Рядом вдруг появился Ниалл:
— Все в порядке?
— Сейчас будет, — ответила она, но только шагнула прочь, как Митчелл схватил ее за руку.
Перед глазами Лесли мгновенно всплыла картинка: ее рука сжимает запястье дилера, тот валится на землю.
Нет, так делать нехорошо. Она уставилась на Митчелла. А сам он — хороший?
— Не трогай ее, — сказал Ниалл. Таким тоном, что окружающие попятились.
— Порядок, Ниалл. Я справлюсь.
Лесли отняла у Митчелла руку. И не успела отвернуться, как он шлепнул ее по заду.
Дружки его снова засмеялись, но немного нервно.
Лесли, злая как черт, вскинула кулак и развернулась к нему снова. И тут что-то случилось со зрением. Со всех сторон на нее смотрели люди которые… не были людьми. Когти, шипы, крылья, мех, диковинные черты лица чуть ли не у каждого второго.
Она застыла с поднятым кулаком.
В следующий миг это зрелище ей загородил Ниалл. Он спросил:
— Ты хорошо себя чувствуешь?
Чувствовала себя Лесли как угодно, только не хорошо. Пульс частил, словно она выпила литр кофе и горсть стимулирующих таблеток. Она видела черт знает что, ощущала черт знает что и никому не могла об этом сказать.
— Прекрасно, — выдавила Лесли. — Просто прекрасно. Не обращай на него внима…
Ниалл перебил:
— Он не должен так с тобой разговаривать.
Лесли положила руку ему на плечо:
— Он ничто. Пойдем.
Митчелл закатил глаза.
Лесли надеялась, что на том все и кончится, но парень был слишком пьян, чтобы остеречься. Он обратился к Ниаллу:
— Не геройствуй, мужик, она и так тебе даст. Перед всеми раздвигает свои тощие ножки. Правда, Лесси?
У Ниалла вырвалось рычание — скорее звериное, чем человеческое. Он наклонился к Митчеллу под странным углом, словно кто-то удерживал его сзади. Митчелл попятился. Лесли догнала его, обхватила его лицо обеими руками. Притянула к себе, словно собиралась поцеловать. Но вместо этого тихо отчеканила:
— Нет. Никогда. Не дождешься. — Стиснула его голову сильней, и на глазах у Митчелла выступили слезы. — Я тебя живьем сожру. Понял?
Потом отпустила, и он отшатнулся.
Люди, стоявшие вокруг, — несколько мгновений назад они были покрыты мехом, перьями и выглядели крайне странно — заулыбались. Одобрительно закивали. Некоторые даже зааплодировали. Но Лесли отвела взгляд. Они ее не интересовали. Главное, сердце перестало бешено колотиться.
Митчелл, отойдя подальше, залепетал:
— Она… вы все слышали? Она мне угрожала, сука.
И Лесли вдруг ощутила себя непобедимой. Тело словно налилось какой-то новой энергией. Казалось, она может ввязаться в любую драку и выйти из нее без единого повреждения. Ей захотелось двигаться, пройтись по городу, проверить, на сколько хватит этой внезапной силы.
Она шагнула к выходу. Но Ниалл мягко взял ее за руку и сказал:
— На улице небезопасно. — Он заглянул в глаза. — Будет лучше, если я пойду с тобой.
В тот момент опасность ее не волновала. Она чувствовала себя защищенной. Точнее, она чувствовала себя сильной, непобедимой, способной подчинить любого — так ближе к истине. И Лесли это нравилось, откуда бы ни пришли к ней бесстрашие и сознание силы.
Она засмеялась.
— Защита мне не нужна, но в компанию я тебя приму.
* * *
Шагая рядом с ней по темной улице, Ниалл больше молчал, чем говорил, но никакой неловкости Лесли не испытывала. Исчезли все ее обычные тревоги, страхи, смущение. Ей было хорошо. Решение изменить себя и сделать татуировку оказалось правильным, стало поворотным пунктом в жизни.
Ниалл взял ее за руку:
— Переночуешь сегодня у Сета? У меня есть ключ.
Лесли хотела поинтересоваться, какое ему дело до того, где она переночует. Но не стала — такой привлекательной показалась мысль провести ночь в безопасном месте. Может, она и была сейчас неуязвима, но ума еще не лишилась. Поэтому лишь спросила:
— А где сам Сет?
— В лофте у Кинана, с Айслинн.
— А ты где будешь ночевать?
— Во дворе.
— Во дворе? — переспросила она.
Отвела взгляд и в этот миг заметила краем глаза, как изменилось вдруг его лицо. Карие глаза Ниалла приобрели матовый блеск полированного дерева. Неровный шрам на щеке, словно оставленный когтистой лапой зверя, стал красным, как свежая незажившая рана. Но дыхание у нее перехватило не от этого — само лицо Ниалла излучало легкое сияние, будто подсвеченное изнутри пылающими угольями.
Как в «Вороньем гнезде» — мгновение назад она видела одно, а сейчас вдруг перед ней оказалось другое. Лесли вздрогнула. Вокруг Ниалла клубились черные густые тени. Она попыталась их коснуться, и тени ринулись к ее руке, как притянутые магнитом.
— Лесли, — произнес Ниалл. Так тихо, словно имя прошептал ветер, пронесшийся по улице, а не человек.
Она моргнула, надеясь, что он не из тех, кто имеет привычку спрашивать: «О чем ты думаешь?» Трудно было бы ответить.
Тени коснулись ее пальцев, и Лесли вспомнила их: они струились из открытого Кроликом флакона с чернилами, тянулись к ней и тогда.
Ниалл вновь заговорил:
— Хотел бы я остаться с тобой. Но не могу.
Она нерешительно повернулась к нему и испытала облегчение, увидев, что он выглядит как обычно. Потом окинула взглядом улицу. Все замечательно, в полном порядке. Что же это было мгновение назад? Лесли собралась опять посмотреть на Ниалла краем глаза, чтобы проверить, не изменится ли он. Но тут Ниалл поднес к губам ее руку и поцеловал в запястье с тыльной стороны.
И она забыла о своем намерении, о тенях, что к ней подкрадывались.
Тоже выбор: приглядываться к странному, уродливому, непонятному или не обращать на него внимания и радоваться жизни. Ей хотелось не уродства, а радости. Эту радость предлагал Ниалл.
Он чуть наклонился к ней и сказал — или это ей послышалось:
— Я бы отдал все, лишь бы быть с тобой.
Потом выпрямился. Когда заговорил снова, его голос звучал сдержанно, как обычно.
— Давай я отведу тебя сегодня к Сету. Посижу с тобой, пока не уснешь. Если захочешь, конечно.
— Хорошо.
Голова вдруг закружилась, Лесли качнуло. Ниалл остановился, взял ее лицо в свои руки:
— Лесли.
— Да. Пожалуйста.
Ей стало хорошо как никогда. И она с трепетом ждала продолжения.
Губы Ниалла были так близко, что Лесли ощущала его дыхание.
— Извини. Я не должен был…
— Я сказала «да».
И тогда он поцеловал ее.
Лесли овеяло тем же ветром, что раньше шептал его голосом. Воздух как будто уплотнился, обнял ее со всех сторон, властно и при этом ласково. Асфальт под ногами обратился в толстый слой мха, мягкий и упругий. Она почувствовала себя на верху блаженства.
