Сцена, открывшаяся моему взору, когда я зашел на двор ипподрома, была достойна какого-нибудь спектакля, что давали артисты передвижных театров на рыночных площадях в ярмарочный день.
Вдрызг пьяный Магнус сейчас ползал на четвереньках по грязи, а барон нависал над магиком пышущей гневом горой, готовясь отстегать подчиненного розгами.
Вена на лбу барона вздулась и пульсировала, и я всерьез забеспокоился, что императорского конюшего хватит удар.
— Барон… Бааа… — промычал Магнус, после чего совершил безуспешную попытку подняться на ноги.
Это ему почти удалось. Вот, горе-целитель встал на колени, а после, упершись обеими руками в землю, стал подтягивать вверх зад, формируя крайне интересную фигуру, издали похожую на руну Цен или Лагу. Но вот, сухой зад магика достиг верхней точки, да так и замер, а сам Магнус стал заваливаться на бок, не в силах удержать равновесие даже на четырех точках опоры.
— Ы-ы-ы-ы… — промычал пьяница, после чего рухнул обратно в грязь, да так и остался лежать на земле.
К нему сразу же подбежали работники конюшни, схватили под руки и поволокли в сторону, прочь с глаз барона, который сейчас был больше похож на кипящий котел, нежели на человека.
— И зачем он только его держит… — услышал я обрывок фразы одного из конюхов, что стоял неподалеку.
Впрочем, этим вопросом задавались все работники императорских конюшен. Магнус продолжал получать жалование, хотя уже месяца как три все работы по лечению лошадей с помощью магии выполнял исключительно я.
Поймав несколько взглядов работников, я набрался смелости и подошел к отцу Ториса, уважительно поклонившись все еще красному от злости Варналу.
— Ваша светлость… — осторожно поприветствовал я вельможу.
— О! Рей! Здравствуй, мальчик! Хотя какой ты уже мальчик, вымахал! — резко переключился барон, хотя на дне глаз старшего Варнала все еще плескалась ярость. — Я так понимаю, отчет с тебя спрашивать?
— Думаю да, Ваша светлость… — неопределенно ответил я.
Дела — превыше всего. Так что следующие полчаса барон посвятил обходу стойл, задавал вопросы, внимательно слушая, какие животные болели и как у нас тут в целом обстояли дела в его отсутствие.
— Хорошо, хорошо… — покивал старший Варнал, когда мы уже заканчивали. — Благодарю за работу, Рей. Не знаю, что бы тут творилось без твоих печатей.
Конечно, барон преувеличивал. В Шамограде не было никакой проблемы найти нового целителя на должность коновала, но была у Варнала особенность — отец Ториса предпочитал нанимать людей самостоятельно, даже мальчишек-водоносов смотрел сам, хоть договаривался изначально старший конюх. А тут — целый маг! Так что доля правды в словах барона была — не зная мага лично, он бы всю дорогу до Шамограда нервничал, что к его лошадям имеет доступ какой-нибудь бездарь.
— Как служба? — внезапно спросил барон.
— Все хорошо, — ответил я. — Я был приставлен к принцессе Отавии.
— Личным магиком? — уточнил Варнал, хотя я был уверен, что Торис ему все рассказал в подробностях.
— Нет, ваша светлость. Ну, не совсем. Кроме меня есть и другие колдуны.
— Торис говорил, что мы послезавтра собираемся во дворец? Я и мой сын хотели бы, чтобы ты пошел с нами в свите, как наш маг-целитель, — как бы между делом выдал Варнал.
«Наш маг» — звучало серьезно, тем более маг из свиты императорского конюшего, человека, который имеет прямой доступ к императору Форлорну Девятому.
— Благодарю за приглашение, ваша светлость, — поклонился я в ответ, — но в эти дни я на дежурстве в гвардии.
— Вот как, — хмыкнул барон. — Ну что же, неси службу. Значит, в любом случае вы с Торисом там встретитесь.
— Думаю да, ваша светлость.
Варнал неловко похлопал меня по плечу, после чего будто бы закашлялся и быстро отошел в сторону, давая понять, что у него хватает и других дел, чем вести беседы с молодым магом оранжевого жетона. Но даже это проявление расположения от жесткого и сварливого барона было серьезным знаком — я мог рассчитывать на поддержку вельможи.
