путешествия вашего брата.
— А я тоже еду? — совсем растерялся Сорокамос.
— А разве Павлес не сказал тебе? — удивился Король.
— Нет, ваше величество, я еще не говорил брату, приглашения будут во время обеда, — неловко отозвался Павлес.
Король кивнул.
— Вы свободны.
Павлес и Сорокамос поклонились и собрались уходить.
Король встал, но приступ кашля бросил его обратно на трон. Король — Бендос Славный державший большую страну в узде, жестоко подавлявший мятежи, предстал перед
сыновьями стариком, которого съедала тяжелая болезнь. На лбу старого короля выступал пот.
— Позовите слугу, — выдохнул король.
Но Павлес уже давно позвал Сериохуса.
— Может, мы сами отведем тебя в твои покои? — спросил Сорокамос.
— Нет, сын мой, — властно повел рукой король, — вам еще необходимо готовиться к свадьбе.
Где-то пробили часы. Братья покинули тронный зал.
— Всего десять часов, — сказал Павлес, — время тянется так медленно.
— Может, пойдем к ратуше, посмотрим, как там все красиво, — предложил Сорокамос.
— Нет, — поморщился Павлес, — там сплошные женщины, они начнут галдеть, а я не хочу крика и гвалта. Идем в парк.
— Идем, в башню тоже лучше не ходить, там сплошные безумные бабы. Боюсь, бунт еще очень долго не уляжется.
Братья спустились по парадной лестнице на первый этаж, где располагались в основном кухня и помещение прислуги. Они отправились в парк, чтобы убить время до начала
церемонии. Шли, молча до пруда, который находился недалеко от ратуши.
— Кто еще едет с вами? — спросил Сорокамос.
— С моей стороны ты, из слуг Аланка. Мы с Фелией решили брать только близких людей. Со стороны Фелии поедет Занка, ее сестра. Ну и слуги, лакеи и Сериохус, наверное.
Без него такие мероприятия не обходятся. Возможно, нам навяжут владыку, но я думаю, он не станет нам обузой, на самом деле он не такой уж и плохой человек.
— Маловато гостей, — проговорил Сорокамос.
— Ты не доволен решением отца?
— Ну да, — мрачно согласился Сорокамос, — только женитьбы мне и не хватало.
— А что такое?
— Нет ни одной подходящей невесты.
— Так-то уж и ни одной?
Сорокамос задумался.
— Ну, есть, одна. Но она не княжеских кровей, и потом…
— Фелия — дочь крестьянина, — заметил Павлес.
— И потом, она вряд ли согласится стать моей. Но есть другой вариант, — просиял Сорокамос, — Занка. Хоть она и близнец твоей невесты, но я смогу жениться на ней и внакладе точно не останусь.
— Но Занка же не княжеских кровей.
— Но с момента свадьбы она получает титул герцогини, как сестра королевы. И я — корн-принц, герцог Эолисский. По-моему хорошая партия. И потом она близнец Фелии, а,
значит, не менее прекрасна.
— Ты выбираешь себе жену, как кусок мяса выбирают на рынке, — беззлобно отозвался Павлес.
Сорокамос промолчал, чтобы не портить брату настроение перед церемонией.
— Пора бы повернуть к ратуше, — через несколько минут сказал он
Ровно в половине двенадцатого Павлес и Сорокамос были у ратуши, и, как неприкаянные, слонялись неподалеку.
Без двадцати пяти двенадцать, они встретили возле ратуши Аланку, которая уже переоделась к церемонии в жемчужно-серое платье.
— Барин, — всплеснула она руками, — негоже вам тут, идите на конюшню, вас там обыскались, — она заметила Сорокамоса, осеклась, покраснела и, сделав реверанс, сказала,
— Прошу прощения. Ваша светлость, я приветствую вас, и поздравляю со свадьбой вашего августейшего брата.
Это было официальное приветствие, текст которого выучили все слуги.
Сорокамос дергано поздоровался с Аланкой и в бешенстве ушел в направлении конюшни.
Скромно сложив руки, Аланка смотрела на хозяина. Павлес недовольно покачал головой и сделал Аланке знак молчать. Горничная же, изображая саму невинность, кажется, и
понятия не имела о том, что стало причиной недовольства корн-принца. Павлес погрозил Аланке пальцем и посмешил за братом. Тот шел, быстро, нервно размахивая руками.
— Ты видел? Слышал? — задыхался от ярости Сорокамос.
— Да. Но что тебя так взбесило? Ты поступил неучтиво, — заметил Павлес, с интересом наблюдавший за братом.
— Не учтиво? — взорвался Сорокамос, — Не учтиво? Ты называешь это неучтивым поведением! Да она просто измывается надо мной!
Сорокамос от возмущения взмахнул крыльями и немного взлетел, но тут же вернулся на землю.
— Я не понимаю тебя, брат, она не могла поступить иначе. Она горничная. Ее статус…
— Статус, — ворчливо передразнил Сорокамос, — меня бесит этот официоз.
— Она всегда была в фаворе у нашей семьи, ее род чуть ли не древнее нашего и всегда служил нам, я позволяю ей говорить все, что вздумается и делать то, что она считает
нужным. Аланка верный и преданный друг нашей семьи, она обожает нашего отца и мать, она очень любит меня и… тебя.
