Я была уже почти у открытой двери, борясь с желанием броситься обратно в свою комнату, когда он сказал:
— Ты не умеешь писать, но ты научилась охотиться и выживать. Как?
Я замерла на пороге.
— Это то, что происходит, когда ты ответственен не только за свою жизнь, не так ли? Ты делаешь то, что должен.
Он всё ещё сидел на столе, всё ещё колебался на той внутренней линии, разграничивающей здесь и сейчас и то, кем он должен был быть, чтобы выдержать бой с Богги. Я встретилась с его диким, светящимся взглядом.
— Ты не то, чего я ожидал — как от человека, — сказал он.
Я не ответила. А он не попрощался, когда я уходила.
***
Наутро, спускаясь вниз по парадной лестнице, я старалась не задумываться о вымытых дочиста мраморных плитках пола — не осталось и следа крови Тамлина. Если честно, я вообще старалась не думать о нашей неожиданной встрече.
Когда я обнаружила, что холл пуст, я почти улыбнулась — почувствовала, как преследующая меня опустошённость подёрнулась рябью. Возможно сейчас, возможно в это мгновение тишины, я, наконец, смогу полюбоваться картинами на стенах, не торопясь разглядывать их, изучать и восхищаться.
С этими мыслями сердце забилось быстрее, я собиралась направиться в холл, заполненный картинами, когда услышала негромкие мужские голоса, доносившиеся из столовой.
Я остановилась. Голоса были достаточно напряжёнными, чтобы я бесшумно скользнула в тени за открытой дверью. Трусливый, жалкий поступок — но то, о чём они говорили, оттолкнуло в сторону всякую вину.
— Я только хочу знать, о чем ты думал, — знакомая ленивая злоба в каждом слове — Люсьен.
— О чем ты думал? — огрызнулся Тамлин.
Сквозь пространство между дверными петлями, я могла разглядеть их обоих, они стояли почти лицом к лицу. На неперевязанной руке Тамлина сверкали когти в утреннем свете.
— Я? — Люсьен положил руку себе на грудь. — К Котлу, Тэм — осталось не так много времени, а ты только дуешься и сердишься. Ты даже не пытаешься больше притворяться.
Мои брови приподнялись. Тамлин отвернулся, но мгновенно развернулся обратно, оскалив зубы.
— Это было ошибкой с самого начала. Я не могу терпеть этого, не после того, что мой отец сделал их виду, их землям. Я не пойду по его стопам. Не буду такой личностью. Так что не вмешивайся.
— Не вмешиваться? Не вмешиваться, пока ты предрешаешь наши судьбы и всё разрушаешь? Я остался с тобой из надежды, а не смотреть, как ты спотыкаешься. Для кого-то с каменным сердцем, твоё, безусловно, мягкое в последние дни. На наших землях был Богги — Богги, Тамлин! Барьеры между Дворами исчезли, даже наши леса кишат такой грязью как Пука. Ты собираешься жить снаружи и убивать каждого прокравшегося паразита?
— Следи за языком, — сказал Тамлин.
Люсьен шагнул к нему, так же оскалив зубы. Нечто вроде пульсирующего воздуха толкнуло меня в живот, металлическая вонь ударила в нос. Но я не могла увидеть никакую магию — только почувствовать. Не могу сказать, стало ли хуже.
— Не дави на меня, Люсьен, — Тамлин заговорил опасно тихим тоном, а когда он зарычал как подлинное животное, у меня на затылке волосы дыбом встали. — Думаешь, я не знаю, что происходит на моих собственных землях? Что ещё мне терять? То, что уже потеряно?
Болезнь. Может, она и подавлена, но выглядит так, будто она по-прежнему сеет хаос — всё ещё представляет угрозу, и, пожалуй, одна из причин, почему они так не хотят, чтобы я знала об этом — это либо из-за отсутствия доверия или потому… потому что я никто и ничто для них. Я наклонилась вперёд, но мой палец соскользнул и негромко стукнул о дверь. Человек, возможно, не услышал бы, но оба Высших Фэ обернулись. Моё сердце пропустило удар.
Я шагнула к порогу и прочистила горло, перебирая десятки отговорок в свою защиту. Я посмотрела на Люсьена и заставила себя улыбнуться. Его глаза округлились и я задалась вопросом — это из-за улыбки или потому что я выглядела действительно виноватой.
— Ты собираешься на прогулку? — спросила я, немного ощущая тошноту, и указав большим пальцем себе за спину.
Сегодня я не планировала прогулки верхом с ним, но это звучало достойным оправданием.
Взгляд красно-коричневого глаза Люсьена был понимающим, но улыбка такой не была. Лицо эмиссара Тамлина было больше отточено придворными манерами и расчётливостью, чем я видела до этого.
— Я сегодня занят, — сказал он. Он кивнул подбородком в сторону Тамлина. — Он поедет с тобой.
Тамлин бросил презрительный взгляд на своего друга и ему потребовались некоторые усилия, чтобы скрыть это. Столько ножей в его обычной перевязи я ещё не видела, они богато сверкнули, когда он повернулся ко мне. Его плечи были напряжены.
— Когда захочешь пойти куда-нибудь, просто скажи.
Когти на его здоровой руке скрылись под кожей.
«Нет» — почти сказала я вслух, когда заметила умоляющий взгляд Люсьена. Люсьен лишь похлопал меня по плечу, проходя мимо:
— Быть может завтра, человек.
Я с трудом сглотнула. Я осталась наедине с Тамлином.
Он стоял и ждал.
— Я не хочу на охоту, — в конце концов, сказала я тихо. Правда. — Я ненавижу охотиться.
Он склонил голову.
— Тогда чем ты хочешь заняться?
***
Тамлин провёл меня по коридорам. Мягкие порывы ветра, пронизанные ароматами роз, врывались сквозь открытые окна и ласкали моё лицо.
— Ты ездила на охоту, — сказал, наконец, Тамлин. — Но у тебя нет ни малейшего интереса к охоте, — он искоса посмотрел на меня. — Не удивительно, что вы двое всегда возвращались без добычи.
Никаких следов вчерашнего совершенного холодного воина или разгневанного титулованного Фэ, бывшего здесь несколькими минутами ранее. Кажется, сейчас это просто Тамлин.
Я буду дурой, если расслаблюсь рядом с Тамлином, если буду думать, что его нормальное поведение значит хоть что-нибудь, особенно когда в его поместье что-то явно не так. Он убил Богги — это делает его наиболее опасным из существ, с которыми я когда-либо сталкивалась. Я не совсем знала, что делать, и потому несколько чопорно спросила:
— Как твоя рука?
Он согнул перевязанную руку, изучая повязку, абсолютно белую на фоне его загорелой кожи.
— Я не поблагодарил тебя.
— Ты не должен.
Но он покачал головой и его золотистые волосы поймали утренний свет так, словно они сами были созданы из солнечных лучей.
— Укус Богги способен достаточно замедлить исцеление Высших Фэ, чтобы убить нас. Я благодарен тебе.
Когда я пожала плечами, он добавил:
