Здесь Техея из Ортеан не было, это понял бы любой из идиотов-гвардейцев. Если он и был здесь, если устроил все это, то уже ушел прочь, и, вероятно, отправился к узловой станции чтобы поймать проходящий мимо поезд. Но сразу отправляться туда Бортеас не спешила — нужно было разобраться с местными проблемами, это был ее долг как Архитектора, одного из правителей Плиоса. К тому же, сложившаяся ситуация открывала перед ней интересные возможности для расширения сферы влияния.
Бортеас быстро поняла, что если в этом цеху и есть телефонная линия для связи с другими цехами, то она должна быть протянута где-то в доме местного господина — узнать его было несложно, такие люди любят показушную роскошь, помогает им напоминать людям о богатстве и силе, которые на деле ничего не стоят. Майя быстро, едва не переходя на бег, прошла к разграбленному богатому дому, вокруг которого виднелись разбитая деревянная мебель, разорванные ковры и пьяные в стельку дикари. Празднуйте, празднуйте, господа. Сегодня ваш день. Завтра — видно будет.
Внутри картина была еще печальнее, чем снаружи. Стены дома, местами белеющие ровными квадратами в тех местах, где висели узорчатые ковры, были теперь исписаны похабными словами, идиотскими лозунгами и стишками, обблеваны и обоссаны. Культуры и самобытности этому народу не занимать, Бортеас даже чуть улыбнулась, читая один из стишков:
Пегаллос, фаллосов любитель,
Решил сходить в поход.
Но получил поработитель,
Ссанины полный рот.
И подобного "искусства" здесь было великое множество — весь дом исписан чем-то подобным, словно те, кто пришли сюда, соревновались в том, кто придумает и напишет самый неприличный, самый глупый и оскорбительный памфлет. Но все это было не столь интересно Архитектору — она-то видела такое уже много раз, на ее век выпало множество таких вот мелких "восстаний", спонсируемых, правда, в основном теми же самыми Архитекторами. Действовали правители тонко, редко лично вмешиваясь в какие-либо вопросы, а вместо этого просто меняя тот самый неприятный баланс сил в ту или иную сторону в зависимости от сложившейся ситуации. Позже тех, кто не оправдал ожиданий, можно будет сместить кем-то еще — власть циркулировала в подземельях Плиоса как воздух по лабиринтам вентиляционных систем, и одним только Архитекторам был известен смысл той или иной перестановки.
Мальчишка же, за которым гналась Майя, был иным. Это была та сама неизвестная переменная, которая вносит хаос в строгие, хоть и запутанные планы правящего класса. Разумеется, об этом черном цехе знали еще с момента его создания, ничего на Плиосе не делается без ведома Архитекторов, и в ближайшее время не планировалось ликвидировать эту нелегальную ячейку — работорговля была выгодна всем, как бы ни было неприятно это признавать. Всем, кроме рабов, разумеется. А Техей, странный мальчик с психическим заболеванием, просто взял и разрушил здесь все. Зой-базар больше не существовал, теперь здесь были немытые, убогие толпы, с которыми нужно было что-то делать. Бортеас нащупала на стене скрытый круглый вход кабеля телефонной линии, замурованного в бетонной стене. Пегаллос не был дураком, умел прятать такие вещи от посторонних. Хотя, судя по последним событиям, у него была крайне дрянная агентурная сеть — до того, чтобы напасть на аэромантов ни один знающий человек бы не додумался.
Майя воткнула в разъем кабель устройства связи, открыла крышку и стала набирать длинный, известный одним лишь Архитекторам телефонный код для связи по специальному, выделенному каналу ее ячейки. Это был, кажется, третий или четвертый такой канал — предыдущие вскоре начинали прослушивать другие Архитекторы, о чем Бортеас, разумеется, знала и подкидывала им ложную информацию время от времени.
— Слушаю, госпожа, — раздался на другом конце мягкий, приветливый голос телефонистки.
Девушка в больших, глухих наушниках сидела в аппаратной. Ее задачей было лишь переключать кабели на огромной стене с кучей разъемов, дабы соединять Майю и ее людей с нужными номерами.
