Не дожидаясь вопроса, ангел пояснил.
— Здесь расположены кабинеты первого департамента. Ничего интересного — обыкновенная рутинная работа. Прием праведников по личным вопросам, подсчеты грехов у еще живущих, рассмотрение поступивших с земли молитвенных просьб… Я тоже с этого начинал. — Поделился он. — Чуть дальше по коридору кабинеты второго департамента. Там тоже ничего интересного. Исследуются библейские и апокрифичные тексты на предмет возможности новых толкований фраз, притч, событий. Между прочим, недавно был юбилей — дали трехтысячное толкование притчи о блудном сыне. И заметьте, Максим, все три тысячи совершенно различны и самостоятельны. Ни одного повтора!
— А зачем столько толкований? — Не понял я.
Ангела этот вопрос не смутил.
— Для увеличения христианских течений. К сожалению, многие люди быстро устают от однообразия. Мечутся от религии к религии. Вот и было решено для удержания контингента, вы только поймите меня правильно, создать второй департамент. Надоест человеку, к примеру, православие, он начинает искать новое для души, а мы ему вместо всяких ислама или буддизма несторианство. Или еще что. Да вспомните тех же католиков и гугенотов. Второго департамента работа!
— Но ведь из-за этого погибло столько людей! — Ужаснулся я.
Ангел беспечно отмахнулся.
— Аля гер ком аля геро, только поймите меня правильно. Зато немного затухающий интерес к христианству был подстегнут. Удалось растормошить болото. Да не берите в голову. Во всех религиях существует нечто подобное… А где это во время не поняли… Нет больше этих религий. И тех богов. Да что говорить, возьмите ваших, славянских — чистенькими захотели остаться. И где они теперь?
Я осудительно покачал головой. Но ангел не обратил на это ровным счетом никакого внимания.
— Ладно, теперь пошли на третий этаж. Там третий и четвертый департаменты.
Пока мы поднимались по широкой лестнице на третий этаж, я поинтересовался у ангела, чем занимаются эти департаменты.
— Третий департамент занимается различными пророками и предзнаменованиями. — Начал рассказывать ангел. — Откровения там всякие… Кстати до сих пор лучшей разработкой отдела считается откровение Иоанна Богослова. А четвертый, который я и представляю, занимается как раз, такими как вы, Максим. Отбираем обладающих некими способностями и принимаем на службу. Все по справедливости: зарплата, льготы, после смерти — место в раю, профсоюзные турпутевки на Олимп, в Джанну, в общем куда угодно. Ну и конечно, для начала, место в первом департаменте, а уж там по способностям.
— А что вы делаете с несогласными?
— Мне не хотелось бы затрагивать сейчас эту тему.
— Почему? — Искренне огорчился я. — Давайте я догадаюсь. Инквизиция — ваших рук дело?
— Д-да. — Нехотя согласился ангел. — Я понимаю, это не очень хорошо, но поймите и вы — если человек не примкнет к нам, значит, он примкнет к нашим противникам, усилит их, ослабит нас. Мы были вынуждены. Думаете, другие так не поступают? Вспомните недавнее убийство знаменитого на всю Россию священника. Я много могу привести таких примеров.
— Не нужно. — Видя, что он собирается продолжать, отказался я. — Но сожженные живьем на кострах тысячи безвинных женщин… Все равно чересчур.
— В России есть поговорка: лес рубят — щепки летят. — Парировал ангел. — Не мы первые, не мы последние. И потом не так уж много среди них было невинных. В каждой женщине есть что-то от Евы… Вы понимаете, о чем я?
Я понимал. Но понимать не значит одобрять. Задумавшись над сказанным, я не спеша следовал за ангелом по коридору третьего этажа, который ничуть не отличался от второго. Та же бюрократично-канцелярская строгость. Единственным отличием был толстый, поглощающий звуки шагов, ковер. На втором этаже ковра не было, только голый серый линолеум.
— Небось и Торквемада у вас на жаловании? — Что бы хоть что-то сказать спросил я.
Ангел криво улыбнулся.
— Естественно. Он заведует небольшим западным подотделом. Мы не упускаем ценные кадры.
Да уж. Бюрократизм и канцелярщина на высоте. Куда там нашим, земным.
Впереди хлопнула дверь, мимо нас пробежал розовощекий херувим, в обязательном строгом костюме. На вытянутых руках, херувим нес толстенную пачку исписанных ровным почерком бланков. Просунутые в прорези на пиджаке крылышки, нервно трепетали. Кстати, если мне не изменяет зрение, то костюмы на всех виденных здесь работниках далеко не фабричного пошива — уж слишком хорошо сидят. Не удивлюсь если на них можно обнаружить лэйблы известных модельеров.
— Отчет на подпись понес. — Окинув херувима быстрым взглядом, пояснил мой провожатый. — Конец квартала, а третий департамент как всегда не справляется с бумагами. Вот и работают сейчас по авральной схеме.
Я только вздохнул. Не таким представлялся мне рай, не таким. Даже если и были сомнения, отказываться ли от предложения ангела, то теперь их точно не осталось. Главное вырваться отсюда целым и невредимым. Да протянуть немного время. Эх, Сварог, Сварог, где тебя искать?
— Кстати, а куда мы идем? — Спохватился я обратив внимание что ангел слишком уж целенаправленно ведет меня в глубь коридора.
— С вами, Максим, хотела поговорить Мария Иоакимовна. По секрету сказать, вы только поймите меня правильно, редкий случай, что бы она кем-то интересовалась лично. Надеюсь, мне не придется за вас краснеть? Кстати, мы уже пришли.
Ангел остановился перед внушительной, обитой кожей дверью. Обивочные гвоздики весело поблескивали золотом. Открыв дверь, провожатый со всей почтительностью ступил на порог и, потупив очи долу, скромно спросил:
— Можно?
Получив утвердительный ответ, мы вошли, аккуратно прикрыв за собой дверь. Это оказалась всего лишь приемная. Строгая молоденькая секретарша, блеснув толстыми линзами очков, указала на мягкие кресла.
— Опаздываете. Мария Иоакимовна уже спрашивала о вас. — Укорила она. — Присядьте, я доложу. Через несколько минут вас примут.
Неторопливо встав из-за стола, секретарша, покачивая широкими бедрами и изящными небольшими крылышками, скрылась за дверью кабинета начальницы.
— Проходите, Максим. — Появляясь в дверях, проворковала секретарша. — Мария Иоакимовна вас ждет. А вы куда?
Последнее предназначалось сунувшемуся в кабинет следом за мной, ангелу. Оставив их с секретаршей негромко переругиваться, я решительно шагнул в кабинет.
Тяжелая дверь мягко затворилась за моей спиной, отсекая все доносившиеся из приемной звуки. Глаза пробежались по помещению оценивая строгую обстановку и замерли словно приклеенные остановившись на лице хозяйки кабинета. Я поперхнулся словами приветствия. Такой чистой, первозданной красоты, мне не приходилось видеть даже в самых смелых мечтах. Длинные иссиня-черные волосы, плавной волной ниспадали на хрупкие по-девичьи плечи. Гордый изгиб тонких бровей, длинные пушистые ресницы, двумя невесомыми бабочками порхают над бездонными карими глазами. Румяные щеки без следа косметики наводили на мысль о двух сочных, сладких персиках. Полные ярко-алые губы, мягкие и чувственные, чуть шевельнулись в доброй улыбке, ослепительно сверкнули жемчужно-белые зубы.
