— Прости, но нет, — пожала плечами Хастин.
— Как "нет"? — недоуменно переспросила я. — Ты ведь Ведьма!
— Это я и без тебя знаю, — чуть ехидно ответила она. — Но это же не значит, что я знаю абсолютно все. Хотя, да, я могу знать все, если захочу. Но, ты не представляешь, это так скучно! Просто сил моих нет. Вот я и решила, что все знать мне не обязательно, и поэтому часть знаний удалила.
— Как "удалила"? — опешив, негромко переспросила я, непонимающе смотря на свою гостью.
— Ну, не совсем удалила… Скорее временно отложила в надежное место, — простодушно пожала она плечами, взяв между тем следующую булочку с тарелки. — По большей части я отложила информацию о других семьях, о мирах и о будущем. Сама подумай, зачем оно мне надо? По крайней мере, сейчас. А когда понадобится, я смогу достать их.
Хм, а я о таком никогда не слышала. Интересно, как это она сделала? В прочем нет, не хочу этого знать. Это, так сказать, не мое дело. Жаль, что так… хотя, стоп. Хастин же сказала, что сможет их, если понадобиться, достать. Так чем не повод?
— А… только о моем отце ты не можешь узнать? — умоляюще посмотрела я на нее.
Подняв на меня вопросительный взгляд, сестра семьи Ведьм оторвалась от выпечки. Ну что ж, пришло ее время задуматься. Что-то я не уверена, что процедура по возвращению знаний простая и легкая. Я ждала, но на этот раз совсем не терпеливо. В душе все будто замерло, в ожидании того, что скажет мне сейчас Хастин. Появилось такое ощущение, что от ее ответа зависит моя дальнейшая жизнь. Хотя, так оно и есть. Ведь если я узнаю, кто мой отец, то я смогу с ним поговорить. А еще я, может, наконец, узнаю, кто я такая. И еще на много вопросов, скорее всего, найдутся ответы, если я узнаю, кто же мой отец. Тем более так хочется знать, к чьей семье принадлежит половина меня.
Время тянулось так долго, как никогда раньше в моей жизни. Я даже начала подозревать семью Времени в том, что у них произошел какой-то сбой в работе. В комнате висела тишина, нарушаемая только тиканьем часов, и она заставляла ожидание все нарастать и нарастать. Все это время я, не отрываясь, смотрела на свою крестницу, словно боясь пропустить любое ее слово. Она же, наоборот, отвела взгляд, наблюдая за мерным покачиванием маятника все в тех же часах. Это наблюдение натолкнуло меня на смутное подозрение, что она просто сидит и отсчитывает секунды, чтобы помучить меня подольше. Надеюсь, я не права. И все это не дало мне возможности точно узнать, сколько прошло времени перед тем, как Хастин ответила.
— Думаю… — задумчивая пауза, — …если тебе это очень надо… — то же самое, — я могу! — в конце концов, жизнерадостно выдала она.
— Хастин — ты прелесть! — на радостях сообщила я своей крестнице, хотя только несколько секунд назад была готова попробовать ее удушить. Знаю, что не получилось бы, но попробовать-то можно.
Она довольно улыбнулась в ответ, но тут же, словно спохватившись, серьезно произнесла:
— Но не раньше, чем через декаду.
— Почему? — вопросительно посмотрела я на нее.
— Почему… — тихо и как-то недовольно повторила Хастин и, отодвинув блюдечко с уже пустой чашкой в сторону, поставила локоть на стол, чтобы потом рукой подпереть щеку. — А потому, Креста, что на возвращение памяти, тем более частичное, нужно как минимум шесть дней. А в данный момент у меня нет свободных шести дней подряд, потому что в пятницу меня официально представят волшебницам, магичкам, колдуньям, магам, колдунам, волшебникам, некоторым алхимикам, некоторым представителям «нежити» и другим не менее интересным личностям на шабаше. Не могу пропустить это событие. И не только потому, что оно официальное… я бы даже сказала, что совсем не поэтому. Просто мне еще в моем мире было интересно, что такое настоящий шабаш. Плюс еще день после шабаша, чтобы в себя придти. Вот и считай.
— А-а, ясно, — протянула понятливо я, покивав головой. — Хорошо, буду ждать.
А что? Неужели я не подожду еще десять дней, если и так уже всю жизнь, можно сказать, жду? Тем более, я вообще не надеялась, что Хастин согласится. И все-таки она замечательная. Сказать ей об этом, что ли? Нет, пусть сама догадывается. Она улыбнулась в ответ и, ничего больше по этому поводу не сказав, поменяла тему:
— Слушай, ты так и не рассказала, что за задание дал тебе Совет на этот раз.
— Правда? — неискренне удивилась я. Эх, а я только обо всем этом забыла. Хм, может, они обо мне тоже забудут? Ну, надеяться-то на это хоть можно…
— Ага, — покивала крестница. — Так что давай, колись.
— В смысле «колоться»?
— Ну, рассказывай, в смысле. Я тебя слушаю.
Я и рассказала. Все, как было, стараясь, каждое слово точь-в-точь припомнить, а особенно тот момент, когда Аврион провозгласил мое задание. Как ни странно, но Хастин тоже слушала весьма внимательно, сочувственно кивая, когда я начала рассказывать о том, как меня отпаивали чаем в самом конце моей беседы с тремя представителями Совета Глав. Кстати, про двух из них.
— Слушай, а можно тебя спросить на счет Камаши и Анальты, а? — закончив повествование, но без перерывов спросила я.
— Что именно? — поинтересовалась она, будто только и ждала этих вопросов.
— На счет Камаши: когда она представлялась, она сказала, что она глава своей семьи, однако не упомянула, что исполняет долг своей семьи. Почему? Не думаю, что она просто забыла об этом сказать.
— Ты права, она не забыла, — согласно кивнула в ответ крестница. — Просто в семье Любви, как ни странно, долг семьи исполняют все и сразу. Вот такой вот легкий парадокс. А ты думала, что только в моей семье есть "отличительные признаки"? Ан, нет, такие странности-не странности есть у каждой семьи, только у семьи Ведьм они более выделяющиеся. Вообще-то, как ты должна знать, в параллели вообще нет граней нормального и ненормального. Здесь все так, как должно быть.
— Ясненько, — чуть вздохнула я своим мыслям. — Теперь об Анальте, если ты не против.
— Не против, — мотнула она головой, показывая, что согласна ответить на еще один вопрос.
— Что она делает в составе Совета Глав? Она ведь не является главой ни семьи Времени, ни, тем более, семьи Мира.
— Ой, на этот вопрос не знаем ответа даже мы, — отмахнулась Хастин, весело улыбнувшись. — Она там просто сидит. И все. Правда, некоторые особенно болтливые убеждают, что она там присматривает за мужем своим, но все это пустые сплетни.
— Интересное дело, — удивленно пробормотала я.
— Еще какое, — согласно закивала она, а затем хитро прищурилась. Мне это заранее не понравилось. — А можно теперь я задам тебе вопрос?
— Можно, — осторожно согласилась я. Этот вопрос насторожил меня еще больше.
