Полог отлетел в сторону, Боудеррия шагнула в шатер свежая, умытая, с весело блестящими глазами, волосы собраны роскошным пучком чуть в сторону и умело перехвачены ярко-красной лентой.
— Еще не спишь? — спросила в изумлении. — А я собиралась одеяло стаскивать!
— Все-все, — заверил я. — С любыми делами покончено!.. Да пусть весь мир рушится…
— Ладно-ладно, — прервала она, — мне такое рассказывать не нужно.
Она сбросила панцирную одежду и скользнула ко мне под одеяло. Я сказал с довольным вздохом:
— Все правильно, что нам теперь репутация, когда мир гибнет?
Она фыркнула, даже приподнялась на локте, чтобы посмотреть на меня свысока.
— А я свою репутацию не роняю!
— Но, — пробормотал я озадаченно, — а как же…
Она приподнялась еще выше, всмотрелась в мое лицо смеющимися глазами.
— Сэр Ричард, вы что-то путаете!
— Что я путаю?
— Не собираюсь, — отрезала она тем же тоном, — с вами спать! Мои люди увидят, что я заходила к вам потешить свою женскую натуру, а потом ушла спать к себе!
— А-а-а, — протянул я, — жаль… Так хотелось подгрести тебя, как щенка, прижать к своему теплому пузу и заснуть счастливо…
— Мечтайте, — сказала она мстительно, — мечтайте, ваше величество!
Я надеялся, что забудет о своем намерении, но она, еще жаркая и раскрасневшаяся, высвободилась из моих рук, вскочила, оглянулась в поисках одежды.
— Ты куда ее спрятал?
— Жаль, — признался я, — не догадался. А то бы пришлось тебе…
Она засмеялась.
— Ты только что говорил, что с моей фигурой можно ходить и голой!
— Можно, — ответил я. — Она совершенна. Но ты струсишь.
— Это не трусость, — возразила она с достоинством, — а соблюдение норм.
— Ого, — сказал я, — взрослеешь.
— Что делать, — ответила она, — я больше не телохранитель Алонсии, а командир ударного отряда.
Должен понимать, сам чем-то руководишь. Хотя да… иногда очень хочется. Часто снится, как я, обнаженная, разгуливаю по городу. Иногда жутко стыдно, но другой раз так нравится, что просто не знаю!
— Наступит счастливое время, — пообещал я, — когда это будет возможно.
Она засмеялась еще веселее, ее фигуре позавидует Артемида, быстро оделась, широкие кожаные перевязи отыскались под брошенным сверху камзолом, вбросила мечи в ножны за спиной.
— Хороших снов, — пожелала она таким победным голосом, словно я только что потерпел сокрушительное поражение. — Пусть и тебе приснится… что-нибудь приятное!
— Ты мое приятное, — пробормотал я. — Останься.
Полог за нею опустился бесшумно, я успел увидеть в ночном небе темный треугольник с двумя тусклыми звездами, а ниже нежно розовеющую полоску рассвета.
Останься, договорил я, но мозг, никогда не отдыхающий, продолжает подбрасывать гипотезы одну за другой, по большей части совершенно дикие, но сейчас упорно тычет мне насчет озарений.
Дескать, можно идти по пути научного метода, это когда песчинка на песчинку, и так выстраивается громадное знание, а можно по пути озарений… Вот так Демокрит твердил в древней Элладе, что мир из атомов, и все многообразие, которое видим, всего лишь эти штуки в различных фигурах. Переставь — из камня получишь живую рыбину. Или цветок. Или слиток золота.
Возможно, эти пришельцы жили там среди темных и тихих болот сотни тысяч лет, а то и миллионы, а потом так вот, как идея насчет атомов, так и пришло озарение насчет создания этой летающей крепости… Не исключено, что предельно проста в управлении, понять могут даже древние греки.
Я хлопнул себя по лбу, на этот раз никакого медного звона, уже как в дерево, а это значит, метаморфоза из воина в политика почти завершилась.
А что, если произошло еще более невероятное… хотя в нашей вселенной невероятного вообще не существует, есть просто меньшая и большая вероятность. В общем, а что, если сам Маркус… вовсе не создание рук этих существ, что выглядят как-то странно, а… ну, нечто вроде космической коровы? Дикой, конечно. Зародилась в глубинах пространства и жила миллионы лет, передвигаясь неспешно от звезды к звезде и пожирая определенного типа излучение. А когда оно прекращалось и звезда начинала готовиться к переходу в сверхновую, так же неспешно отправлялась к другой звезде, как черное облако Хойла, питаясь их энергией?..
А эти хищные твари просто приручили. Как мы приручаем не только коров, но даже верблюдов.
Это раньше полагали, что космос — пустота, но теперь знаем, там темной материи столько, яблоку негде упасть, а темная энергия так и бушует, создавая новые миры и вселенные, плюс все это пронизывается уже известными нам гамма-, бета- и так до сигма-лучей, а кроме того, еще и стремительные нейтрино, тяжеловесные протоны и всякие там нейтроны…
Это на планетах жизнь может зарождаться сравнительно одного типа, а в бескрайнем космосе ничего не стоит возникнуть вообще невообразимому…
Нет, Маркус путешествовал от звезды до звезды, пока эти твари не забрались в него и не научились управлять… Хотя это может быть не управление, а симбиоз?
Ладно, что-то меня занесло в полную хрень. Тот, кто зародился в космосе, на планету не опустится. Его раздавит собственная тяжесть, вон даже крохотных китов плющит…
Значит, либо эти твари нашли реликт древней цивилизации… ах, как греет это слово «нашли»!.. Все мы, вообще-то, грабители, только одни интеллигентно называют себя археологами, другие же революционерами и демократами, либо этих тварей все-таки посетило озарение…
За стенкой шатра далекие приглушенные голоса, треск горящих сучьев в костре. Лагерь на ночь не засыпает, да и мне вроде бы не к лицу, тем более на полотняной стенке уже проступает едва заметная розовая полоска, что значит, восток розовеет, солнце встает, вот-вот птички противно зачирикают по всему лесу.
Едва поднялся, за стенкой сразу же зашевелились, в шатер заглянул слуга.
— Ваше величество?
— Зови, — велел я. — Король изволили проснуться и желают видеть лордов, дабы.
Быстро одевшись, я плюхнулся за стол, продолжая развивать дикую мысль насчет озарения, как альтернативу логическому мышлению. Ведь шли же у нас, у людей, сперва по этому пути много тысячелетий? Пока в монастырях не выстроили абсолютно иную систему, названную позже научным мышлением?
Военачальники и знатные рыцари заходили степенно, кланялись и по взмаху моей длани чинно усаживались за стол на длинной лавке.
— Что удалось выяснить, — сказал я, — за вторые сутки?.. Пришельцы снова вышли только ночью. Как мы, собственно, уже и ждали. Быстро учимся! Это к тому, что мы молодцы. А это значит, победим.