— Киру, — коротко сказала Архитектор.
Девушка тут же вынула один конец проводка из одного разъема и вонзила в другой. Где-то в скрытом от посторонних глаз убежище Бортеас — многоуровневой базе с экранирующими сплавами в стенах, дабы она была не видна даже на планах внутри атласов, которые сканировали Плиос при помощи широкой сети акустических башен — зазвонил алый, как артериальная кровь. Трубку почти сразу же подняла жуткая женщина-аэромант, сидящая в одиночестве в тесном, заставленном стеллажами с папками и бумагами кабинете. Сейчас на ней не было противогаза, она медленно водила ладонью по практически лысому черепу с коротким рыжим ежиком волос и улыбалась, бегая зелеными, хитрыми глазами по очередному отчету.
— Да, сестренка? — с широкой улыбкой ответила она на звонок.
— Зой-базар. Изучала?
— Ммм… Да, помню, мне докладывали! Что тебя интересует?
— Чья юрисдикция?
— Секундочку!
Кира положила трубку телефона на стол и вскочила с места, принялась быстро, привычно бегать взглядом по огромному количеству папок. Наконец, найдя нужную, она придвинула к стеллажу стремянку, взобралась на нее и осторожно вытянула папку наружу. Бросив ее на стол, она снова подняла трубку и принялась перечислять:
— Зо-зо-зо… Зохем, Зоберей, Зоафим… зой-базар! Ой, а почему с маленькой?
— Это не название, — пояснила Архитектор. — А функция. Что с юрисдикцией?
— Не наша, это территория Ноя.
Бортеас нахмурилась. Выходит, она уже находится на чужой территории. Занятно, потому как она не могла вспомнить момент, когда границы ее сферы влияния переместились так близко к основному производящему цеху.
— Организуешь мне небольшую операцию, Кир?
— Конечно! — рыжая аж подпрыгнула на месте от радости. — Кого убить?
— Никого, — Майя невольно улыбнулась под маской. — Нужно тайно вывезти отсюда всех, кого здесь найдете. Подчеркиваю — всех, свидетели не нужны. И вниз всех, на раскопки. Поняла?
— Поняла! — громко, радостно ответила глава тайной службы. — Сестренка, сестренка! А когда ты..?
Договорить Кира не успела — в трубке послышались гудки, Майя выдернула шнур из разъема в стене. Спрятав устройство под одеянием, она вышла наружу и направилась к выходу из цеха так же быстро, как пришла сюда, обдумывая произошедшее. Где-то в глубине души ее искренне гложило неописуемое, нерациональное чувство жалости к этим людям — судьба была с ними жестока и несправедлива, это факт. Но, с другой стороны, она понимала, что ее долг — придерживаться общепринятого плана по сокращению потребления ресурсов планеты. Архитекторы надеялись в конечном итоге полностью избавиться от потребляющих цехов, то есть таких поселений, производство и общая польза которых были значительно меньше ресурсов, которые они потребляли. Зой-базар в этом смысле не подходил ни под категорию потребляющих, ни под категорию производящих, так как не производил ресурсов, но и бесполезным не был — отлов диких был критически важным для выполнения плана, так как они представляли собой неизвестную долю потребления ресурсов на Плиосе. Цеха можно подсчитать, можно провести перепись, увидеть показания расходов тех или иных ресурсов, но вот диких, что прячутся, словно крысы, по тоннелям сложно было хоть как-то учесть. Совет решил учитывать их как десять процентов дополнительных трат, однако в реальности цифра могла сильно отличаться, да и разброс в показаниях был слишком большим, чтобы провести какую-то адекватную оценку. Решение было одно — отловить, посадить в цеха, дать работу. Ну или, как было в случае Майи, отправить вниз, в кишащие мутировавшей флорой, затопленные углекислым газом древние цеха, искать нечто, в существование чего не верили даже Архитекторы.
Когда женщина почти добралась до внешних ворот, жалких и бесполезных, ей на пути встал пьяный одноглазный мужчина. В одной руке у него была початая бутылка вина, в другой — ржавая железная дубинка. Он неприятно улыбался, взирая снизу вверх на мрачную фигуру в бурнусе.
