– В результате задержания преступника, – не дав присутствующим переварить увиденное, прокурор Джек Рокк продолжил, – "Аппарат Общения" был уничтожен. Но и видеосъёмки достаточно, чтобы обвинения набрали юридическую силу.
– Спасибо, Джек, – сказал главный судья Щипцов Сергей Андреевич, – обвинения ясны. Что скажет подсудимый в своё оправдание?
– А что мне сказать? Да, я признаю свою вину. Да, я использовал деньги международного общества развития науки и техники. Многие результаты которых, между прочим, я предоставлял общественности…
– Протестую! – взвыло обвинение.
– Отклоняю! – отреагировал судья. – Продолжайте, профессор.
– Спасибо, ваша честь, но это мне уже не поможет… Попытка изменить время, – он понизил голос, – попытка воскресить родителей… Я виноват перед всем Миром, но моя совесть чиста… – Владимир Робертович закрыл лицо руками…
– Если это всё, то суд удаляется до объявления приговора.
За нарушение научного договора международного масштаба, оказание сопротивления при аресте и попытку изменить прошлое, способную повлечь за собой трагические последствия, доктор химических наук, профессор Часов Владимир Робертович был приговорён к пожизненному лишению свободы. Судья Щипцов Сергей Андреевич с трудом произносил приговор, так как искренне сочувствовал подсудимому. Он прекрасно знал что такое мечтать вернуть исчезнувшего из жизни человека. Семь лет назад умерла его жена от передозировки наркотиков…
*****
Навстречу скоплению народа и односторонней пробке медленно ехал туристический автобус. Среди пассажиров были Роберт и Светлана Часовы.
– Эти аварии! Всегда портится настроение… – сказал Роберт.
– Задёрнуть штору? – спросила жена.
– Да, пожалуй. Не хочу портить впечатление от поездки.
Светлана задёрнула занавеску.
– Я очень по Вовочке соскучилась.
– Я тоже, Светик, скоро мы его увидим.
– Интересно, он соскучился так же как и мы?
– Не знаю, не знаю… Ему у твоих родителей так нравится… – Роберт задумчиво помолчал, потом продолжил. – Я всё думаю, кем он станет?
– Может, учёным? Как ты?
– Не смеши, Светик, Вовку в учёные?
– А почему нет? Он очень талантливый. Сомневаешься в собственном сыне?
– Вот именно, что не сомневаюсь, Светочка, не сомневаюсь и даже знаю, что он особенный. Ты видела как рисует?
– Очень красиво…
– Вот поэтому я не хочу, чтобы учёным. У него талант художника, очень яркий. Его нужно развить.
– В художественную школу?
– Скорей всего, Светочка, скорей всего…
Роберт закрыл глаза. До дома оставалось семь часов пути.
Профессор Часов успел передать Лане послание…
В его первичном варианте жизни, Джон, водитель красного Опеля, проезжая мост, испытает острый приступ астмы и не справится с управлением. Машину выкинет на встречную полосу. Как раз тогда, когда будет ехать автобус с родителями Владимира в салоне. Пробив защитную стенку моста, автобус сорвётся в море.
Спасательный катер прибудет слишком поздно…
Рыжков Александр Март – Октябрь, 2007 год
Занятия кончились ровно в три. С выключением голопроектора растворилась в воздухе объёмная доска. Учитель пожелал всем приятных каникул и вошёл в режим подзарядки. Коридоры наполнились школьниками. У главного выхода образовалась толчея. Все спешили поскорей насладиться предстоящей неделей каникул.
Родители Бори припарковали автофлаер на третьем этаже стоянки. До него идти: минут десять пешком или две на самокате. К самокатам Боря доверия никогда не питал. Левитационная подножка и руль на тонкой палке. Того и гляди, развалится. А пешком: и полезней, и приятней, и безопасней.
– Борька, поехали завтра на турбо-каток! – это Светка из параллельного приглашала. – Мы с ребятами собираемся!
– Не могу завтра, Светка. Мы с родителями – в "Лунопарк".
– Жаль, – вздохнула собеседница и куда-то исчезла.
– Боря, пошли завтра в игровой? – откуда ни возьмись, дорогу заслонил Серёга, одноклассник.
– Не, Серый, не могу, – притворно-виновато оправдывался Боря, – ты же знаешь, завтра в "Лунопарк"…
– Везёт же некоторым! – завидовал друг. – Вот бы и меня родители в "Лунопарк" хоть раз сводили…
Борька промолчал.
По дороге к автофлаеру, к нему ещё несколько раз приставали друзья с предложениями где-нибудь погулять именно завтра. Он разводил плечами и сообщал, что едет в "Лунопарк". Мог бы и не утруждаться. Все и так прекрасно знали. Зря он Серому позавчера рассказал…
Бесшумно разъехались дверцы, и Боря запрыгнул в салон. Мама попыталась расцеловать его, но безуспешно. Окна не стояли в режиме затемнения – знакомые могли увидеть. Не увернись Борька от поцелуев, все бы его потом дразнили "маменькиным сыночком" или ещё кем похуже.
Автофлаер сорвался с места и полетел к дому.
Боря поужинал в кругу семьи. Потом зашёл в гости к Серому. Сыграл несколько раундов в "Орбитальные войны". Как и всегда, разгромил бедного Серёгу всухую и, с чувством выполненного долга, пошёл домой. Раньше обычного лёг в кровать. Ведь если он сейчас заснёт, то проснётся уже завтра. А завтра – в "Лунопарк"!
– Вставай, Борька, уже восьмой час.
– Ма, я не хочу сегодня в школу, – накрылся одеялом парень.
– Так что, нам сдать билеты?
– Не хочу… Билеты? Ах, мы же сегодня!..
– Иди, умывайся. Отец давно во флаере ждёт.
Боря вскочил как раненный. Не успела мать накраситься, как он уже стоял у выхода и подгонял:
– Скорей, скорей, времени нет!
– Шестой класс только, а матерью командовать пытается…
Отец выставил автоматический режим и выбрал на голографической карте Западный космопорт. Обычно он сам водил автофлаер, но на это не оставалось времени. Утром перегружены воздушные дороги. Без супербыстрой реакции автомата можно часами стоять в пробках, если повезёт не попасть в аварию, разумеется.
Космопорт был переполнен людьми. Очереди у контрольных пунктов. Очереди у касс. Очереди в столовых. Толчея в комнатах ожидания. Беготня по коридорам и залам.
Боря никогда не любил шумных мест. Но ради "Лунопарка" он готов всё стерпеть!
Контрольные пункты пройдены. Завершалась посадка. Подвижные ступеньки трапа донесли последних пассажиров к овальному входу в космический челнок. Захлопнулась дверь. Боря долго спорил с папой и всё-таки уговорил поменяться местами – уж очень хотелось сидеть у иллюминатора.
Робот-стюард нежным женским голосом попросил пристегнуть ремни безопасности. К Бориной досаде, кристальная прозрачность иллюминаторов сменилась матовой чернотой. Раздался приглушённый рёв двигателей. Корабль стартовал.