С приездом барона Варнала конюшни наполнились жизнью. Привычный и чуть сонный уклад был напрочь разрушен: всюду сновали люди, ржали кони, бегали мальчишки, что трудились тут на подхвате, короче, жизнь била ключом. Этот бардак будет длиться еще несколько дней, пока все не привыкнут, что властелин этого места — а барон вел себя именно так, как властитель — опять на месте, а потом все пойдет своим чередом.
Я помог разместить новых животных, что стояли в первой очереди для передачи покупателям из числа столичных вельмож и, конечно же, отдельное внимание уделил лошадям для гвардии. Витати же наоборот — отошла чуть в сторону и наблюдала за происходящим со стороны, а после у нее был довольно долгий и подробный разговор с Варналом, которого интересовали успехи келандки. Я слышал некоторые обрывки фраз и предложений, из которых сделал вывод, что Варнал хоть и осторожно, но расспрашивал дочь Келанда о том, в каком направлении в племенной работе ему стоит двигаться и каких качеств, по мнению винефика, не хватает его коням.
Конечно, слова эти касались только редких восточных скакунов, коих разводил Варнал. Западные широкогрудые и мощные кони были для Витати не совсем понятны, и время от времени она называла их просто жирными, хотя и признавала мощь и силу имперских и вашимшанских пород.
К вечеру я был абсолютно умотан — даже не сел крутить новую партию амулетов, хотя и обещал нескольким знакомым купцам, что принесу дюжину изделий через пару дней. Видимо, придется искать Ронни и сдавать заказ ему… Маг Охраны отгружал мне столько амулетов, что я просто был уверен — теперь их крутит вся компания, может, даже, скинулись на новые инструменты. Потому что даже у меня, с набитой рукой и учительским набором инструментов и линз выдавать столько пусть и плохоньких, но рабочих амулетов не получилось бы просто физически. На это потребовалось бы несколько полных рабочих дней, а Ронни справлялся, якобы, по вечерам, после дежурств.
На следующее утро, разыскав магика — наши смены в этот день пересекались — я забрал новую партию амулетов и после отправился к покоям принцессы Отавии. Сегодня никаких выездов не планировалось, и весь день я должен был проторчать на Замковой Горе. По плану у принцессы были уроки музыки и танцев, после — прогулка по небольшому дворцовому саду и рисование. Все эти дела должны были перемежаться несколькими приемами пищи и перекусами. Вполне стандартное расписание знатной девушки, если подумать. Но уже на подходах к покоям внутри меня зашевелились тревожные сомнения и предчувствие не обмануло. Гвардейцы вновь попросили меня пройти в покои — меня ждала принцесса, а внутри я обнаружил… дочь средней руки купца. Во всяком случае, девица выглядела именно так.
— Извиняюсь, барышня, вы как сюда попали? — спросил я у девушки, что робко опустив голову, стояла у стены и нервно теребила подол простенького коричневого платья.
Девушка, все еще перебирая ткань подола пальцами, лишь дернула головой.
— Барышня, я сейчас кликну стражу и там старший разберется… — начал я.
— Ну ты и олух, магик! — звонко выдала девица.
От звука этого голоса я чуть не сел там же, где стоял, едва удержавшись от того, чтобы не поднять перед собой щиты. Да ладно!
Тем временем дочь купца подняла голову, которую до этого держала опущенной, и на меня посмотрела принцесса Отавия.
Перевоплощение было поразительным! Абсолютно обычная одежда — в такой на самом деле сейчас ходили многие девушки — волосы аккуратно убраны под плотный чепец, а на щеках не было и следа белил и румян, толстым слоем которых покрывали лица все благородные дамы и девушки старше тринадцати лет. А сама манера, с которой принцесса стояла… Я привык видеть раскованную и властную фигуру, высоко вздернутый подбородок и высокомерный взгляд, причем неважно, кто был перед Отавией. А тут полная смирения поза, присущая простолюдинам.
Наблюдая мою тупую рожу, Отавия лишь тихо хихикнула и, довольная собой, упорхнула к своему огромному зеркалу.
