— А она и вправду может стать тебе хорошей женой, а для меня хорошей золовкой. Последнее время у меня во фьорде просто все расползается… — Торвальд встряхнулся. он слишком много выпил. Некоторые вещи не должны быть сказаны даже братьям. А некоторые — особенно братьям. Торвальд встал:
— Ну что же, думаю пора спать. Прислать тебе служанок, чтобы проверили твою постель? — Торвальд внимательно посмотрел на Хродвальда. Тот, не переставая улыбаться, кивнул. Допил рог, встал и направился к выходу. Его немного пошатывало. На середине пути он остановился, вернулся к Торвальду, и обнял его.
— Мне так хорошо, брат — сказал Хродвальд. Торвальд похлопал его по спине, с удивлением увидев на лице брата пьяные слезы. Торвальд позвал хирдмана, что должен был стоять у двери в его дом. Но обычно это случалось редко, если в стадире не было чужих. К удивлению Торвальда, страж появился на зов. Наверно подслушивал.
— Помоги брату дойти до его кровати! — Попросил Торвальд. И наклонившись к пьяному Хродвальду, тихонько, едва слышно, так, чтобы никто, кроме Хродвальда и самого Торвальда, не услышал, шепнул:
— Все у нас и дальше будет хорошо, брат.
Глава 14 Счет от мясника
Все же в стадире от присутствия Клеппа и Алкины было не спокойно. Поэтому Торвальд напомнил брату, что его уже давно ждут в верховьях фьорда, где бродит неведомый дир. Хродвальд неожиданно легко согласился. Рафнсвартр снарядили всего за день. Пришлось немного повозиться с командой. Хродвальд взял своих людей, но их было всего ничего — два лучника, Нарви и Веслолицый, Айвен, которого Торвальд с собой бы брать не стал, но Хродвальд настоял, и конечно Клепп с Алкиной. Еще к ним присоединился сын их среднего брата, Вальгард. Его мать назвала как отца, и Торвальд долго смеялся, когда узнал что Хродвальд забыл его имя. Еще пара десятков охочих людей собралдось быстро — многие хотели сесть за весло знаменитого Рафнсвартра, но это были в основном младшие сыновья местных бондов. Даже щит нашелся не у всех. Поэтому кроме Эйольфа, на драккар поднялись еще три хирдмана с Торвальдстадира. Из тех, что назвал Сигурд.
Десяток надежных людей Торвальд послал за сыном Гудмунда, Кетилем. тот не участвовал в драке у Херверстадира, и потому остался жив. Но надо было поговорить о вире. И сделать это до альтинга, иначе Брагги мог назначить свою виру. И Торвальд опасался что она будет слишком уж высока. Кетиль прибыл удачно, после того как Рафнсвартр отплыл. С Хродвальдом Кетиль разминулся всего на час. Но по всему было видно, что размянись он с ним навсегда, то был бы от этого только счастлив.
Сын Гудмунда, Кетиль говорил с трудом. Вернее даже, предпочитал молчать. Его лицо и голова была туго перебинтована синей тканью, оставляя на виду только нос и глаза. Говорят, сейчас его кормили как ребенка, оставшегося без матери и кормилицы. Толченым зерном с молоком. Какой позор для мужчины. За глаза Кетиля Гудмундсона называли Соней. Потому что он упал от оплеухи Клеппа, и лежал три дня. Смешное прозвище. Впрочем, многие назвали Кетиля так уже и в глаза. Торвальд шумно выдохнул, и приобнял Кетиля, тот дернулся, опасаясь за свою челюсть.
— Пойдем, пройдемся, мой дорогой гость! — громко сказал Торвальд, и почти поволок Кетиля к высокому месту у длинного дома. Оттуда был виден почти весь Фьорд Семи Битв. По водной глади, стиснутой отвесными скалами, сновали рыбацкие лодки и кнорры торговцев. Торвальд указал на зловещий черный драккар, поднимавшийся к истокам фьорда.
— Воон он. Рафнсвартр Эгиля. Красавец, правда? — терпеливо дождавшись, пока Кетиль кивнет Торвальд сказал — На нем сейчас Хродвальд. А с ним Клепп, который ударил тебя голой рукой, и его ведьма, что сожгла твоего отца. Если я зажгу сигнальный огонь, он вернется.
Кетиль молчал. Он приехал с нескольким испуганными работниками, и надежды на них, если бы с ним случилось что плохое, не было никакой надежды что они помогут ему.
— Ты уже познакомился с Клеппом, рабом что стал свободным, сев за весло драккара моего брата, Хродвальда? Но это никак не приготовит тебя к встрече с Хродвальдом. Мой брат прошел Льдистое Море, преодолел Струю Тора, не испугался голыс скал Зубов Хель. и все, тольк для того, что бы на маленьком драккаре напасть на армию мертвых. Он убивал дуэргаров, и набивал свой корабли золотом и серебром, а когда кончилось место, захватил огромный корабль мертвецов. Чудовища и твари вставали на его пути, колдуны жгли его своим огнем. но он вернулся живой и богатый. И даже взял одну из колдуний как добычу. А потом, довольный веселый, он ехал свататься к Брунгильде. — Торвальд резко перешел на крик — Которые ты, червь, хотел получить сам!
