— Сама удивляюсь, — согласилась Юля.
— Быстрей уходим, там, на берегу наши вещи и Анна.
До места, где пряталась Анюта, они не успели. Энолы заметили следы на песке, и точно вычислили место схрона. Все произошло на глазах у пловцов, но сделать ничего нельзя. Девушка пыталась вырваться из рук пятерых охранников, бросалась в воду, кусалась, но ее скрутили, заломили руки и связали. Хорошо, что не убили. Затем трое стражников отправились дальше по берегу, а двое потащили Анну к протоке, где стоял корабль.
* * *Ярослав с Юлей выбрали на землю в дурном расположении духа:
— Что теперь будем делать? —
— Одеваться! Спасибо, не заметили энолы наши тряпки под кустом, Анюта отвлекла их. Бежим скорей, надо напасть, пока не увели в деревню. Потащат от силы двое. Девчонка по натуре упряма, изо всех сил станет упираться, потому охрана потратят много времени. Догоним не прячась, не скрываясь, отобьем и вновь назад на реке, а там, глядишь, схоронимся в воде.
Ярослав приладил к древку свой нож, а Юле отдал копьё, подаренное эльфой. Горит, сумки и весь не легкий скарб, девушка закинула себе на спину. Побежали.
Быстро достигли заводи, где хранился флот, но Анну уже доставили в охрану. В рассветных сумерках ясно видно, как её связали вновь, чтоб не брыкалась, и посадили в шалаше. Ярослав и Юля подкрались ближе, укрывшись, стали наблюдать.
Оглушенный Юлей энол тем временем пришел в себя и, как видно, рассказывал своим подробности нападения, поскольку у шалашей поднялся гвалт и возбуждение. Вверх по течению тот час же выслали четверых вооруженных караульных, а на корабль двоих. Опасаясь, видно, нападения на пристань, ни кто не спал.
— Дело худо, — заявил Ярослав, — наступит утро, начнут нас искать.
— Думаешь, догадались, кто мы и сколько нас?
— Скорее всего, уже известно о нашем бегстве и с утра к ним прибудет подмога. Хоть нападай прямо сейчас.
— Не надо! — предостерегла Юля, — их слишком много, из луков перестреляют, как куропаток.
— Придется ждать, — согласился Ярослав.
— Хочу тебе сказать, — продолжила Юля, — хоть ты мне запретил.
— О чем?
— Об Анне!
— Да?
— Хочу раскрыть глаза на эту девушку.
— В чем дело?
— Ты готов ради неё рисковать, но думаешь, она к тебе питает чувство благодарности, или любви, но это всё не так.
— Думаешь, я столь наивен? Но давай оставим это.
Однако Юлю было уже не остановить:
— Ты нужен ей, чтобы домой, на землю переправил, затем и ластится к тебе и помогает и в рот глядит.
— Думаешь, нет для меня места в её душе? — неожиданно спросил Ярослав, — но действовать иначе не могу.
— Но почему? Оставь её!
— Я обещал домой доставить, и слову своему не могу изменить.
— Попомни мои слова! — предупреждала Юля, — как только ты пересечешь черту между мирами, грозит тебе опасность.
— Какая может мне грозить опасность на Земле?!
— Сдаст тебя немедля куда следует!
— Ты думаешь, настолько все серьезно и не испытывает Анна крупицу благодарности за спасение. Мне кажется, ты крепко заблуждаешься. Из ревности стараешься представить подругу нашу в дурном свете.
— А ты зациклился на ней, как будто нет других, кого насильно сюда на Трон привезли.
— Не на себя ли намекаешь?
— Хотя бы на себя, не я одна такая, другие тоже есть!
— Отчего не просишься домой?
— Зачем проситься? Что ожидает меня там?! — мать–алкоголичка, или мой сутенер, отсутствие жилья, работы, денег. Нет, мне лучше здесь! Пусть снимут скальп с меня вуоксы, чем видеть ад, в котором я жила!
— Почему тогда завидуешь Анне? Пусть отправляется домой.
— А вдруг раздумает, или по дороге с тобой несчастие случится. Где покровителя найду себе другого, иль снова по рукам? Я не хочу! Пусть остается у хорхо, быть может, они её съедят.
— Жестока ты и я больше не хочу об этом слышать. Учту всё сказанное, но выводы твои поспешны. Считаю, Анна хороший человек и постараюсь по мере сил помочь.
— А я?
— К тебе тоже питаю склонность и постараюсь не оставлять вниманием, судьба сама решит, кто прав, кто ошибается. Теперь идем, хорхо уводят Анну. Момент настал. Довольно пацифизма.
* * *Действительно, двое энолов подняли девушку на ноги, и потащили в сторону деревни. Та изо всех сил сопротивлялась, хватаяась за кусты связанными руками. Её били по рукам древком копья, чтобы отпустила, но, оставив ветви, Анна упираясь ногами в землю не шла. Её толкали, заставляя идти, но та не желала. В конце концов, энолы подхватили под мышки и потащили волоком по земле. В тот же момент Анна укусила за руку одного из пленителей, он выпустил её, оглашая окрестности криком боли. Возня конвойных с человеком вызвала дружный хохот оставшихся энолов. Они подшучивали над товарищами, не способными справиться с женщиной. В конце концов, хорхо оказались сильнее скрутили девушку и потащили в деревню.
Заминка у конвойных дала Ярославу драгоценные секунды. Он мчался средь зарослей, перепрыгивая через поваленные деревья и огибая кусты, стараясь обогнать время. Юля не отставала. Лес возле протоки не походил ни на один предыдущий, деревья росли густо. Кривые стволы срослись с подлеском и кустарником. Уже минут через десять Ярослав выбежал на тропинку, ведущую к деревне. Где‑то впереди энолы тащили Анну, каблуки ботинок прочертили четкий след в мягком грунте. «Девочка явно намеренно дает о себе знать, чувствует, мы рядом» — думал он на бегу, стараясь бежать быстрее, деревня совсем рядом. Кроны драгониров мелькали над лесом.
Энолы появились неожиданно из‑за поворота на расстоянии метров пятнадцати. Ярослав устремился на них, стараясь не шуметь и не спугнуть раньше времени, но не помогло. Крайний, из конвойных услышав шорох за спиной, обернулся. Увидел несущегося на него человека с копьем на перевес и перекошенной рожей, обратился к противнику бросив пленницу. Анна неожиданно для второго забилась у него в руках, изо всех сил пытаясь вырваться. Энол отвлекся, инстинктивно стараясь удержать девушку.
Ярослав налетел на первого, острием копья отбивая выставленное против него лезвие, а древком с размаху ударяя в грудь, в солнечное сплетение. Стражник преломился пополам, с глухим стоном валясь на землю.
Второй конвойный понял, что дело плохо, выпустил Анну на свободу, перехватывая по удобней копье, но не тут то было, девушка немедленно вцепилась в его правую руку, лишая движения. Энол взревел, как раненый бык, левой выхватил из‑за пояса кинжал, но поздно, Ярослав вонзил острие копья в его левое плечё. Противник от боли вскрикнул, выронив оружие. Не останавливаясь, Ярослав ударил древком копья сначала в грудь, затем по голени, а когда тот повалился на колени — по шее. Окончательно обезвреженный противник упал на бок, теряя сознание.
