Березка узнает обо всем этом, но — потом. Когда вернется с практики в Универ.
— Хорошо хоть мы муравьев собрали. Ты не могла колдовать поосторожнее? Они же все передохли!
— А ты хотела, чтобы Буздюк пере… помер?! — возмутилась она.
— Скорее доримолисы бы передохли, отравившись этим Буздюком. А чего ты так его защищаешь? — поинтересовалась я.
Упс. В десятку. Березка начала медленно краснеть. Уши, лоб, щеки, шея — и так до самых пяток, медленно и равномерно.
— Березовая наша, ты не влюбилась? — поинтересовался Эвин.
— Не называй меня так, — огрызнулась подруга. — Разумеется, нет! Просто мне приятно общаться с Буздюком! Он очень умный и интересный человек.
— Тебе интересно, как в каждую дырку без мыла лезть? — удивилась я.
— Ёлка, прекрати говорить глупости! Просто мне с ним интересно! Он интеллигентный, образованный, тонко воспринимающий окружающий мир, очень, безусловно, порядочный…
— Столько достоинств — и до сих пор в девках? — не выдержала я.
— Ёлка!
Я вздохнула и повертела пальцем у виска:
— Подруга, если ты влюбилась в этого старого козла — флаг тебе в руки и пастуха навстречу. Мы его реанимировать не будем. Я понятно выразилась?
— Более чем, — прошипела Березка. — Я тебе этого никогда не забуду.
— И можешь не благодарить. — Я величественно пожала плечами и вылезла из кресла. — Ребята, поехали на плантацию, а? У нас еще воришка недоловлен!
* * *
На плантации было хорошо. Мы валялись под деревьями, жевали веласы (Альмер на радостях обеспечил нас целой корзиной) и ни о чем не думали.
Как поймать воришку, мы откровенно не знали. Но нанятому Альмером сыщику дали все, что только могли, по доримолисам. Альмер предоставил ему весь список гостей за последнее время, порошок правды и пару амулетов мы тоже изготовили и зарядили — теперь оставалось ждать результата от местного мистера Холмса.
Не практика, а сплошное благолепие.
И так продолжалось дня три подряд, пока нам не вздумалось прогуляться по городу.
Четвертое письмо Ёлки
Ёлка: Привет. Мы тут загибаемся от тоски и безделья. Буздюк поправляется медленно. Оно и понятно. Без подкачки и подпитки энергией такие повреждения кожных покровов просто не залечишь. Только очень сложно.
Лютик: Ну да. Доримолисы его хоть и не слопали, но подгрызли основательно.
Лерг: Ага. Почти всю кожу на пропитание для выживания.
Лютик: По-моему, даже и отдельные выступающие части пострадали.
Ёлка: Лютик, давай без пошлостей.
Эвин: Ага. Это письмо аж целому правителю, так что фильтруем базар.
Лютик: Гуляем по городу, почти помираем со скуки…
Лерг: Спасаем летающих котов…
Эвин: Запускаем из окон нелетучих аристократов…
Лерг: Это они раньше были нелетучие, а теперь еще и неходячие.
Ёлка: Да ладно! Там аристократу не сильно-то и досталось за издевательство над животным. Всего-то перелом обеих ног, левой руки и позвоночника в трех местах. Но кто ж ему виноват, что он так неудачно приземлился?
Эвин: Он и сам понял, что никто. Потому и не жаловался.
Лютик: Правильно сделал. Если пока еще жить хочет. Мозги мы ему на место поставили, а остальное…
Лерг: Вылечат. У нас все лечат…
Лютик: А Буздюку еще долго лечиться? Березовая наша!
Берёзка: Еще дней пять ему надо лежать без сознания, пока я буду выращивать кожу… Но если вы поможете…
Эвин: Не дождешься.
Берёзка: Бессовестные!
Лютик: А учителя — кто?
Лерг: Чем удобряли, то и выросло!
Эвин: Прибив одного мерзавца сейчас, спасаешь сотню хороших — потом.