Торвальд встряхнул побледневшего Кетиля. И продолжил, уже спокойней:
— Но по дороге твой отец встретился ему. и твой отец обнажил оружие против стадира его невесты, и против его самого. И теперь, и твой отец, и все его люди мертвы. Как ты думаешь, что тут больше, глупости твоего отца или вины Хродвальда?
Кетиль молчал.
— Но, как велит закон, любая вражда должна быть окончена вирой. И я задам тебе последний вопрос. Что ты выберешь, сын Гудмунда, взять от меня плату за кровь, и обещание что я удержу Хродвальда от дальнейшей вражды. — Торвальд заглянул в глаза Кетиля — Или ты позовешь друзей и родственников, чтобы взять виру железом?
— Я согласен на виру — ответил Кетиль вздохнув.
— Мудрый ответ, не мальчика, но мужа. Я дам тебе трех овец за каждого убитого…
Кетиль вскинулся, и попытался вывернуться из под Руки Торвальда, возмущенно бубня в повязку. И не удивительно, ведь такую малую виру не дают даже за рабов!
— Ну-ну, тихо, тихо — Торвальд швырнул Кетиля к спине сарая, не дав ему вырваться. От удара тот вскрикнул, видимо отдалось в челюсть. торвальд ухмыльнулся, и прижал палец к повязке Кетиля, там где, как ему думалось, у него был рот. Хотя, судя по последствия от удара Клеппа, в этом не было полной уверенности. Кетиль глухо застонал, должно быть, ему было больно. По лицу юноши покатились слезы.
— Или, ты можешь отказаться от виры — Торваль ухмыльнулся еще шире — И начать тяжбу. Тяжбу с Хродвальдом, любимцем бога. А может, ты выйдешь на хольмганг? Против Хродвальда, что бился с мертвецами и колдунами, и отнял их добро. Против Хродвальда, что отнял у Эгиля Черного его корабль. Скажи, кто из известных тебе людей враждует сейчас с Эгилем Черным? — Кетиль осторожно помотал головой. Торвальд одобряюще кивнул — Вот именно. никто не отваживался враждовать с Эгилем Черным, кроме тех, кого он уже убил. Но ты не прав, такой человек есть. Это мой брат, Хродвальд — Торвальд махнул рукой в сторону драккара. — И я задам этот вопрос, только один раз, но подумай прежде чем ответить. примешь ли ты мою виру, или попытаешь счастье с моим братом, его берсерком и колдуньей?
Надо отдать должное пареньку, Кетиль согласился не сразу. Он долго стоял, и дрожал как от холода, но смотрел твердо в глаза Торвальда. Но все же, Кетиль согласился. И сгорбившись пошел к своим.
Торвальд догнал, его, и приобнял за плечи. Он не рассчитывал что все пройдет так гладко, и был готов легко повысить цену вдвое. А может, даже вчетверо, но не сразу. Но раз уж Кетиль согласен на такую, то зачем перечить человеку, у которого и так горе.
— Мне жаль твоего отца — тихо говорил Торвальд — Он был упрямым, но хорошим человеком. Если хочешь, я разрешу твоим работникам самим выбрать овец из моих стад. Ну не печалься Кетиль, ночь всегда сменяется днем!
Глава 15. Очевидные вещи
Нет ничего важнее, чем чувствовать своих товарищей в бою. И нет ничего лучше, для того чтобы научиться этому, как совместное, долгое, и монотонное дело. Например, слаженно грести веслами. Хродвальд не успел поиграть со своей новой командой в битву, походить стеной щитов, определить место в строю для каждого. Торвальд сильно торопил его — за то время, пока Хродвальд гостил в Херверстадире, пришел еще один гонец, с вестями о дире. И вести были тревожные — дир задрал шесть овец. Нельзя было ждать, пока дир начнет убивать людей, или даже коров. Пора бы было это прекратить, и кто как не Торвальд должен был это сделать? Или брат Торвальда. Поэтому Рафнсвартр неторопливо резал воду Фьорда Семи Битв. За день, даже на такой скорости, они дойдут до самого истока фьорда, оставят там драккар, и дальше пойдут пешком. За это время люди должны пообвыкнутся к работе в команде, и научится чувствовать друг друга, хоть немного. Хродвальд, со своими людьми и Эйольфом, не стал садиться за весла, оставив этот труд другим. Даже за рулевое весло Хродвальд не стал вставать сам. Вместо этого, уселись рядом, они пили эль, тихо переговариваясь.
