– Паладайн, – чуть слышно произносит Сильвара, но Гилтанас только отмахивается.
– И вот мы достигли покоев, сокрытых в ужасных глубинах, и увидели там похищенные яйца. Сперва нам показалось, что все выйдет так, как мы и задумывали. У меня был план… Сейчас уже все равно, но я в самом деле придумал способ вызволить яйца. Мы осматривали пещеру за пещерой, любуясь драгоценными скорлупами – серебряными, бронзовыми, золотыми. Но потом…
Юноша замолкает. Его лицо, и без того смертельно бледное, еще больше белеет. Опасаясь, как бы с ним не было обморока, я велю одному из эстетов подать ему вина. Выпив глоток, он собирается с силами и продолжает рассказ. Взгляд его устремлен вдаль, и я вижу, что он заново переживает ужас увиденного в храмовых подземельях. Что же до Сильвары… однако всему свое время.
– В одной из пещер, – говорит Гилтанас, – мы обнаружили вместо яиц… одни пустые обломки… обломки разбитых скорлуп… Сильвара так закричала, что я испугался, как бы нас не обнаружили. Мы не поняли, что за этим крылось, но даже в страшной жаре вулканических недр нам вдруг сделалось холодно…
Он вновь замолкает. Я слышу как тихо всхлипывает Сильвара. Гилтанас оглядывается на нее, и я впервые вижу любовь и сострадание в его взгляде.
– Уведите ее, – говорит он эстетам. – Пускай она отдохнет.
Эстеты бережно выводят девушку в другую комнату. Гилтанас облизывает пересохшие, потрескавшиеся губы и возобновляет рассказ:
– Того, что было дальше, я не позабуду до смертного часа. А может быть, и в посмертии. Каждую ночь я вижу это во сне. Стоит мне заснуть, как я вскрикиваю – и просыпаюсь… Пораженные горем и ужасом, смотрели мы на разбитые скорлупы, когда издали, из освещенных пламенем коридоров, до нас донеслись звуки песнопений. «Это слова заклинаний!» – сказала мне Сильвара. Осторожно начали мы красться в ту сторону… Как ни страшно нам было, некое чувство властно влекло нас вперед. Все ближе и ближе звучали магические слова… и вот наконец мы увидели…
Он закрывает глаза; он готов разрыдаться. Лорана берет его за руку: сколько сопереживания в ее глазах!
– Там, в громадной пещере у самых корней гор, – продолжает Гилтанас, – нашим взорам предстал алтарь Такхизис. Не буду строить догадок, какова была его первоначальная форма: черная слизь и потеки зеленой крови покрывали его сплошными слоями, превращая в подобие жуткого и отвратительного гриба, выросшего из самой скалы. Вокруг алтаря стояли люди в длинных одеяниях с капюшонами – темные жрецы Такхизис и маги из числа Черных Одежд. На наших глазах темный жрец принес отливающее золотом драконье яйцо и возложил его на свой омерзительный алтарь. Взявшись за руки, маги Черных Одежд и жрецы начали песнопение. Слова эти способны были поколебать разум. Мы с Сильварой в отчаянии прижались друг к другу, боясь сойти с ума в этом средоточии зла, которое мы чувствовали, но понять не могли… И вот… золотое яйцо на алтаре стало темнеть! Сперва оно сделалось тошнотно-зеленым, потом почернело! Сильвара задрожала всем телом… Скорлупа раскололась, и наружу выбралось гнусное существо, похожее на головастика. Меня… меня вырвало от одного его вида. Я хотел бежать от этого ужаса, но Сильвара настояла на том, чтобы остаться – она раньше меня поняла, что тут затевалось. Мы видели, как растрескалась и сползла с «головастика» покрытая слизью шкура и появились… появились дракониды…
Все слушающие ахают, потрясенные этими словами. Гилтанас роняет голову на руки. Он не в состоянии продолжать. Лорана обнимает его, я вижу, как он судорожно стискивает надежные руки сестры.
– Нас… нас с Сильварой чуть не обнаружили там, – произносит ой наконец. – Нам помогли снова, и мы выбрались из Оплота. Мы были скорее мертвы, нежели живы. Путями, дотоле неведомыми ни человеку, ни эльфу, пробрались мы в древнюю обитель благородных драконов…
Гилтанас вздыхает, и на его измученное лицо снисходит умиротворение.
– По правде говоря, после тех ужасов, которых мы натерпелись, это путешествие было что добрый сон после удушающего кошмара… Когда же мы достигли жилища драконов, среди его красот и чудес было трудно даже представить себе все то, что нам совсем недавно выпало пережить. Когда же Сильвара поведала драконам о лютой судьбе, постигшей их яйца, они сперва отказались ей верить. Иные из них даже обвинили Сильвару во лжи – она-де выдумала все это, чтобы заручиться их помощью… Но в сердце своем они знали, что она говорила им правду. Тогда они поняли, что Такхизис их обманула, а значит, Клятва их более ни к чему не обязывала… Итак, благородные драконы вышли вместе с нами на битву со Злом. Они разлетаются по всему Кринну, разыскивая уцелевших защитников Света. Вернулись они и к Изваянию Серебряной Драконицы и помогают ковать Копья – совсем так же, как и во времена Хумы. Кроме того, они принесли с собой седельные Копья, которые можно укреплять на их спинах, – мы видели это на фресках внутри Изваяния. Теперь мы можем лететь в битву на крыльях! Теперь мы поспорим с Повелителями Драконов!..
Вряд ли стоит приводить здесь некоторые малозначительные подробности, которые он добавляет к своему рассказу. Сестра уводит его из Библиотеки, и вместе с Сильварой они направляются во дворец Государя. Нескоро еще оставит их ужас, нескоро еще они смогут спокойно спать по ночам… если вообще смогут. Сколь многое в этом прекрасном мире уже пало жертвой Тьмы, распростершей над Кринном свои зловещие крылья. Как знать, не уготована ли их любви такая же участь?..
На этом кончается запись в летописи Астинуса Палантасского, касающаяся Клятвы Драконов. В примечании указано, что подробности путешествия Сильвары и Гилтанаса в Оплот и история их трагической любви была записана Астинусом позднее. Любознательный читатель может найти ее в последующих томах его Хроник.
…В ту ночь Лорана засиделась допоздна – ей необходимо было заготовить приказы на завтра. С момента прибытия Гилтанаса и серебряных драконов миновали всего лишь сутки, но план Лораны по уничтожению дрогнувшего неприятеля уже облекался плотью. Еще несколько дней – и она поведет в бой стаи драконов со всадниками, и у всадников будут в руках новые Копья!
Для начала она собиралась отвоевать Вингаардскую Башню и освободить пленников и рабов, томившихся в ее казематах. Затем она двинет армии на юг и восток, гоня драконидов, и наконец сокрушит их между молотом и наковальней: молотом послужат ее войска, наковальней же – Даргаардские горы, отделявшие Соламнию от Восточных Дебрей. Если же удастся взять еще и Каламан с его гаванью, драконидские армии лишатся путей снабжения продовольствием, необходимых им для выживания в этой части Ансалонского континента…
