Глава 62. Жертва
На деревенском лугу люди королевы складывали костры.
«Или верней сказать – на снегу»? Повсюду лежали сугробы по колено, кроме участка, где их разгребли, чтобы топорами, кирками и лопатами выкопать ямы в замёрзшей земле. Завывал западный ветер, наметая всё больше снега с замёрзших озёр.
– Ты же не хочешь на это смотреть, – произнесла Али Мормонт.
– Не хочу, но буду.
Аша Грейджой – дочь кракена, а не какая-то там изнеженная девица, которой не вынести омерзительного зрелища.
День выдался тёмным, холодным и голодным, так же как вчера и позавчера. Большую его часть они продрожали возле прорубленных ими в самом маленьком из замёрзших озёр лунок, неловко сжимая рукавицами леску. Ещё недавно можно было рассчитывать на улов в одну-две рыбины, а жители Волчьего леса, более опытные в зимней рыбалке, вытаскивали даже по четыре-пять. Сегодня Аша не разжилась ничем, кроме пробирающего до костей озноба. Али преуспела не больше. Прошло три дня с тех пор, как у них в последний раз был улов.
Медведица сделала ещё попытку.
– Мне не нужно на это смотреть.
«Это ведь не тебя хотят сжечь люди королевы».
– Тогда ступай. Даю слово, что не убегу. Куда мне идти? В Винтерфелл? – расхохоталась Аша. – Говорят, он всего в трёх днях езды.
Шестеро людей королевы устанавливали два огромных сосновых столба в ямы, которые выкопали полдюжины их товарищей. Аше не нужно было спрашивать, зачем. Она знала. «Столбы». Скоро наступит ночь, и красного бога надо накормить. «Подношение крови и огня, – так называли это люди королевы, – чтобы Владыка Света обратил на нас свой пламенный взор и растопил этот треклятый снег».
– Даже в этой юдоли страха и тьмы Владыка Света защитит нас, – вещал сир Годри Фарринг собравшимся, пока столбы забивали в ямы.
– Что может ваш южный бог сделать со снегом? – спросил Артос Флинт. Его чёрная борода покрылась корочкой льда. – На нас сошёл гнев старых богов. Это их мы должны ублажать.
– Да, – согласился Вулл Большое Ведро. – Красный Рахлу тут ничего не значит. Вы только рассердите старых богов, наблюдающих со своего острова.
Крестьянская деревушка притулилась между двумя озёрами. То, что побольше, было усеяно небольшими заросшими лесом островками, торчавшими из воды, словно замёрзшие кулаки какого-то утонувшего великана. На одном из таких островков росло древнее кривое чардрево, чей ствол и ветви не уступали белизной окружавшему снегу. Восемь дней назад Аша вместе с Али Мормонт отправились на остров, чтобы поближе рассмотреть ствол с раскосыми красными глазами и окровавленным ртом. «Это всего лишь сок, – уговаривала она себя. – Красный сок, текущий в этих чардревах». Но переубедить себя оказалось невозможно: разум твердил одно, а глаза видели другое, и видели они замёрзшую кровь.
– Это вы, северяне, навлекли на нас этот снег, – утверждал Корлисс Пенни. – Вы и ваши демонические деревья. Рглор спасёт нас.
– Рглор нас погубит, – возразил Артос Флинт.
«Чума на обе ваши веры», – подумала Аша Грейджой.
Сир Годри Убийца Великанов, осмотрев столбы, толкнул один, чтобы убедится в его устойчивости.
– Хорошо. Хорошо. Сойдёт. Сир Клейтон, приведите жертву.
Сир Клейтон Саггс был надёжной правой рукой Годри. «Или отсохшей рукой?» Аша не любила сира Клейтона. Фарринг, похоже, искренне верил в красного бога, а Саггс просто жесток. Она видела, как тот, разинув рот, алчными глазами пялится на ночные костры. «Не бога он любит, а огонь», – решила она. Когда Аша спросила сира Джастина, всегда ли Саггс был таким, тот скривился.
– На Драконьем Камне он играл на деньги с палачами и предлагал им помощь в допросе пленников, особенно если попадались молоденькие женщины.
Аша не удивилась. Она не сомневалась, что Саггс получил бы особое удовольствие, если бы сжигали её. «Если буря не прекратится».
Уже девятнадцатый день их отряд оставался в трёх днях пути от Винтерфелла. «Сотня лиг от Темнолесья до Винтерфелла. Три сотни миль полёта ворона». Вот только никто из них не был вороном, а буря всё не унималась. Каждое утро, надеясь увидеть солнце, Аша просыпалась лишь для того, чтобы увидеть очередной снегопад. Буря погребла каждую хижину, каждый навес под горами грязного снега. Скоро сугробы станут такими высокими, что поглотят и общинный дом.
Не осталось никакой еды, кроме павших лошадей, рыбы из озера, которой с каждым днём удавалось наловить всё меньше и меньше, и той скудной добычи, что могли раздобыть фуражиры в этих холодных, мёртвых лесах. Поскольку рыцари и лорды короля забирали львиную долю конины, простым солдатам мало что доставалось. Неудивительно, что они начали есть мертвецов.
Аша пришла в такой же ужас, как и все остальные, когда Медведица рассказала ей, что четырёх человек Писбури застали за разделыванием кого-то из людей покойного лорда Фелла. Те срезали куски плоти с бёдер и ягодиц мертвеца, в ожидании, когда прожарится нанизанное на вертел предплечье. Впрочем, Аша не удивилась. Она могла поклясться, что эти четверо были не единственные, кто отведал человечины во время их страшного похода, но первые, кого на этом поймали.
По королевскому указу четвёрка Писбури заплатит за своё пиршество жизнями… на костре, дабы положить конец буре. Так требовали люди королевы. Аша Грейджой не верила в красного бога, но молилась, чтобы они оказались правы. Если это не поможет, то будут и другие сожжения, и сир Клейтон Саггс сможет исполнить своё заветное желание.
Сир Клейтон привёл четверых людоедов, раздетых донага, со связанными за спиной руками. Младший из них плакал, ковыляя по снегу. Ещё двое шли как мёртвые, уставившись себе под ноги. Аша поразилась, как обыденно выглядели эти мужчины. «Не чудовища, – поняла она, – просто люди».
Старший из четвёрки был их сержантом. Он один вёл себя дерзко, выплёскивая злобу на людей королевы, когда те копьями подгоняли его вперёд.
– Пошли вы все, вместе со своим красным богом, – шипел он. – Слышишь меня, Фарринг? Убийца Великанов? Я смеялся, когда сдох твой грёбаный кузен, Годри. Нужно было нам и его съесть, так уж он прекрасно пах, когда его поджаривали. Держу пари, паренёк-то, наверняка, был вкусным, мягким и сочненьким.
От удара древком копья мужчина рухнул на колени, но не замолчал. Поднявшись, он сплюнул кровь и выбитые зубы, и начал снова.
– Член, поджаренный на вертеле, самое вкусное. Жирная маленькая колбаска.
Он не унялся, даже когда его стали заковывать в цепи.
