Дни тянулись медленно. Мы были в пути всего несколько недель, а казалось, прошли годы. Наверное, Карл был прав, упрекая меня в беспечности: чтобы не случалось, я вскоре обо всем забывала и начинала радоваться жизни. Да, я была вспыльчива, легко унывала, но эти чувства не могли ужиться в сердце дольше одного дня. Энергия горячим фонтаном била из сердца и никаким обстоятельствам не дано было ее удержать. Я любила жить! Любила дышать, двигаться, чувствовать! Рассчитывать на несколько ходов вперед, как мог старший брат, мне было не свойственно.
Наступила середина июня. Ясными теплыми ночами сквозь серебристую листву тополей, сияли звезды. Во всем ощущалась полнота и довольство, а по утрам лес заполнялся какофонией переливчатых трелей и резких вскриков потревоженных птичьих семейств.
Поскольку деревеньки вдоль северо-восточного тракта были разбросаны довольно часто, проблем с продовольствием не возникало. На постой останавливались через ночь, да и то, приходилось выбирать одиноко стоящие бедные дома, хозяева которых вряд ли могли узнать в нас членов королевской семьи. И все же, угроза разоблачения давила на сердце камнем.
Тетя Фалина, все больше тревожась за последствия своего решения нас сопровождать, и постоянно твердила о необходимости отписать в Замок. Я уже жалела, что пошла против воли брата и безумно скучала по нему, ненавидя каждую разделяющую нас милю. В тысячный раз, прокручивая в памяти последнюю встречу, я убеждалась, что Карл мог просто приказать мне выйти замуж, тем более, если этого требовали государственные интересы. Однако, он оставил место выбору… В этом была даже определенная жестокость, ведь, так или иначе, его мнение всегда являлось для меня решающим. Я как никто знала, насколько редко он, человек исключительного ума, ошибался в своих выводах и решениях.
-Тебя что-то тяготит? – уже не в первый раз спросил Кристиан, словно почувствовав мои мысли.
Я машинально покачала головой.
-Нет, просто устала.
-До Пата осталось недолго, потерпи, – он обвел на карте очередную деревню, свернул пожелтевшую бумагу и небрежно бросил ее на стол.
-Не лучше ли вам будет повернуть потом к Замку? – герцогиня с надеждой всмотрелась в мое лицо. – До Бартайоты я вполне могу продолжить путь одна.
-Возможно, так и сделаем, - немного поспешно ответил Кристиан, – эта дорога навсегда отбила у меня страсть к путешествиям.
-Ну, вот и славно, вот и славно… Сдается мне, племянник, ты намного умнее своего брата.
Сделав вид, что не заметила облегчения, прозвучавшего в ее голосе, я улыбнулась. После той памятной встречи в Саду, тетя не особо жаловала Карла. Став невольной соучастницей его прихода к власти, она навлекла на себя немилость Главы совета, а это было опасно даже для дочери Ведущей линии. Тарэм не прощал врагов и никогда не забывал обид – так сказал мне однажды Параман. Даже кузен его боялся, более того, открыто это признавал.
Пат распахнул белые ворота после полудня семнадцатого дня пути. Большой, на редкость красивый город полностью соответствовал описаниям лорда Якира. Пат был уникальным явлением в Королевстве - города подобного масштаба всегда несли военную нагрузку, в них расквартировывались гарнизоны, да и по управлению они считались почти автономными. Тут же военных не было, зато ярмарочное настроение не покидало улицы круглый год. Фактически, Пат считался торговой столицей, и родни в нем обитало не меньше, чем в Горготе. По крайне мере, молодежь рвалась сюда при малейшей возможности.
Дворец Правителя был великолепен: высокий, изящный, он казался сотканным из цельного белого кружева. Моя мать провела в этой ожившей сказке свое детство и короткую юность. Многие уверяли, что я похожа на нее, но могу сказать, от истины это утверждение стояло очень далеко. Если верить портрету, королева Амейя была такой же красавицей, как и Али-Нари. Я же, словно в подражание братьям, полностью унаследовала черты отца, и его же характер.
Когда мы подошли к высоким ступеням, и тетя Фалина громко объявила о прибытии королевы, поднялась суматоха. Первый раз после коронации, довелось встретиться с таким несметным количеством дядь, теть и их отпрысков. Я волновалась, ожидая ненужных вопросов, однако семья матери приняла меня гораздо теплее, чем чистокровные потомки Рода. Возможно, их любезность была продиктована здравым смыслом, ведь благосостояние города зависело от многих факторов… Но я не желала праздно гадать, что кроется за улыбками незнакомых мужчин и женщин, и пока могла себе это позволить.
Единственный, кто сразу же вызвал неприязнь, стал молодой лорд Фирсар, приходящийся двоюродным братом Параману по линии Каэлов и дальним родственником мне по линии матери. Во всем облике этого высокого холеного мужчины проглядывала такая высокомерная фальшь, что при всем желании не заметить ее, сделать это было сложно. И дело было не в наглых взглядах, которые он бросал из-под изогнутых бровей, и даже не в открыто насмешливом тоне… В нем самом чувствовалось что-то мерзкое и опасное. Впрочем, наши чувства оказались взаимны: ни разу за неделю пребывания в Пате, кузен не выказал по отношению к нам ни почтения, ни радости.
-Если верить слухам, - доверительно шептала рыжеволосая полная дама, приходившаяся мне троюродной теткой, - молодой человек далеко пойдет.
Словно почувствовав на себе взгляд пожилой матроны, Фирсар кивнул своему собеседнику и резко обернулся.
-Его отец, - как ни в чем не бывало, продолжала женщина, - был другом нынешнего Главы совета. Тарэм внимателен к мальчику и довольно часто его навещает.
Я неопределенно пожала плечами – будущее этого мужчины меня совершенно не интересовало.
-Мне бы хотелось о многом рассказать и объяснить, Лирамель... Ваша мать всегда была благосклонна к Пату и, надеюсь, вы продолжите ее начинания. До сих пор не понимаю, почему король не отослал Ее величество из Замка... Если бы она повторила путь герцога Керна или его самого…
-Вы забываетесь, миледи, - в наступившей вдруг тишине, холодный, слегка хрипловатый тенор молодого лорда заставил нас обеих вздрогнуть.
-Милорд? – взяв себя в руки, я с вызовом взглянула в его напряженное лицо.
-Простите, Ваше величество, - он слегка поклонился, - всего лишь хотел напомнить тетушке, что герцог Керн, которого она уже не впервые ставит в пример доблести и находчивости, давно покоиться на океанском дне вместе со своим семейством. Орден способен карать отступников даже в Большом мире, и мне было бы прискорбно, смути она вас необоснованными сомнениями.
Вспомнив безумца, едва не придушившего меня, я медленно кивнула.
