Валентин бросился в ту сторону, едва успев открыть глаза.
Слишком долго стоял он на этой дурацкой прогалине, слишком долго дрожал от страха. Оказаться снова самим собой, обрести силы — и силы немалые, судя по прошлым делам, — именно этого желал сейчас Валентин больше всего на свете.
Напоровшись на колючие кусты и расцарапавшись до крови, Валентин несколько приостыл. Я же хотел палку выломать, вспомнил он. Выбравшись из кустов — еще пара царапин — он пошел осторожнее, разыскивая подходящее дерево.
Найти его оказалось не так-то просто. Валентин несколько раз прикрывал глаза, проверяя, далеко ли источник магии; далеко, не стоит рисковать, путешествуя без оружия. В конце концов он отказался от мысли разыскать настоящий боевой шест и ограничился обычной веткой, оказавшейся более или менее прямой. Вообще говоря, стоило бы обгрызть концы, чтобы превратить ее в полноценное колющее оружие — но Валентину показалось, что до такой крайности дело пока не дошло.
Когда он снова прикрыл глаза, источник магии оказался ближе. Чуть-чуть, но ближе — а это значило, что до него куда меньше планировавшихся пятидесяти километров!
Валентин повеселел и зашагал дальше, ловко раздвигая ветви своим суковатым жезлом. Его бы еще зарядить, мелькнула мысль, так вместо факира можно друидом прикинуться. Но сначала — магия!
Источник магии приближался все быстрее — по мере того, как Валентин осваивался с лесом и набирал ход. Теперь он передвигался в темпе хорошего марш-броска, радуясь, что совсем недавно поужинал. Сил должно было хватить часа на три, а до цели оставалось теперь не более пяти километров. Валентина смущало только одно — цель была явно одиночной, как если бы на территории безмагии валялся мощный магический амулет. Ну и хрен с ним, решил он; зачерпну самую малость, от него не убудет. Вон сколько Силы — фонит, как великий маг в подпитии!
И только когда до цели оставались считанные метры, Валентин сообразил, что это не амулет. Это был человек, идущий прямо ему навстречу.
И человек этот был магом, буквально преисполненным Силы.
Валентин резко затормозил и остановился, переводя дыхание. Допрыгался, сказал он себе. Можно же было догадаться — уж слишком быстро он приближался!
Прятаться было уже поздно. Любой маг с такой энергетикой давно уже заметил бы Валентина; этот конкретный маг направлялся прямиком к нему. Можно было успокаивать себя надеждой, что маг пройдет мимо, что ему нет дела до факира с дубиной, бегающего по глухому лесу. Можно — для тех, кто мало знаком с магами Побережья.
Валентин сам удивился охватившему его спокойствию. Считанные секунды отделяли его от магических пут, короткого допроса и мучительной смерти. Ему нечем заинтересовать мага — а значит, удовлетворив свое любопытство, тот просто убьет пленника. Хотя… почему нечем?
Моя голова, вспомнил Валентин, стоит тысячу золотых диалов!
Он оперся на ствол ближайшего дерева, сложил руки на своей дубине, и спокойно принялся ждать.
В конце концов, подумал он, я могу и успеть. Магия в двух шагах, мощная, неисчерпаемая. Достаточно только дотянуться и взять — если, конечно, эта магия не связана волей хозяина. Но даже тогда у меня есть шанс — перехватить первое же брошенное противником заклятие, переформировать его на лету и обратить против самого мага. Игра, впервые освоенная Валентином нынешним утром; игра, которой Валентин уделил слишком мало внимания.
И все же ему уже доводилось в ней побеждать.
Маг приближался, окруженный слабой аурой — он пользовался доброй дюжиной защитных заклинаний. Валентин уже отчетливо видел его, мерно шагающего сквозь послушно расступающийся кустарник, со скрещенными на груди руками, с капюшоном, скрывающим лицо. До мага оставалось всего тридцать метров, двадцать, десять…
Валентин затаил дыхание. Все мышцы напряглись, как будто бы мышцы что-то значат в магической схватке. Как бы там ни было, подумал Валентин, первым я не ударю.
Нечем.
Маг все так же шагал вперед, не обращая на Валентина никакого внимания. Валентин недоуменно проводил его взглядом — маг прошел буквально в пяти шагах и теперь двигался дальше, удаляясь прочь.
Так значит, сообразил Валентин, он шел вовсе не мне навстречу?!
Эйфория помилованного смертника ударила ему в голову.
Черт возьми, у этого мага наверняка проблемы, если он даже не замечает прячущихся в кустах! А раз так, ему может пригодиться союзник…
Как обычно, Валентин начал действовать, оборвав мысль на полуслове. Зачерпнув из слабого следа, остававшегося за магом — кстати, чрезвычайно слабого для этого ходячего склада Силы! — он вскинул руку, сложенную в «апельсин».
Обычная дистанционная диагностика, основанная на прямом включении в метаболизм испытуемого. Валентин никак не ожидал, что таким образом можно подключиться к чему-то по-настоящему неприятному — и потому повалился на землю, потеряв сознание от боли.
У него хватило ума понять, что испытанный болевой шок был результатом его же собственного заклинания. Проклятая дубина оцарапала лицо, когда он валился ничком; пока он лежал без сознания, маг успел уйти на несколько сотен метров.
— Господи, — прошептал Валентин. — У него действительно проблемы!
Он поднялся, удивляясь, как ноги еще держат изрядно трясущееся тело. С сомнением посмотрел вслед магу. Покачал головой.
— Тебе повезло, незнакомец, — пробормотал он, делая первый шаг. — Ты — самый ближний источник магии.
Догнать обезумевшего от боли мага — теперь Валентин прекрасно понимал его состояние — оказалось делом нескольких минут. По дороге Валентин наскоро модифицировал «апельсин», чтобы не валиться кулем каждый раз, подключаясь к несчастному, и во второй раз оказался на высоте.
Он всего только закусил до крови губу и на несколько секунд замер, согнувшись пополам.
Позволив магу идти дальше, Валентин приткнулся к ближайшему дереву и перевел дух. Никогда не используйте наскоро модифицированные формулы, вспомнил он одну из заповедей волшебника. Но зато теперь я знаю, что с ним.
И еще я знаю, кто он.
На идущего впереди мага было наложено удивительно сложное, пронизывающее каждую клеточку тела, каждый поток Силы заклинание. Основным его назначением было вовсе не пытать беднягу; но если тот отказывался совершать предписанное заклинанием действие, тело его охватывала боль. А потом она все усиливалась, до тех пор, пока маг, уже теряя сознание, не совершал-таки того, что от него требовалось.
И только один подвох имелся в этом хитром заклинании. Оно не давало своей жертве ни единого намека на то, что именно ей нужно было сделать.
