Я слушал этот разговор за дверью, сидя на полу в вонючем полутемном сарае, где очнулся пару минут назад. Рядом лежали и сидели два десятка унитов, но Наа-ее-лаа здесь не было. Меня окружали одни мужчины: усталые, отупевшие, молчаливые.
Все они были будущими рабами — многие из них попали в лапы ловцам довольно давно и успели примириться со своей судьбой, другие очутились в плену совсем недавно и боязливым шепотом расспрашивали товарищей по несчастью, что их ждет?
Немногословные сдержанные ответы вскоре помогли мне в полной мере осознать весь ужас обрушившейся на нас с Неелой беды.
Охотники за рабами, жестокое разноплеменное отребье, являлись в пограничные селения враждующих стран и, захватив там живую добычу, угоняли в соседнее государство. Мои собеседники оказались подданными небольшого города-государства Вакуны, а теперь мы находились уже на территории Карулы, и нас намеревались продать на большом рынке рабов Ринта — столицы самого могучего города калькаров. В Ринте за рабов давали очень высокую цену, поэтому охотников нимало не смущало, что партию «голов» придется гнать через три других государства. Как и на Земле, в во-наа деньги решали многие проблемы, правители почти всех лунных государств богатели, получая свою долю прибыли от торговли рабами.
Группа ловцов, схвативших меня и Наа-ее-лаа, недавно присоединилась к большому, куда более удачливому отряду. Вскоре должна была подойти третья группа работорговцев, отправившаяся в набег на дальнюю деревню, — а как только добытчики вернутся, всех пленников погонят в Ринт, куда олу назад уже увели женщин…
Весть о том, что Наа-ее-лаа сейчас находится на пути в Ринт, отогнала меня от стены сарая, в котором я пытался обнаружить плохо пригнанную доску. Усевшись, я начал обдумывать дальнейший план действий, как вдруг дверь распахнулась и ворвавшиеся в сарай охотники начали выгонять нас наружу.
За порогом я первым делом жадно осмотрелся по сторонам.
Строение стояло на окраине леса, за которым тянулось поле, кончавшееся у невысоких холмов; вокруг не было видно никакого жилья, кроме этого сарая, предназначенного для живого «товара». Возле него сновали вооруженные униты, видимо, только что пригнавшие группу избитых, оборванных мужчин и подростков.
Некоторые ловцы восседали на спинах олто-нов — животных, о которых я до сих пор знал только по рассказам Наа-ее-лаа. Эти создания, смахивающие на безрогих лосей, заменяли на Луне вьючных и верховых лошадей; судя по всему, они отличались куда более добродушным нравом, чем их теперешние седоки.
Стоило мне осмотреться, как охотники руганью и ударами принялись выстраивать прежних и новых пленников в одну шеренгу. Вскоре раздался протяжный крик:
— Елло-хоо! — и мы двинулись в путь.
Свой первый переход я посвятил наблюдению за окружавшими меня лунными жителями, рассматривая их одежду, лица, прически, оружие, знаки на лбу и на висках…
Оружие двуногих обитателей во-наа немногим отличалась от оружия четвероногих: копья, ножи и дубинки, лишь у двоих охотников имелись странной конструкции громоздкие самострелы. Одежда унитов состояла из рубашки, доходящей до середины бедер, поверх широких или узких штанов; на некоторых охотниках красовались просторные куртки и длинные плащи с капюшонами. На ловцах были мягкие кожаные сапоги или остороносые башмаки, их пленники за немногим исключением шли босыми. Что же касается волос, я заметил одну особенность — у охотников они падали на лоб, а у пленных селян завязывались на затылке ремешком или коротко выстригались спереди, открывая клеймо на правом виске. Среди будущих рабов я не увидел ни одного итона — если, конечно, не считать меня самого.
Остальные пленники поглядывали на меня с опасливым почтением, зато охотники то и дело принимались насмехаться над «равным», которому вскоре предстояло получить клеймо еще более позорное, чем знак кархана — клеймо раба!
Я старался не обращать внимания на насмешки, то и дело напоминая себе, что ловцы ведут меня в нужном направлении. При необходимости я наверняка сумею сбежать, но пока мне лучше двигаться с колонной рабов, чтобы как можно скорее добраться до Ринта, куда увели Наа-ее-лаа.
Мысль о ней жгла меня сильнее любых самых едких насмешек.
Гордая принцесса Лаэте, бредущая на невольничий рынок; дочь ямадара Сарго-та, выслушивающая издевательские реплики жестокой мрази; слабая девушка, оставшаяся без всякой помощи и защиты, — быть может, изнемогающая сейчас от усталости, быть может, осыпаемая ударами плетей калькаров… Стоило ли ей бежать от каннибалов, чтобы теперь испытать такое? И стоило ли делать лавадаром человека, который оказался не в силах ее защитить?
К концу перехода, продолжавшегося часов пять-шесть, — то по лесам, то по поросшим травой холмам, — я окончательно убедился, что быть в плену у ва-гасов приятнее, чем в плену у охотников за рабами. Четвероногие каннибалы не имели обыкновения издеваться над пленными, а просто сразу перерезали своим врагам горло, чтобы отправить в котел. Униты же, мнящие себя единственной мыслящей расой во-наа, то и дело пускали в ход плетку просто от безделья, когда им надоедало пялиться по сторонам.
А еще я обнаружил, что двуногие жители Луны гораздо слабее людей. Меньшее, чем на Земле, притяжение сделало их низкорослыми и узкими в кости; я был выше самого высокого из них как минимум на полголовы. Да, среди унитов я казался настоящим громилой, намного превосходя любого из них силой и выносливостью. К концу перехода многие пленники едва волочили ноги, я же без особого труда смог бы проделать вдвое больший путь. Природа снабдила меня более крепким костяком и мышцами, чем лунных людей, а бег по горам наравне с ва-гасами отлично меня закалил.
И я старался подбадривать себя мыслью о том, что раз маленькая хрупкая Наа-ее-лаа умудрилась выдержать пешее путешествие с племенем но-вансов, значит, она должна вынести и теперешнюю дорогу до Ринта.
Дорога заняла около земной недели, к концу которой охотникам пришлось значительно сбавить темп: многие из «голов» пришли в поистине жалкое состояние. Отупевшие от усталости, с плечами, исполосованными плеткой, мужчины брели, спотыкались, падали и даже под градом ударов не сразу могли подняться.
На седьмой день пути двое рабов, не выдержав издевательств, отважились на побег. На очередном привале охотники, как всегда, пустили по кругу большую бутыль, и эти двое попытались ускользнуть в лес. Но беглецов почти сразу поймали, а когда их приволокли назад, на поляне разыгралась такая отвратительная сцена, какой я ни разу не видел, живя среди ва-гасов.
Пленников, один из которых был еще совсем мальчишкой, раздели до пояса и привязали за руки к ветке дерева. Старший умолял о пощаде, сваливая всю вину за побег на подростка, но ловцы не обратили внимания на его крики.
