К утру на заготовке не осталось живого места. Ее сплошь покрывала хитрая вязь печатей и рун. Даже тонкий острый носик, над которым пришлось корпеть с двумя лупами. Жезл получился очень прочным, но тяжеловатым — железное дерево как-никак. Чтобы Герде было проще его носить, артефактор сбегал на рынок и купил заплечные ножны от рапиры.
Примерил на себе — входит отлично, достается без проблем. Только для засовывания обратно нужна определенная сноровка. Впрочем, ножны можно носить и на поясе.
Справившись, Герберт принялся за ловушку. Сперва осмотрел заказ — не напутали ли чего часовщик с ювелиром. Но работа была мастерской. Ловушка представляла собой серебряную полусферу с двумя рукоятками. Если их одновременно согнуть, то слышался щелчок, и блестящий купол открывался, распадаясь на четыре лепестка. При возврате ручек в исходное положение, лепестки захлопывались. Они были подогнаны друг к другу с такой точностью, что стыков не было видно невооруженным глазом.
На этом чудеса не заканчивались. В набитой соломой коробке лежала еще одна важная деталь. Древний охотник называл ее Вратами. Они выглядела точь-в-точь как ловушка, но были чуть шире и не имели дна. Герберт осторожно вкрутил деталь в паз Призрачной тюрьмы. Встала как влитая — ни одному арестанту не удастся сбежать.
Теперь добычу можно отправлять прямиком в цилиндр, где она будет скитаться очень долгое время. Куда дольше жизни обычного человека.
Убедившись в исправности устройств, Герберт принялся за украшения. Магический обсидиан отлично резал мягкий металл даже в холодном виде. К обеду все было готово.
Варфоломей долго крутил в руках поделки, разглядывал под разными углами, разве что на зуб не пробовал. Потом унес все в библиотеку и вместо еды сверялся со старыми книгами. Не найдя к чему придраться, магистр вздохнул:
— Признаться честно, страшновато мне отпускать вас в ратушу. Я, конечно, пойду с вами, но все равно…
— Ты же хотел сделать из меня боевого мага, — хмыкнул Герда, ковыряя вилкой яичницу. — Охота на привидений менее опасна, чем война.
— Это так, — магистр кивнул. — Но войны сейчас нет, а злобный призрак есть.
— Старик совсем скис из-за приезда любимой дочери, — улыбнулся бургомистр.
— Вовсе нет! Ладно, хватит уже сопли жевать. Сразу пойдем или отдохнем немного?
— Сразу, — заявил Герберт, встав из-за стола.
Призрак показался, как только охотники переступили порог ратуши. Начал летать под потолком, истошно орать и бросаться книгами в непрошенных гостей. Помощь Ордоса пришлась очень кстати — он прикрыл напарников прозрачным щитом. Поняв, что обстрел не помогает, дух завыл еще громче.
— Давай! — крикнул Герберт.
Девушка выхватила жезл. Из кончика вырвался тонкий, но невероятно яркий луч. Он походил на расплавленный металл — казалось еще немного и все вокруг вспыхнет огнем. Но никого, кроме нечисти, луч обжечь не мог.
— Юркий, гад, — прошипела Герда, силясь хотя бы задеть тварь.
Варфоломей ударил молнией наперерез привидению. Оно на мгновенье замешкалось и этого хватило, чтобы поразить цель. Коричневые лохмотья исчезли в ослепительном коконе.
— Опускай урода! — крикнул волшебник, на ходу открывая ловушку.
Вдруг целительница пошатнулась и растянулась на полу. Луч погас, призрак со злорадным визгом бросился в атаку. Магистр пустил в него разряды из всех пальцев, но это лишь немного замедлило духа.
Колдун подбежал спутнице и помог подняться. Девушка побледнела, из носа стекала капелька крови.
— Эй, ты чего?
— Уходите отсюда! Быстро! — заревел Ордос.
К счастью, охотники находились в метре от выхода. Герберт схватил подругу подмышки и выволок на крыльцо. Но призрак решил не ограничиваться ратушей. Пролетел сквозь стену и теперь кружил над площадью. Стражи вмиг разбежались, побросав оружие.
— Герда, очнись!
Девушка не отвечала. Голова безвольно повисла на груди, глаза закатились. Щеки пылали, на лбу проступил горячий пот. И тут Герберта осенило.
Он снял подаренное Олафом кольцо и надел Герде на палец. Волшебница встряхнулась и сощурено огляделась.
— Какого черта он делает снаружи?! Ловим тварь!
Девушка выхватила жезл из рук напарника и пустила в нечисть луч. Даже при свете солнца он выглядел невероятно ярким. Но теперь у неспокойного духа появилось куда больше пространства для маневров.
— Зараза, — фыркнула целительница.
— Не трогай его, — посоветовал Герберт. — Пусть нападает сам.
Уловка сработала. Вскоре привидению наскучило нарезать круги над площадью, и он коричневым шаром метнулся в охотников. Тут-то Герда и задала ему жару!
Вскоре добыча оказалась внутри. Ловушка дергалась, исходила зловонным дымом и обжигала руки. Герберт открыл дверцу кареты и засунул устройство в призрачную тюрьму. Провернул до щелчка и открыл. Символы на серебре вспыхнули и быстро потухли.
— Есть!
Из окон соседних домов послышались крики, свист и аплодисменты. Вокруг фонтана вмиг собрались зеваки.
— Кто эти ребята? — раздалось в шумной толпе.
— Это маги?
— Это инквизиторы?
— Нет! Это охотники за привидениями!
Под дружный рев «Ура охотникам!», смущенные борцы с нечистью вошли в ратушу. Радостные вопли были слышны даже из подтопленного подвала.
— Ну, с чего начнем? — спросила Герда.
Девушка приподняла юбку и шлепала по щиколотку в воде. Оружие покачивалось за спиной. К удивлению напарника, охотница с первого раза умудрилась попасть жезлом в ножны.
— Пожалуй, с буквы «К». Казненные.
— А вот и неправильно, — хмыкнул Ордос. — Не казненные, а приговоренные.
Магистр нес в ладонях большие огненные шары. Они давали не только свет, но и тепло — а это в сыром подземелье весьма немаловажно.
— А есть какой-нибудь перечень особо жестоких казней? Вроде четвертования? — спросил колдун.
Варфоломей задумался.
— Жаль, с нами Луки нет. Я в архивах так себе.
Пришлось брать четыре здоровенные папки за последние триста лет и тащить наверх. Там охотники приступили к чтению. Герда с отцом внимательно осматривали каждую страницу. А Герберт быстро пролистывал, ища пометки на полях.
Как думаете, кто первым нашел нужную информацию? Конечно же артефактор.
Он наткнулся на упоминание казни некоего Каспера ван Дайма. Она была столь ужасна, что составитель архива не поленился зарисовать ее. Человека в коричневой монашеской рясе привязали за руки и ноги к четырем жеребцам. На рисунке палач как раз замахивается кнутом, а Каспер орет на потеху толпы.
