— Сестра! — окликнула ее подошедшая Хава. — Гомати сильно расстроился из-за нашего отъезда. Казалось, он прямо на глазах постарел, когда узнал, что мы плывем на Восточный материк. —
— Он всегда нас слишком сильно боготворил, тем более он знает, что земли, в которые мы плывем, очень опасны. Даже предлагал снарядить с нами войско. -
Хава рассмеялась, услышав это.
— Он предположил, что мы под видом жриц Кадру безопасно сможем пройти только до храма в Амуне. Он единственный на землях Хидры, где поклоняются Кадру. —
— Все верно, сестра, так все и есть. Думаю, когда мы придем туда, нас уже будут ждать посланники Древних. Беспокоиться уж точно не о чем. Если что-то пойдет не так, тогда мы проверим, насколько мы стали сильнее. —
Хилини улыбнулась. Подошедшая служанка низко поклонилась, произнеся:
— Ваши покои готовы. —
— Ну вот, видишь, как быстро! — Хилини обратилась к сестре.
— Пойдем в каюту, сестра, обсудим дальнейшее, когда прибудем на место, — они двинулись следом за служанкой, укутанные с ног до головы белой тканью, согласно принадлежности к высшей касте жрецов Кадру, оставляя открытыми только глаза.
Следом за ними двинулась и их охрана, вооруженные кривыми саблями, войны. Никто не знал, что шедшие сейчас по галере две женские фигуры, затянутые в белые платья, были Сестрами. Одними из самых жестоких и безжалостных созданий на этой земле.
В своих покоях после того, как обговорила все детали с сестрой, Хилини оставила ее, удаляясь в свою комнату. Там уже, освободившись от одежды, она села за столик, глядя на себя в зеркало, вспоминала, как они с сестрой приняли решение, которое изменило всю их жизнь.
— Хочешь сказать, нас там снова продадут? — Хава стояла напротив сестры и прищурившись смотрела на нее. — Мы здесь уже так давно. Я устала красть еду у паломников и спать постоянно в разных местах. Я хочу туда. —
Она ткнула пальцем в сторону города, который уже скрывался под подступающей ночью, и только факелы стражи на стенах освещали его.
Хилини, закусив губу, смотрела на сестру, которая стояла перед ней.
— Кроме друг друга мы никому не нужны. Нас могут только использовать, не может она так просто дать нам дом и еду. Я не верю ей. —
Хава, повернувшись в сторону города, ответила ей:
— Я знаю, что, пойдя завтра утром к воротам, наша жизнь изменится. И если кто-то там снова попытается сделать нам больно, то мы убьем их. Мы ведь уже делали так и сделаем еще. —
Она повернулась в сторону сидящей на камне сестры, достала из рукава тонкий железный кинжал.
— Все просто, и тогда мы уйдем снова. —
— Хорошо, — Хилини вздохнула, — наверное, ты права, пойдем утром к воротам. Ну, а сейчас пойдем спать. —
Хава в ответ широко заулыбалась, после чего они вместе пошли в сторону их небольшой палатки, собранной и сшитой из кусков ткани, которые они наворовали.
Утром они двинулись в сторону города. Наравне с множеством паломников, которые тоже шли в надежде изменить свою жизнь. Подходя все ближе к громадным распахнутым воротам, сделанным из железа, Хилини и Хава все больше замедляя шаги, слишком страшен был этот большой город, и так много людей.
Текущая человеческая река обходила их, как будто не замечая:
— Пойдем, сестра, — Хава крепко сжала ладошку Хилини, ведя ее к проему.
Подойдя ближе, они увидели возле стены стоявшую на деревянном возвышении ту самую жрицу Даад, что говорила с ними. Она что-то вещала окружающим ее детям примерно их возраста. Аккуратно раздвигая в стороны стоявших детей, Хава уверенно вела за собой сестру, не обращая внимания на возмущённые окрики. Они подошли в упор к жрице и остановились. Та же, узнав улыбнулась глазами, поприветствовав, и не останавливаясь, продолжила разговор.
— Еще раз повторюсь. Во-первых: я никого не принуждаю. Вы все пришли сюда по своей воле. Во-вторых: вы все обретете крышу над головой, еду и семью, которая вас будет любить. И вы можете уйти в любой момент, если захотите, вас никто не будет держать. И, конечно, семья, о которой я говорю, это они, — жрица провела рукой назад в сторону города. — Семья, которая открыла магию всем людям, дала многим им надежду, дала возможность измениться. Вы станете частью большой Семьи, — жрица остановилась и перевела дыхание. — Как я и сказала, выбор за вами. —
— А где мы будем жить? И чем мы будем заниматься? — Хилини подняла голову и прямо посмотрела на жрицу.
