Портовый город в устье реки Шелл, шумный, торговый, многолюдный и грязный меня совершенно не интересовал. Я послал в город во дворец герцога лейтенанта Макнилла.
Он вернулся с известием, что герцог еще вчера со всей свитой выехал в Гвинденхолл.
Столетний каменный мост рядом с Давингтоном пересекал Шелл. Массивные каменные опоры покоились на многочисленных островках.
Королевские приставы пропустили мой обоз без очереди. В бликах на воде мне чудилась озорная улыбка речной девы.
Поселения южнее Шелл были чаще и многолюднее. Поля кругом заросли травой и огорожены для пастьбы овец. Постоялые дворы забиты проезжими.
Ночевали мы на опушке леса, огородив лагерь повозками. Я лег на тюфяк в палатке и мгновенно уснул. Адель пыталась меня застормошить,но ей это было не по силам.В эту ночь мы были далеко от реки и речная дева меня не посетила. Первый раз за четыре ночи я выспался и отдохнул.
Дорога, ведущая в Гвинденхолл была просто переполнена. Торговые обозы, крестьянские повозки, рыцари и бароны в окружении воинов и слуг.
Почти все это многолюдное шествие направлялось в столицу королевства.
К средине дня мы достигли стен столицы.
Здесь нас встретил герольд и проводил до места отведенного под лагерь.
-Милорд, завтра после утренней службы торжественный въезд в город. Для Вас и ваших рыцарей отведен постоялый двор "Королевская милость".
-Где располагается лагерь герцога Давингтонского?
-Герцог уже разместился в своем городском доме, милорд.
Обычная лагерная сутолока началась вокруг. Ставили палатки, зажигали костры. Слуги отправились в город за едой.
В сопровождении Говарда и лейтенанта Макнилла я подъехал к городской стене. Ров был заполнен на треть стоячей зеленой водой, но высокие стены из серых валунов были в полном порядке. Бойницы оснащены ставнями, а машикули в виде эркера украшали стены на всем протяжении.
На башнях по обеим сторонам ворот устроены постоянные каменные галереи для стрелков. Гвинденхолл за последние сто лет не испытывал трудностей осады, но видимо был готов к нападению и обороне.
Огромный подъемный мост мог быть поднят на двух цепях и в глубине под сводом ворот виднелись зубья поднятой решетки.
Нападавшие должны были захлебнуться кровью в этом рву под этими серыми каменными стенами.
Проехав вдоль рва около мили я увидел обширный луг, на котором заканчивались приготовления к турниру. Турнирное поле представляло собой огороженный прямоугольник, длина которого на четверть больше ширины и который был окружен двой-ным барьером. Первый барьер отстоял от второго на четыре шага. Как и было предусмотрено турнирными правилами - внутренний барьер -- это частая полутораметровая изгородь с горизонтальной перекладиной наверху, образующей перила; наружный барьер несколько выше и состоит из остроко-нечных столбиков, соединенных двойными перекладинами.
Меж-ду барьерами во время турнира находятся пешие слуги, в обязанность которых входит при необходимости помогать рыцарям, выбитым из седла; там же -- воины, не пропускающие толпу на поле.
По правой стороне поля были в возведены три трибуны: в центре--для су-дей, по бокам -- для знатных дам. Два входа предназначе-ны для сеньора-зачинщика, сеньора-защитника и их партий.
Судя по площади ристалища число участников, обещало быть довольно большим.
Знакомый ранее с турнирными полями только по книгам я с большим интересом рассматривал это поле. Множество рабочих суетилось вокруг трибун.
Алебардисты в двухцветных, сине-красных камзолах охраняли периметр турнирного поля и отгоняли любопытных. В этот жаркий полдень воины не надели доспехов.
Сегодня был, пожалуй, самый жаркий день за все десять дней нашего путешествия. Каково будет в доспехах под солнцем? И без доспехов я уже потел в обычной одежде.
Шагах в пятидесяти от нашего лагеря в низине бил мощный ключ, дававший начало полноводному ручью. Я, спешившись, напился воды и смочил лицо. Вкусная и холодная вода здорово освежала. По берегам его было полно сочной травы для лошадей. Дорога в Гвинденхолл проходила за березовой рощей.
Повозки нашего обоза были выставлены квадратом, а внутри разбиты семь палаток. Одна для меня, другая для Адель и пять для моих рыцарей. Рядомс повозками за повозками для лошадей был собран из жердей обширный загон. Шесть боевых коней содержались отдельно. Вернувшись в свой лагерь, я с облегчением вошел в свою палатку. Здесь была тень, но было и очень душно.
Я распорядился, чтобы полог палатки с противоположных концов приподняли-пусть нагретый воздух уходит на улицу. В палатку жены я попасть не смог.
Прямо на входе, между двух рослых горцев стояла камеристка Адель, невысокая, но очень подвижная особа-Джени.
-Миледи и леди баронесса освежаются и просят прощения вашей милости, что не могут принять! - быстро протараторила Джени, приветствуя меня приседанием.
Навострив уши, я услышал плеск воды и смешки сестер.
Отличная идея, мне тоже не помешает освежиться. Я потрепал Джени за розовую щечку и отправился к себе. Майк и пажи были отправлены на поиски подходящей емкости и ведер для воды.
Но не успел я расположиться в тени палатки на походном стульчике, как явился возмущенный Серрей.
-Лорд Грегори! В этом городе живут бессовестно жадные люди! Цены на мясо, зелень, хлеб и эль просто грабительские! Чтобы прокормить всю вашу свиту потребуется не менее ста дукатов в день!
-Спокойно, Сэррей! На эту жертву я могу пойти....Турнир продлиться всего неделю и денег хватит.
Но кипящий Серрей не мог долго успокоиться и отправленный к поварам, узнать про обед, размахивая руками, все возмущался вслух жадностью горожан.
Я расстегнул камзол и бросил его на траву. В рубашке было легче переносить летнюю жару. С удовольствием я наблюдал за суетой в лагере. Люди двигались в разных направлениях, но никто не ленился и все были заняты делом. У костров суетились повара, горцы вели коней на водопой. Оруженосцы чистили коней и снаряжение. Служанки выкладывали парадную одежду из сундуков и заносили в палатки. Слуги в моей палатке сервировали стол для обеда.
Насколько я помнил правила, завтра утром торжественный въезд в город, потом обедня в соборе, а затем вечер с танцами, вином и первым объявлением судей турнира.
Растерянный Майк явился с известием, что единственный деревянный чан в нашем обозе отнесен в палатку миледи, а в ведрах носят воду для приготовления обеда.
Опять я оказался у палатки Адель. Джени не дежурила у входа, и я решил зайти без предупреждения. Адель совершенно обнаженная, расчесывала волосы, стоя ко мне спиной. За высокой ширмой раздавался плеск воды.