Берёзка: Даже разговаривать с вами не хочу!
Лютик: И не надо. Не заплачем. Буздюку — салют.
Берёзка: Совершенно не понимаю, почему вы так негативно настроены по отношению к Буздюку! Это очень умный, воспитанный, образованный, тонко чувствующий…
Лерг: Березовая, ты, часом, не влюбилась?
Берёзка: Ничего вы не понимаете! Просто Буздюк очень…
Эвин: Да-да. Мы слышали. Умный.
Лерг: Образованный.
Лютик: Тонко чувствующий…
Эвин: …где дерьмом пахнет…
Лерг: …и денег срубить можно.
Берёзка: Хамы безмозглые! Самоубийцы!
Лерг: Буздюк тоже с нашего факультета.
Берёзка: А вот и нет! Он рассказал, он иноформку заканчивал!
Эвин: А-а-а. Тогда все ясно. Его там не изучали в разделе склизней и гадов?
Лютик: Или плесени?
Берёзка: Что бы вы понимали, барбосы!
Ёлка: В общем, практика проходит в обстановке дружеского взаимопонимания. До следующей сводки! Пока, крылатый!
Глава 5
СПАСАТЕЛИ, ВПЕРЕД…
Мы как раз проходили мимо большого и красивого дома, когда мне на голову обрушилось что-то истошно мяучащее.
— Эвхар дгеморгреаз! — непроизвольно вырвалось у меня. Хорошо хоть капюшон по случаю ненастной погоды был накинут, а то ходить бы мне в шрамах до конца практики.
— Ёлка, не дергайся. — Лютик аккуратно отодрал от меня это самое что-то и предъявил на вытянутых руках.
— Хвыгн драрб крихаан, — опять вспомнила я.
В руках у приятеля была роскошная кошка — дымчато-серая шерсть, белые носочки и белая грудка, ярко-зеленые, просто эльфийские, глаза… или это кот?
— Лють, это он или она?
Лерг аккуратно задрал кошатине хвост. Аккуратно — чтобы кошка не рванулась и не расцарапала Лютика до крови. Животное и так дрожало, как осиновый лист, время от времени мяукало и порывалось удрать. Мое сердце не выдержало:
— Иди ко мне, маленькая…
— Ёлка, это кот. И уж точно не маленький, судя по размерам, — констатировал Лерг. Я отмахнулась от парней, перехватила у Лютика кота и прижала к себе, пряча дрожащую мордашку под плащ.
— Ну, тихо, малыш, тихо… Я тебя не обижу… Я тебе ничего плохого не сделаю. Сейчас разберемся, кто тут обидел маленького котика. Сейчас я им всем руки с ногами поменяю местами. Ну все, все уже кончилось… Ты у меня в руках, я рядом, никто не посмеет тебя тронуть… Никому не позволю!
Я перехватила кота поудобнее и почесала под подбородком. Потом погладила, потрепала мягкие серенькие ушки. Под плащом котик притих и вдруг доверчиво прижался поближе, уткнулся мне под мышку — и замурлыкал. Я растаяла.
— Ребята, откуда на меня вылетело это сокровище?
— Во-он из того окна, — махнул рукой Эвин.
Все это время он стоял рядом, особо не вмешиваясь в диалог. Ничего личного, просто вся родня — оборотень на оборотне и оборотнем погоняет. И все его родственники — из семейства псовых? Собачьих? Короче, в родне у него волки, овчарки нескольких видов, как ни странно — шакалы. Сам Эвин — волк. Да таких размеров, что увидел бы его Иван-царевич — сказка бы не состоялась. Одно дело — общаться со среднестатистическим серым волчком, а другое — с черной как смоль животиной весом чуть ли не девяносто килограммов. Сам Эвин не возражает. Но побочным эффектом было то, что Эвина очень не любили животные. Не все, конечно. Но кошки и лошади — недолюбливали, а собаки попросту боялись.
