- Посмотрим, - сказал Дэйк. - Возможно, кто-то из почтенной публики желает поставить на победителя? Я столь уверен в моем бойце, что готов принять ставку, ну, скажем, два к одному.
И тут же к Дэйку ринулись мужики, тянущие самые разные монеты. Конан заметил много меди, поменьше серебра, блеснуло даже золото.
- Полегче, друзья, полегче. Мой помощник Крэг примет ваши ставки. Выберите кого-нибудь и отдайте ему все деньги.
Какое-то время заняло столь серьезное дело, как заключение пари. Дэйк отпихнул Конана в сторону. В то время как киммериец раздевался до набедренной повязки, Дэйк говорил ему:
- Не вздумай разделаться с ним слишком быстро. Дай ему швырнуть тебя разок-другой, а мы предложим ставку три к одному и вычистим все оставшиеся деньги.
Конан изучал Дэри, пока тот скидывал одежду.
- Он вовсе не ничтожный противник, - холодно произнес киммериец.
- Ерунда.
- Это ведь не ты собираешься драться с ним.
- Я абсолютно уверен в тебе, Конан. - Дэйк похлопал своего пленника по мощному, литому плечу. - Ты должен понять, что Дэри бьется за деньги. Если он проиграет, останется так же беден, как был. Но если проиграешь ты, я заставлю тебя столбом застыть, а Крэгу позволю тренироваться на тебе в фехтовании.
Балор оказался не из тех, кто боится преступить пагубную черту в потреблении своего груза. В настоящий момент толстяк в полубессознательном состоянии валялся на задах телеги, распластавшись самым, казалось бы, неудобным образом между бочонками с вином. Его, впрочем, все это явно ничуть не беспокоило, и он подавал признаки жизни лишь тогда, когда телега подпрыгивала на особенно глубоких ухабах. Тут он обычно взвывал таким голосом, что можно было пугать маленьких детей и собак:
Фосулл, не ощутивший каких бы то ни было последствий возлияния, за исключением легкого шума в голове, ухмылялся из-под своего капюшона и покачивал головой, когда Балор в очередной раз изрыгал свое любимое проклятие. Пьянчуге, должно быть, изрядно насолили женщины этого Офира, чем бы это ни было.
Варгу пришлось править самому. Несколько часов назад они проехали мимо постоялого двора, но лишь слегка замедлили ход. Ручей, что петлял близ дороги, позволил быкам утолить жажду, а Фосуллу замазать грязью зеленые пятна, что начали проступать под высохшим слоем на лице и руках вождя. Балор, пьяный, как муха на гнилом манго, даже не заметил остановки.
Фосулл совершенно не представлял себе, далеко ли еще до деревни Элика. До того, как Балора окружили винные боги, варг успел лишь выяснить, что это небольшое поселение поблизости от главной дороги.
Впрочем, большого значения это не имело. Следы фургона по-прежнему тянутся впереди, и Фосулл последует за ними, пока не настигнет похитителей сына. Жаль будет, если следы не повернут к Элике. Если Балор вовремя протрезвеет, то свернет с главной дороги; в противном случае вождь варгов намеревался править в нужном ему направлении.
Когда вечер сменила ночная мгла, подул сырой ветер, в котором Фосулл учуял признаки надвигающегося дождя.
Он как раз принюхивался, когда в ночи за ним блеснула слабая вспышка белого света. Чуть позже до телеги донесся и слабый раскат. Молния и ее медлительный брат гром, понял Фосулл. Гроза следует за ними по пятам, и, несомненно, она окажется быстрее неторопливых быков.
Это плохие новости. Быкам гроза может не понравиться, а Фосулл понятия не имел, как обращаться с этими животными. Лучше бы их где-нибудь укрыть до того, как потоки обрушатся с неба. И хотя варги, разумеется, не муравьи, чтобы пугаться случайной грозы, но вода смоет грязь, которой только что обмазался Фосулл. Он и пьяный Балор всегда смогут укрыться под телегой, предварительно привязав быков, но лучше бы найти дом, пещеру или по крайней мере густые заросли деревьев.
Дед Фосулла научил его способу определять расстояние до грозы. Хотя здесь требовалось знание счета, которым по-настоящему не владел ни один варг, Фосулл все же мог сложить пальцы у себя на руках и ногах. Начинать отсчет следует, когда увидишь зигзаг молнии. И если до грома успеешь дойти без спешки до последнего пальца на ноге, значит, гроза не менее чем в десяти минутах. Фосулл не имел никакого представления, почему это так, но чаще всего это срабатывало. А если пальцев меньше, то и гроза ближе. Он будет искать укрытие, пока не решит, что до грозы осталось десять минут, а затем привяжет быков и растолкает Балора, чтобы спрятаться с ним под телегой. Разумеется, если не отыщет лучшей защиты.
Впрочем, гораздо больше опасности промокнуть Фосулла волновало то, что сделает вода со следами фургона, который он преследовал. Проливной дождь превратит землю в непролазную грязь и уничтожит все отметины, оставленные похитителями.
Что ж, ладно. Фосулл решил попытаться уничтожить эту угрозу, как только она приблизится. Варги не умеют повелевать стихией, если не считать умиротворяющие жертвы, что иногда приносит шаман солнцу и богам.
Запах дождя все крепчал и крепчал.
Первые признаки дождя застали Разори у редкой молодой рощицы, вдалеке от каких-либо более надежных укрытий. Он, как и любой джатти, знал все особенности стихий: в их поселении земледельцев и охотников знания эти необходимы. Гроза уже бушевала почти над самым джатти, и он пришел к выводу, что она будет короткой, но яростной.
Своим обсидиановым ножом Разори срубил ветви, чтобы на скорую руку соорудить навес у небольшого дерева на краю рощи. Свою самодельную хижину он ставил подальше от больших, высоких деревьев. Известно, что боги нередко обрушивают молнию на самые высокие в округе места, возможно уча их смирению. Предводитель джатти вовсе не желал быть испепеленным божественными вспышками; ему довелось видеть одного из его племени, настигнутого молнией, и зрелище это было не из приятных.
Делом нескольких минут было построить укрытие и густо завалить его ветками и грубо сплетенным тростником. Вряд ли сооружение это надежно защитит от проливного дождя, но все же удержит снаружи большую часть воды. Несомненно, лучше отсыреть слегка, нежели промокнуть и продрогнуть до самых костей.
Разери на четвереньках забрался в шалаш в ту самую минуту, когда вокруг брызнули первые крупные капли. Молнии пронзали тьму, гром оглушал, но боги все же сжалились над Разери. Удар приняло на себя дерево, стоявшее неподалеку от шалаша, и резкий запах кипящих соков и горящей древесины на мгновение наполнил воздух, прежде чем его смыл усиливающийся дождь.
Неподходящая ночь, чтобы оказаться снаружи, подумал Разори. Счастье, что у него есть хоть такая защита от разбушевавшейся стихии.
