Выстрел с десяти-двадцати метров мгновенно лишил человека жизни, пуля насквозь пронзила гортань и, пролетев дальше, испортила бесценную фреску возрастом в шесть сотен лет. Оставляя кровавый след, обмякшее тело мужчины беспомощно сползло по колонне на пол и, когда потайная дверца открылась, повалилось внутрь, прямо к ногам удивленного беглеца.
«Не более двадцати пяти лет, умер мгновенно, – пронеслось в голове Дарка, пока ноги стремглав несли его согнувшееся в три погибели тело под защиту крайней слева колонны. – Плохо, очень плохо, гораздо хуже самых отвратных предположений, шансов выбраться почти нет…» Причина пессимизма опытного бойца крылась, конечно же, не в шоке от юного возраста погибшего и не в размерах незапланированного ристалища, охватившего весь зал, а в том удручающем факте, что на убитом была залитая кровью и перепачканная известкой куртка полицейского капрала. Инцидент никак не походил на спонтанно завязавшуюся перестрелку не так посмотревших друг на друга бандитов или на неудавшийся террористический акт увлеченных бредовыми идеями юнцов. Судя по отрывистым командам, иногда различимым сквозь свист пуль и канонаду взрывов, Дарк понял, что угодил в самый центр тщательно подготовленной и, как всегда, неожиданно вышедшей из-под контроля полицейской операции. Штатный арест перерос в маленькую войну, поэтому каждый гражданский, которому удастся выбраться из храма Божьего живым, будет или по ошибке пристрелен перепуганными служаками из оцепления, или надолго задержан для дачи показаний, что в его случае было почти одно и тоже.
Дарк осторожно выглянул из-за укрытия и тут же отпрянул назад. Всего в каких-то десяти сантиметрах от его головы просвистели пули: две из них врезались в основание колонны, уничтожив уникальную фреску, изображавшую благословение святым Канасием гуппертайльского воинства в 1547 году, а остальные пролетели дальше, к выходу. Краткого мгновения оказалось достаточно, чтобы беглый взгляд моррона зафиксировал мельчайшие детали увиденного, а мозг выстроил цепочку возможного развития событий, произошедших за те полчаса, пока он беспечно отдыхал внизу.
С полной уверенностью Дарк сказать не мог, однако многолетний опыт работы детективом подсказывал наиболее вероятный вариант происшедшего. Полиция скорее всего проводила групповой арест, но хорошо вооруженной банде каким-то чудом удалось выскользнуть из сетей облавы и укрыться в соборе. Перевернув скамьи, столы и прочий церковный инвентарь, о назначении которого несведущим в религиозных тонкостях оставалось только догадываться, преступники неплохо забаррикадировались у алтаря. Надежды на спасение у нарушителей закона не было, но удачно выбранная позиция и отменная меткость стрельбы гарантировали им возможность дорого продать свои жизни.
На полу уже лежало около двух десятков обезображенных смертью тел, и всего двое из убитых были в штатском. Из-за арок, колонн и высоких спинок скамей то и дело появлялись черно-зеленые шлемы штурмового подразделения полиции и голубые фуражки патрульных. Должно быть, городская управа бросила в бой все свои силы, но пули до сих пор продолжали свистеть, а памятник старины разлетаться на мелкие осколки от разрывов гранат.
Ругая себя за чрезмерное любопытство, которое уже не раз стоило ему жизни, Дарк на секунду высунулся из-за колонны, и его изумленным глазам предстала незабываемая картина агонии боя. Выждав момент, когда большинство полицейских перезаряжали оружие, из-за баррикады появились трое: двое рослых мужчин в черных плащах вели заградительный огонь из автоматов, а стоявшая между ними черноволосая девушка с сумасшедшей ухмылкой на лице орошала зал снарядами из подствольного гранатомета. Как только перед взором беснующейся дьяволицы предстала взъерошенная шевелюра Дарка, осыпанная тонким слоем штукатурки, женщина тут же издала громкий победоносный рык и направила оружие в его сторону. В голове моррона щелкнул переключатель. «Бежать, пробиваться к выходу любой ценой!» – пришла в голову мысль, подавившая и растоптавшая все логические «за» и «против». Ноги сами понесли беглеца к выходу. Подгоняемый грохотом раздающихся позади разрывов, Дарк бежал напролом, сквозь ряды перешедших в глубокую оборону полицейских. Лишь у самых ворот его попытались остановить. Очередь из пистолета-автомата перепуганного полицейского-новобранца пронзила бы насквозь грудь мчавшегося прямо на него Дарка, если бы буквально за секунду до того, как парень взвел курок, шальной осколок разорвавшейся вблизи гранаты не снес бы верхнюю часть черепа служителя порядка.
Полицейские из томившегося в оцеплении резерва были слишком напуганы перспективой вступления в бой. Осознание прискорбного факта, что им не столько платят, чтобы рисковать жизнью, деморализовало сознание и превратило бойцов в медлительных зомби. Растерявшись, они не успели остановить неожиданно выскочившего из ворот собора парня в джинсовой куртке, который, воспользовавшись моментом общего замешательства, поддернул на бегу ремень съехавшей с плеча сумки и кинулся к ближайшей патрульной машине. Нецензурная брань командиров, подкрепляемая однозначными обещаниями в адрес ротозеев и легкими тумаками, заставила полицейских прийти в себя и пуститься в погоню.
Служебную машину с противно воющей сиреной и работающими мигалками нашли в пустынной подворотне всего через пару кварталов, но странного длинноволосого парня с уродливым шрамом на лбу в ней уже не было.
Глава 6
Нейтральная территория
«Кровавая неделька», «Бойня в святилище», «Старгородские маньяки перебрались в Гуппертайль», «Апокалипсис начался», «Крупнокалиберная месса» – вечерние газеты пестрели броскими заголовками, содержание же статей было убого. Журналисты, как всегда, старались быстрее пустить материалы в печать и не утруждали себя проверкой достоверности приводимых сведений. Кто-то где-то что-то сказал, другой что-то увидел, а остальное – дело техники: скудный минимум информации по привычке разбавляется бредовыми фантазиями со ссылками на анонимные, но очень компетентные источники из властных кругов. Как известно, секрет успеха и повышения объема тиража кроется не в правдивом изложении событий, а в искусстве поразить, шокировать доверчивых читателей. Вымыслы облачаются в профессионально-штампованный слог, а сами статьи непременно изобилуют красочными описаниями зверски растерзанных тел и весьма дальновидными лозунгами: «Куда же мы катимся?!», «За что мы платим налоги?!», «Мы все погибнем из-за нерасторопности, а может, и злого умысла бюрократов!».
