- Помни, что у тебя есть меч и имя, но ты не должны наниматься, как будто ты одел красную одежду.
- Вашет мне все объяснила, - сказал я.
[Уверенность.]
- Я приму меры, чтобы мой меч вернулся в Хаэрт, если я буду убит.
Я не буду учить Кетану или носить красное. - [Осторожное внимательное любопытство.]
- Но мне будет позволено говорить другим, что я изучал борьбу у вас?
[Сдержанное согласие.]
- Ты можешь сказать, что учился у нас.
Но не то, что ты один из нас.
- Конечно, - сказал я.
- И что я не равен вам.
Шейн показала жестом [сдержанное удовлетворение.]
Затем ее руки сдвинулись и она сделала маленький жест [смущенного приема.]
- Это не совсем даром, - сказала она.
- Ты будешь лучшим бойцом, чем многие варвары.
Если ты будешь сражаться и побеждать, варвары будут думать: Квоут лишь немного изучал искусство Адем, и он тем не менее внушает опасение.
Насколько опытнее должны быть они сами? - Тем не менее.
- Если ты будешь сражаться и проиграешь, они подумают: он выучил лишь часть того, что знают Адем.
Глаза старухи немного мерцали.
Она показала жестом [развлечение.]
- Независимо от этого, наша репутация будет процветать.
Это послужит Адемре.
Я кивнул.
[Готовность принятия.]
- Это также не повредит и моей репутации, - сказал я.
[Сдержанное высказываение.]
В разговоре возникла пауза, затем Шейн прожестикулировала [торжественное значение.]
- Когда мы говорили раньше, ты спросил меня о Ринта.
- Ты помнишь? - спросила Шейн.
Краем глаза я увидел, что Вашет неудобно заерзала на своем месте.
Внезапно возбужденный, я кивнул.
- Я помню историю про таких.
Хочешь услушать ее?
Я показал жестом [крайне устремленный интерес.]
- Это старая история, старше Адемры.
Это уже говорит само за себя.
Готов ли ты слушать? - [Глубокая формальность.]
Был намек на ритуал в ее голосе.
Я снова кивнул.
[Настойчивая мольба.]
- Как и во всем, здесь есть правила.
Я расскажу эту историю один раз.
После этого, ты можешь не говорить об этом.
После этого, ты можешь не задавать вопросов. - Шейн перевела взгляд с Вашет на меня.
[Могильная серьезность.]
- Но до тех пор, пока ты не проспишь тысячу ночей ты не сможешь рассказывать об этом.
Только когда ты пройдешь тысячук миль, ты сможешь задавать вопросы.
Зная это, ты хочешь услышать это?
Я кивнул в третий раз со все возрастающим волнением.
Шейн говорила очень формально.
- Когда то здесь было великое государство, населенное великими людьми.
Они не были Адемре.
Они были тем, что было до Адемре, которыми стали мы.
- Но в то время они были сами по себе, женщины и мужчины, честные и сильные.
Они пели могучие песни и сражались, также хорошо, как Адемре.
- Эти люди создали великую империю.
Название этой империи забыто.
Это не важно, поскольку империя пала, и с этого времени земля разверглась и небо изменилось.
- В империи было семь городов и одна столица.
Названия семи городов забыты, так как они пали от предательств и были разрушены временем.
Столица также была разрушена, но ее название осталось.
Она называлась Тариниэль.
- Империя имела врагов, поэтому должна была быть сильной.
Но враги не были настолько велики, чтобы потянуть ее вниз.
Не, потянув или нажав, враг был достаточно силен, чтобы потащить ее вниз.
Имя врагов осталось в памяти, но это подождет.
Однако враг не мог победить с помощью силы, он прошел, как червяк в фрукте.
У врагов не было Летани.
Они отравили остальные семь городов империи и они забыли Летани.
Шестеро из них предали города, которые доверяли им.
Шесть городов пали и их имена были забыты.
- Один вспомнил Летани и не предал город.
Этот город не пал.
Один из них вспомнил Летани и у империи осталась надежда.
В одном непокоренном городе.
Но даже название этого города забыто, похороненное временем.
- Но семь имен остались в памяти.
Имя одного и имена шестерых, кто последовал за ним.
Семь имен сохранились, пройдя через крушение империи, через развергнувшуюся землю и изменившееся небо.
Семь имен остались в памяти через долгое блуждение Адемре.
Семь имен должны были остаться в памяти, имена семи предателей.
Запомните их и узнаете их по семи признакам:
Цифус имеет синее пламя.
Стеркус в железном рабстве.
У Ферула холодные и темные глаза.
Уснеа ни живет ничем, кроме разложения.
Серый Дальсенти никогда не говорит.
Бледный Алента приносит болезнь растениям.
Последний - владыка семи:
Ненавидимый.
Безнадежный.
Неспящий.
Разумный.
Алаксель носит хомут из тени.
Глава 129
Интерлюдия - Назойливый шепот.
- Реши! - закричал Баст, на его лице было страдание.
- Нет!
Стоп! - Он протянул руку, как будто хотел зажать ей рот трактирщика.
- Ты не должен рассказывать об этом!
Квоут улыбнулся немного насмешливо.
- Баст, кто учил тебя, что означает твое имя в первую очередь?
- Не ты, Реши. - Баст потряс головой.
- Об этом знает каждый ребенок Фаэ.
Это никогда не приводит к добру - говорить такие вещи вслух.
Никогда.
- И почему это? - спросил Квоут своим лучшим учительским голосом.
- Потому что некоторые вещи могут говорить, когда называют их имена, - Баст сглотнул.
- Они могут сказать, где их называли.
Квоут издал несколько раздраженный вздох.
- Не много вреда в том, чтобы произнести имя один раз, Баст. - Он сел обратно в кресло.
- Почему ты думаешь, Адем имеют свои местные традиции, в особенности в отношении историй?
Только один раз и никаких вопросов после?
Глаза Баста задумчиво сузились и Квоут одарил его небольшой, крепкой улыбкой.
- Именно.
Пытаться найти человека, говорящего ваше имя один раз, как отслеживать человека в лесу по одному следу.
Хронист нерешительно заговорил, как будто боясь прервать.
- Это действительно можно сделать? - спросил он.
- Честно?
Квоут мрачно кивнул.
- Я полагаю, что это то, как они нашли мою труппу, когда я был молод.
Летописец нервно огляделся, затем нахмурился и сделал очевидное усилие, чтобы остановиться.
Результатом было то, что он сидел неподвижно, выглядя столь же нервно, как и раньше.
- Означает ли это, они могут прийти сюда?
Вы безусловно, говорили о них достаточно...
Квоут сделал пренебрежительный жест.
