Я охреневший стоял у двери и пытался понять, что там за чудо сидит и еще может разговаривать.
– Тогда мы заходим! – ничего умнее в голову не пришло.
– Выыы одииин…, – раздавшийся гул поколебал мою уверенность.
Во как! Меня на вы?! Выходит мало того, что говорящее, оно еще и разумное?
– Милорд вам нельзя туда! Мы войдем первыми и если что…, вы успеете отступить, – Ма и Мо с обнаженными мечами уже приготовились к рывку.
– Они правы, – согласился с ними Итор.
– Стоять! – братья послушно застыли на месте. – Ты кто?– вопрос к сараю.
– Таркунга… – прошептали изнутри.
Твою дивизию!!! Да их там по крайней мере два! …а почему шепотом?
– Вот! – деятельный Гоша приволок мне топор и кольчугу.
– Ма дергаешь дверь и в сторону, – шепотом. – Давай!
Он отдернул дверь и отскочил, а я громко вслух: – Ты кто?
– Сестра… – недоумением ответила темнота.
– Чья сестра?
– Гулина…, – с интонацией, ну не дурак ли ты.
– Это она там?
– Она.
– Тааак…, все свободны! Концерт отменяется. Гоша проследи за завтраком.
Закрыв глаза, чтобы они быстрее адаптировались, я шагнул в темноту…. В углу сидели смутно видимые фигуры, большая и маленькая. И никакого неведомого чудовища.
– Что случилось?
Рев взлетающего самолета в закрытом помещении едва не уронил меня на колени. Гуля плакала?!!! Этот рев – у них плачем зовется. А мой крик: – Молчать всем! Прозвучал на этом фоне как-то пискляво и вовсе не убедительно. Я решился еще раз заорать.
– Молчать! – зверский рев вырвавшийся из моей глотки прозвучал по моему громче Гулиного и изумил меня самого. Ну не может человек издавать ТАКИХ звуков.
– Ну, вот опять замечательный душка-Сим, помог бестолковому человеку….
– Ну, спасибо…, – несколько рассеяно ответил я вслух, еще не до конца придя в себя от новых вокальных способностей.
– Все мы ошибаемся. Одни больше, другие всё время…, – философски ответил он.
– Итак. Быстро! Коротко! Что случилось?
– Пааапааа приехааал…
Да уж… действительно короче некуда. И что же сказать в утешение? Ну и сказал: – Девушка! Кривые ноги не портят фигуру, если ты лысая, толстая, злая и дура….
У опешивший от такого утешения Гули и вдобавок услышанного от уважаемого главы клана, слезы моментально высохли.
– Я… я…
– Я знаю, что ты самая умная и красивая. И Гмырт мне говорил, что ноги у тебя не кривые….
– Что?!! Да врет он все!!! – она горела праведным негодованием. – Откуда ему знать какие у меня ноги!? – это уже больше в сторону сестрицы.
– Барон шутит. Ничего он мне не говорил. А ты чего расплакалась-то?
– Папа хочет забрать меня обратно, – в глазах опять заблестели слезы.
– И как интересно он сможет это сделать? – ехидно спросил я. – Ты приносила мне клятву?
– Да…, – растерянно ответила она.
– Ну и к какому клану ты теперь принадлежишь?
– К вашему, милорд…. Ой! Так он же теперь не имеет власти надо мной.
– Дошло наконец-то, до тебя – дитя природы.
– А вы ему меня не отдадите?
Картинно приосанившись и надув щеки, я спросил: – А ты хоть раз видела, чтобы барона Ольта могли заставить сделать что-то против его воли?
– Нет!!! – жизнерадостно отозвалась она и раздавшийся звон в моих многострадальных ушах.
– Слышь ты?! 'Душка'! – обратился я к Симу. – …а убавить громкость в ушах никак?
– А попросить?
– Вобляжья* ты моя косточка! А догадаться?
– Что посмеешь, то и пожмешь.
– Ну давай убавляй громкость скупоголик! А то проку от тебя….
Звон моментально исчез. Мотнув головой, я распорядился: – Все на завтрак! Там и поговорим.
Таркунга – младшая сестра Гули, прибежала предупредить любимую сестричку о праведном гневе папы. Сейчас же она крутила головой по сторонам и успевала задавать кучу вопросов. Росточком чуть выше меня, она была одета в какие-то, наверное, ценные шкуры и несколько убогих бус. Хорошо хоть насекомых у троллей нет, только запах.
– Гулечка, солнышко, веди сестренку к столу, а я сейчас приду.
Приотстав, я подозвал Гошу и Итора и коротко распорядился: – Возьмите в кабинете деньги и на базар, срочно купите подарки для троллей. Папе и маме ножи и самовар, а материи там у нас полно осталось от Сивого. Там, в общем придумаете. Девчонке бусы и еще чего-нибудь.
Итор коротко кивнул.
– Для будущих родственников денег не жалеть! Вперед!
А эти уже сидели в зале и делились впечатлениями. А он?… А она?… Не может быть…. Все как всегда.
– Ну? Кушать будем? – обратился я к ним.
– Будем, – кивнула младшая.
Во время завтрака от тараторивший без остановки сестренки, выяснилась следующее. Папе донесли, что любимая и пропавшая дочурка забив на всех родственников, ошивается в гнезде разврата и похоти. В открытую сожительствуя с помешанным изгоем Гмыртом и не боясь гнева богов (и родителей). А полоумный барон не препятствует этому и даже оказывает покровительство.
Вот за что я люблю всю эту сволочь, так это за точное и своевременное изложение фактов. Только в своей сучьей интерпретации.
– А где виновник торжества? – на меня с недоумением посмотрели. – В смысле Гмырт?
– А он у Барогра забирает заказ, – ответила Гуля.
– Вот так всегда, как он нужен, так его нет. Смылся от греха подальше?
– Неправда вы его сами отпустили, – тут же стала защищать его невеста.
– Да шучу я, шучу. А то я не знаю кто где из клана.
– Из клана? – с детским любопытством тут же влезла мелкая.
– Гуля расскажи ей все. Кстати, а когда нас посетит уважаемый папа?
– Вечером….
- - -
Грузинское застолье. Традиционные тосты окончены, тамада объявил свободный стол. Встает один: – Я хочу выпить за Гоги. Он настоящий мужчина: он может выпить два литра вина; он может переспать с двумя женщинами; и он может отомстить за брата!
Выпили.
Встает другой: – Я хочу выпить за Михо. Он настоящий мужчина: он может выпить три литра вина; он может переспать с тремя женщинами; и он может отомстить за брата!
Выпили.
Встает третий: – А я хочу выпить… за Владимира Ильича Ленина!
– …!?
– Я не знаю, сколько вина он мог выпить; я не знаю, со сколькими женщинами он мог переспать; НО КАК ОН ОТОМСТИЛ ЗА БРАТА!
Вобляжья* – это не ругательство, а непривычное произношение – косточка от воблы.
Правильное, первоначальное звучание фраз и поговорок.
