Уже после обеда я так устала, что еле волочила ноги.
Мне дали поесть в уголке кухни, а после весь утренний ад повторился для ужина.
После такого дня я пришла в комнату, где ночевала и без сил рухнула на постель, мечтая об одном — оказаться отсюда как можно дальше как можно скорее.
* * *
— Эй! — меня потрясли за плечо. — Ты живая вообще? Что там Мерга с тобой сделала?
Олав наклонился надо мной с участливым видом.
— Она уничтожила мое достоинство и честь, — пожаловалась ему вяло. — А ты как?
— Устал как собака, но все равно вставай. Где ты еще увидишь Громрысей, а завтра нам уходить.
— Куда? Ты договорился? — я с надеждой приподнялась.
— Пошли, или опоздаем. Они это нечто, но в темноте не разглядишь.
Я нехотя вылезла из постели и надела безрукавку. Олав осмотрел меня с ног до головы и я смутилась под его откровенно заинтересованным взглядом.
— Что? Мне идет я считаю, — я задрала нос и повязала на голову платок хитрым каноанским способом, создавая небольшую опрятную чалму. — Скажешь нет?
— Нет. Не скажу. Пошли уже.
И он протянул мне руку. Так просто, обыденно и тепло. Я взяла его ладонь словно естественнее этого в мире быть ничего не могло.
Мы вышли на улицу и пошли по деревушке. Солнце еще не село и окрашивало вокруг все в розово-оранжевый.
Деревушка горцев стояла в ущелье, что закрывало дома от совсем лютых ветров. С одной и с другой стороны к краям скал жались выбитые прямо в камне дома. Тут было… сурово. По сравнению с теплым деревянным ратанским селом, все было из камня, хлестал ветер, почти не росли растения, кроме мха да кустов, отчаянно цепляющихся за скалы.
Люди были подстать месту — вечно занятые, серьезные и совсем не куртуазные и не галантные.
— Хей! — махнул Олаву проходящий мимо мужчина. — Здорово, Камнебой.
— Здорово. — ответил Олав.
Мда, вот так вежливость — подумала я.
Мы прошли деревушку держась за руки. В столице Кано такого было не представить. Чтобы я держалась за руки с мужчиной, даже не с женихом или мужем. Да даже с мужем это было слишком вульгарно по нашим меркам. Прикосновения — это то, чему место только наедине. Вздумай я прогуляться с Августином за ручку на виду всего дворца порицающим взглядам не было бы числа. Да все служанки и то бы уронили челюсти. А тут никому не было дела.
Нам встречались парочки, которые смеялись, пихали друг друга локтями, пробежала компания ребятишек — трое мальчишек и две девчонки разных возрастов. Посмотрели на меня как да диковинку но ничего не сказали и умчались дальше по своим детским делам.
Дома закончились тупиком и монолитной скалой. По ней змеилась узкая каменная лесенка, выдолбленная в скале. Она шла вверх до края скалы, который терялся в вышине.
— А это точно того стоит? — я скептично поглядела на каменные ступени. Перил не было. Скала тянулась вверх на добрых три сотни метров.
— Вот же ты заноза! Я тебе предлагаю посмотреть на чудо света, а ты нос воротишь?
— Громрыси не чудо света, а опасные дикие чудища, — заметила я нервно. — Олав пропустил меня вперед и мы стали подниматься по лестнице. — И почему тут нет перил?
Ах, простите ваше Высочество, не догадался сделать, — горестно вздохнул Олав и нежно ткнул меня пальцем в спину. Я повернулась и тоже ткнула его в плечо.
Это было по-детски и вульгарно — прикасаться вот так. Но весело. А еще мне хотелось коснуться Олава и желание это пугало и волновало не на шутку. Мне хотелось коснуться его подбородка, который он сегодня чисто выбрил, и загорелой шеи. Хотелось огладить его острый кадык и может быть расшнуровать ворот рубахи и провести ладонями по сильной груди. Мне снова хотелось почувствовать его поцелуи. Услышать как он шепчет мне на ухо грязные комплименты и уговоры.
Я почувствовала что краснею. Мы замерли на лесенке молча, глядя друг на друга на мгновение онемев и растеряв улыбки.
Я смущенно отвернулась и пошла дальше.