— Каждый из вас будет осмотрен, вас опросят, и в зависимости от результата, вы будете выбраны в разные места в городе. Но все они, безусловно, будут вам по душе. —
— Звучит не очень понятно, — протянула Хилини. — А если мы с сестрой не хотим расставаться? Что если нас выберут в разные места? — при ее словах Хава крепко сжала ее руку.
Жрица посмотрела на них.
— Вы же сестры да? Из одной семьи? -
— Да, это так, — ответила Хилини.
— И если мы не сможем быть рядом, то лучше сразу сейчас уйдем.
— Этого не будет, — сказала жрица, — Вы будете жить под одной крышей, это я вам обещаю. -
— Вот видишь! — радостно дернула за руку сестру Хава. — Все будет хорошо. —
Хилини оглянулась на нее, улыбнувшись.
Сидя возле стены, они наблюдали, как жрица до полудня говорила с такими же детьми, которые приходили со стороны лагеря. Кто-то оставался, кто-то уходил, и вскоре их набралось уже достаточно много.
— Я, думаю, мы можем идти, — обратилась к детям жрица, — Идемте за мной, и не отставайте. —
Они прошли через большие ворота, что были украшены фигурами животных и людей, двигаясь через широкий проем под стеной, за которым открылась большая площадь с большим рынком. Чем здесь только не торговали, начиная фруктами и заканчивая дорогими тканями. Непрерывный людской шум вперемешку со звуками, издаваемыми рынком, буквально заставляли затыкать уши непривычным ко всему этому сестрам. Идя с остальными, они крутили головами во все стороны, не видя раньше ничего подобного. Маленькая обезьяна пронеслась между ними, и задела Хаву, заставив ту споткнуться.
— Эй! — возмущенно воскликнула она вслед ей.
Обезьяна остановилась, повернула к ней морду, и стало видно сморщенное человеческое лицо. Раскрыв пасть с острыми зубами, существо зашипело на нее, и побежало дальше. Хава закричала от страха, прижимаясь к сестре.
— Не бойтесь, — подошла жрица и ласковым голосом обратилась ко всем. — Анджун необычный город. Здесь вы увидите много такого, что во внешнем мире встретишь не часто. То, что напугало тебя, это слуга Семьи, он не опасен, несмотря на внешний вид. Они добрые и разумные создания. Так что привыкайте и не боитесь, — пройдя площадь, они оказались на широкой улице, ведущей в сторону виднеющегося на холме вдалеке большего храма с округлой крышей, покрытой изображениями людей, взявшихся за руки. — Это главный храм Семьи, — пояснила жрица. — Возможно, кому-то из вас повезет, и вы будете служить там лично им. А нам сюда, — и они свернули с уложенной камнями дороги в сторону на небольшую дорожку, посыпанную песком, по бокам от которой стояли небольшие, явно жилые дома. Пройдя через них, они оказались возле вытянутого серого здания. — Это ваш первый дом, — сказала жрица. — Здесь вас приведут в порядок, отмоют, накормят, а потом со временем и решат, куда вам лучше. Но сначала вас начнут учить, давать вам знания. —
Подойдя к зданию, она постучала в небольшую деревянную дверь, и спустя некоторое время вышла одетая, в такие же одежды, как и она, другая жрица. Поприветствовав всех, она обратилась к детям:
— Войдя в дом, увидите две двери, в правую пойдут мальчики, в левую — девочки. Там вам расскажут, что делать дальше, — дождавшись, когда все дети войдут, она повернулась в стоящей рядом жрице.
— Итак, ты привела их, бедных детей, не имеющих крова, родителей? Они первые такие. Как ты думаешь, смогут они служить Семье, как служим мы? -
— Это было желание Даад, не нам менять ее решения. Если она сказала, что так нужно, значит, так нужно. Эти дети не имеют никого и ничего, здесь они обретут все. Так сказала Даад. Ну что ж, я пойду в храм. Надо рассказать ей, что дети здесь. Пока пусть обживаются, — с этими словами та, кто привела сюда детей, развернулась и пошла в сторону, откуда пришла.
