— Ты бы сейчас готовила ему шарлотки? — неожиданно спросила она, впрочем, не застав врасплох.
— Нет, — быстро ответила я, вспоминая картинку принцессы, которая кормит яблоками ползающего на коленях перед ней фаворита. — Даже если бы он думал обо мне иначе, а не так, как думает, — я нарочито играла голосом, придавая ему жесткость и делая на этой части фразы акцент, — преподавательнице не с руки кормить пирогами своего студента.
— Ты все еще на него обижена? — Ария говорила уже спокойно, я даже слышала в ее голосе смех.
— А ты бы такое простила? Мне в лицо не высказывал, так хоть при чужих людях бы постеснялся! А потом я еще и виновата… Я до сих пор под впечатлением.
Рэм подошел ко мне, по привычке обхватывая меня за ногу. Незаметно, я сунула ему яблоко. Довольная морда молча и без лишних звуков уничтожила улику, проглотив. Очаровательный дракон был для меня намного приятнее парня Арии. Так что у меня есть, кого яблоками кормить и кому печь шарлотки, пока хозяйки не будет. Правда, предлога пробраться на кухню я пока не придумала.
— Ну, Степу же ты простила, хотя он тебе, кажется, намного больше гадостей в жизни сделал.
— Степа это другой разговор — Степа принес колбасу! — в желудке недовольно заурчало, требуя кусочек чего-нибудь мясного. — А вообще, знаешь, может и больше, но меньшего.
— Ты все еще любишь его? — тихо спросила Ария, однако, я аж подпрыгнула.
— Кого? Степу?
— Нет же, — засмеялась она и повернула ко мне, но тут же недовольно нахмурилась, увидев, как я подпольно кормлю счастливого дракона. — Юру.
— Ты меня второй раз так пугаешь! Нет, что ты, это было так давно, обычная детская увлеченность, — голос был бодрым, но я не надеялась ее обмануть. Хотя, по-моему, то, что мы с ней подруги, самое лучшее доказательство, кого я люблю. — А ты сама-то его любишь? Или пока не поняла?
— Не знаю, — тихо ответила она, — можно ли мои чувства назвать любовью. Мне с ним просто очень хорошо. Я, пока жила в академии, столько парней перебрала, аж страшно становится. И все чего-то от меня требуют, я вечно им что-то должна, а иногда и вовсе самовлюбленные снобы попадаются. У некоторых мания величия: я такой весь из себя крутой и умею колдовать, а ты просто завхоз. Лопата по таким плачет. Я Юрка он совершенно другой: легкий, общительный, дружелюбный. Он даже на мои постоянные вопли ворчит, но как-то по-другому, беззлобно что ли. А еще он меня иногда защищать пытается. Так смешно, но я его никогда по рукам не бью, пусть мужиком себя чувствует.
Неожиданно она осеклась, и сменила тему:
— Как твой визит в Лайори?
Я украдкой оглянулась, рассматривая, как Ария невозмутимо раскладывает на кружки из помидоров приготовленную смесь сыра и чеснока. Актуальный вопрос, ничего не скажешь. Я бы лучше про Юру послушала, от ее рассказа даже сердце, удивительно, но не щемило.
— Все просто замечательно прошло. Король Герберт очень приятный человек. Вообще, знаешь, мне там легко. Намного легче, чем здесь. Про тот мир, где я жила раньше, даже говорить не приходится.
— Особенно с твоим цветом волос, — она улыбнулась, относя приготовленное блюдо пока в холодильник. — А что там интересного?
Но в дверь постучали.
— Минуточку! — крикнула Ария, сажая Рэма в ванную и давая ему пакет яблок, чтобы не скучал. А я еще раньше удивлялась, почему она никого туда не пускает.
Пришли Юра со Степой, которые сразу принялись нам мешаться своей помощью, пока Ария не организовала их как положено. Степа ехидничал, Юра больше молчал, думая о своем. На вопрос Арии о том, что с ним, ответил, что просто болит голова. Я не стала уточнять, что он нагло врет. Он всегда говорил, что у него болит голова, когда о чем-то размышлял. Сам же вообще не представляет, что за болезнь мигрень. Он все-таки парень, а не кисейной барышней. Заметив мой ехидный взгляд, Юра сначала сделал огромные глаза, понимая, что спалился, а потом задорно подмигнул, пока Ария отвернулась. Правильно, не сдала же.
К торжественному фуршету, потому как стол в комнату Арии просто-напросто не помещался, все приготовили. И гости, как будто на запах, начали подходить. В академию уже вернулись Богдан, Алиса, Лешка и Витя. Хотя, последний, кажется, и не уезжал никуда.
Вечер проходил как скромный междусобойчик, на котором все делились впечатлениями от нового года. Я хотела припрятать свою информацию, но в конечном итоге не выдержала и рассказала, что праздник провела на дипломатической миссии. Естественно завязалась живая беседа, на которой из меня выпытали все, что только можно. И, как ни прискорбно, чего нельзя, я тоже сболтнула. Правда, о том, что я выступала в роли принцессы Миранды, я не сказала ни слова. И всем только и оставалось удивляться, как меня так радостно приняли.
— Кстати, насчет политики нашей академии, — вмешался Степа, который во время разговора выпил из меня больше всего соков. — Завтра же намечается масштабная военная акция, цель которой настолько секретна, что даже я ее не узнал.
Я усмехнулась, не став говорить, что я и этот секрет тоже знаю. Как-никак, почти по мою душу все намечается.
— О, да, она действительно секретна! — важно закивал головой Лешка. — Уж если Степа ее нигде не нарыл, то тогда они основательно подстраховались.
— В общем, — поправил Степа очки на носу, которые даже зимой были темными, — я слышал, что Богдан участвует в ней.
— А почему нам об этом до сих пор ничего не сказал? — деловито уточнила Алиса, по привычке облюбовавшая подоконник.
— Вообще, я бы не сказал, что это тема для разговора, — смутился Богдан, которому Лешка поспешно налил вина, чтобы тот не возмущался. — К тому же, я все равно ничего не знаю о цели. Я выступаю только в третьей группе. Последней. Нам поручено лишь выполнять все приказы Эдуарда Ольгердовича и в целом охранять место действий от вмешательства солдат. Нам даже не сказали, куда именно мы отправимся.
— Вообще, я тебе завидую, — вздохнул Юра, у которого на коленях разлеглась Ария, — и сам хочу в будущем попасть в войска. Там почти нет студентов. Для атаки выбирают самых лучших. Так что не надо скромничать! Этим надо гордиться.
— Чем гордиться? — Ария встала с кровати, распустив разворошенный его пальцами хвост. — Тем, что тебя посылают на бойню, где ты должен убивать? Или тем, что сам можешь оттуда не вернуться? Это ведь не игрушки!
— Туда же не на верную смерть посылают, — вступила Алиса за академию.
Как я поняла, учились здесь только дети беженцев из Рейхарда. Среди обычных людей из нашего мира если способные к магии и были, то их никто не искал. Родители то сражались с монстрами, то совершали партизанские вылазки… не удивительно, что студенты прекрасно знали на что шли и готовились выполнить любой приказ, пусть и не все из них видели мир, за которые сражались.