— Это ты делал лестницу?
— А кто же? Тут работы с камнем на сто лет хватит. Они даже предлагал мне насовсем остаться.
— Почему не остался?
Олав помолчал, мы шли и шли вверх, лестница резко повернула и снова потянулась по горе серпантином.
— Пробудешь тут подольше и поймешь. Горцы — специфичный народ, закрытые и деспотичные. Остаться тут ничем не лучше чем быть в Твердыне Хранителей мира. Мерга и ее муженек тут цари и боги и все здесь идет как они скажут. Мы не останемся надолго. Слухи ползут, нам нужно убираться отсюда и побыстрее.
— Слухи обо мне?
— О нас. Я теперь тоже по уши в этом дерьме.
— Что за слухи?
— Что Камнебой Шестой Столб влез в разборки семей дюжины. Что в Валанте бродит Лей Син за голову которой обещаны золотые горы. Нам нужно уходить из немагических земель и быстро.
— И кто пообещал за мою голову «золотые горы»?
— Прости, Сан, обычно к таким слухам не прилагаются точные координаты заказчика.
— Но к кому-то же эти наемники пойдут за наградой?
— Тебе очень важно кто хочет тебя убить? Важнее чем спасти свою шкуру?
Я всерьез подумала об этом.
— Мне важно знать. Я хочу отомстить. Но разумеется, если я буду мертва, это будет невозможно так что…
Олав сзади хмыкнул.
Я остановилась на очередном повороте лестницы и посмотрела вниз на деревню. Каменный мешок, кругом стены и лишь с одной стороны неприступная глубокая пропасть.
— Олав, как они выбираются отсюда? Только верхом на громрысях?
— Именно. Поэтому они и забрались так высоко. Они тут полностью в безопасности.
— От кого?
— Ото всех. Громрыси остались только тут. Остальных семейка твоего женишка истребила.
— Они убивали людей!
— Они убивали Дантонов. Когда те, воздушные маги, слишком уж увлеклись их укрощением. Они мечтали покорить воздух и громрысь была на их гербе. Она и сейчас есть так ведь?
Я молчала. Да, это была правда. На нашем гербе расцветала огненная лилия и пламя, у Августина на камзоле красовалась громрысь вставшая на задние лапы. Считалось что они вымерли, что Дантоны спасли человечество от этой напасти.
— Хочешь сказать эти существа разумны?
— Разумнее некоторых людей так точно. Ну что? Полезли дальше пока солнце не село.
Я вздохнула и «полезла».
Чем выше мы поднимались тем сильнее становился ветер. Разговор смолк, потому что неистовые порывы уносили слова, и я была слишком сосредоточена на каждой ступеньке, боясь сорваться вниз.
Наконец лестница закончилась и мы вышли на плато. Оно было большим и открытым всем ветрам. Кое где росли искривленные невысокие деревца, дальше камни поднимались образуя холм. Валанта отсюда была как на ладони. Тянулись внизу леса и даже была видна лента дороги, толщиной с ниточку — так высоко в горах мы находились.
— Как красиво. — отметила я. — Прекрасный вид.
— Да уж, живописненько. — Олав размял руки и повел плечами. — Ну пошли. Глянем одним глазком и назад.
Мы пошли по острым камням к деревьям. Я была совершенно не уверена что хочу видеть громрысей даже одним глазком. Что им собственно помешает меня съесть?
Мы пробрались через заросли, Олав галантно подал мне руку, когда мы перелезали овраг и я снова зарделась, почувствовав прикосновение его крепкой ладони. И что меня так волнуют его прикосновения? У нас с ним ничего не может быть! Никогда!
Но наши взгляды друг на друга говорили что это «что-то» уже здесь. Я смотрела на него, Олав смотрел на меня и даже легендарные громрыси не казались мне такими уж интересными.
Мы подошли к краю леса и я ощутила как земля ощутимо вздрогнула. Раздался страшный громоподобный рык, от которого у меня все волосы встали дыбом.
— Олав!
— Да не бойся ты, они просто играют.
— И-играют?
— Пошли. Не бойся. — он надо мной смеялся, но мне вот смешно не было. Я увидела вдалеке темные силуэты огромных зверей. Не знаю какой оградой можно было сдержать таких чудовищ, видимо никакой.
