– Сегодня он был здесь один.
– Она страдает от увечья. Упала с лошади несколько лет назад. – Он самодовольно ухмыльнулся. – В любом случае она не бросится звать на помощь.
– А слуги? Телохранители?
– Будет коекто. Но не столько, чтобы ты не управился. Можешь убить их, можешь обойти, мне все равно. Но Кановал должен умереть насколько возможно быстро и бесшумно. Это вопрос искусства. Уверен, ты понимаешь.
– Выглядит так, словно предстоит детская забава.
– Именно. – Пселлос в раздумье потягивал свой бренди, оглядывая Рола, как женщина оглядывает свое отражение в зеркале, если на ней непривычный наряд. Наконец он заговорил с ощутимым напором:
– Амери, твоя мать, гордилась бы тобой, Рол. После этого последнего испытания ты будешь с полным правом считать себя мужчиной.
Рол, точно громом пораженный, лишь уставился на него. Казалось, Пселлосу было лучшей наградой выражение его лица.
– Мне нужны верные помощники, а родных сыновей у меня нет. Я всегда считал, что такие вещи лучше всего держать в семье.
– В семье? – только и удалось выговорить Ролу.
– Амери была моей сестрой. Мы одной крови, ты и я, не только потому, что разделяем наследие Старшего Племени, но потому, что состоим в близком родстве. А как ты думаешь, почему старый Ардисан послал тебя ко мне, умирая, племянник мой? Он знал, что пришла пора. Он скрывал тебя сколько мог, но знал, что однажды тебе предстоит направиться сюда. То был единственный способ, каким ты мог бы приблизиться к своим истинным возможностям.
– Мой отец… Кто он был? Пселлос нахмурился.
– Буду с тобой честен, не знаю.
– Лжешь.
– Нет, как раз теперь я говорю правду. Я бы ничего не выиграл, если бы скрыл это от тебя сейчас. Ты согласился стать здесь учеником, ибо тебе обещали знания и потому что ты был слишком юн, отчего боялся полагаться на себя самого. И здесь, конечно, есть Рауэн. Но ты больше не мальчик, и настало время сказать тебе то, что я знаю.
Огонь затрещал и ярко брызнул. Рол не мог глядеть на этого человека, который только что объявил себя его дядюшкой.
– Супругом Амери в жизни был Бар Хетрун, один из величайших в Бьонаре. Кровь была в нем, но та, что он унаследовал от самого Бьона. Коекто думал, что он стал бы королем, если бы не влюбился в черноволосую чародейку из Голиада, места рождения Человека. Бьонарцам не понравилась мысль о том, что отродье колдуньи будет сидеть у подножия трона, возникли заговоры с целью опорочить имя Хетруна и его дома, случилось несколько покушений на убийство. Он покинул свое владение и пустился по морю с твоей матерью и многими домочадцами, помышляя зажить в мире гденибудь, куда не доберутся сплетни, указующие персты и ножи во тьме. Опять Камбриус Орр, да и только, можно сказать. Но небольшой флот, который он собрал, одолели бури в Бьюнийском Море, почти все корабли потерпели крушение, моряки с них утонули или оказались выброшены на берег везде – от Перилара до Оски. Амери пропала во время бедствия. И Хетрун потратил годы на ее поиски, став смиренным капитаном приватиров. Он нашел ее или она его, и она отказывалась говорить о времени, что они провели в разлуке. Остаток своей жизни эта пара провела в море, но бьонарцы узнали, что они не сгинули, и послали боевые корабли на их поиски, ибо на престол в Бьонаре взошел новый король – Бар Асфал, и он недостаточно крепко удерживал власть, чтобы позволить тому, у кого есть право на престол, спокойно странствовать мимо своих берегов. Сына своего Бар Хетрун и Амери послали к родителям Амери и ее брату, чтобы вырастили мальчика гденибудь в безопасности и безвестности. Затем Амери и ее супруг ушли из жизни. Их в конце концов настигли и умертвили посланцы Бьонарской короны. Сын их исчез, и обо всем этом сочинили горестную балладу, которую исполняли на постоялых дворах по всему Бьонару. Король, Которого Не Было. Пропавший Наследник. Бар Асфал уже правит свыше двадцати лет и заключил договор с Королем Чародеем Кулла, у которого сейчас, когда мы об этом говорим, есть известные подозрения насчет того, кто на самом деле некий Пселлос с Гаскара. Пока что эти подозрения не стали убежденностью, но рано или поздно станут, и тогда нигде на земле не найдется надежного убежища от лазутчиков с Кулла.
Рол некоторое время хранил молчание. Наконец он произнес:
– Ты их бросил. Пселлос улыбнулся.
– Твоих бабушку и дедушку? У меня было намерение жить посвоему, вот и все. Но я выполняю свой долг сейчас по отношению к тебе, Рол. Главное, – тут он подался вперед, глаза его горели шафрановожелтым огнем, – это то, что я не верю, что ты и есть сын Бара Хетруна, Пропавший Наследник Бьонара. Так что можешь выкинуть из головы дерзкие мечтания. Нет, ты родился вскоре после того, как Амери вернулась к Хетруну, слишком скоро, чтобы быть ребенком от него. – Он откинулся на спинку кресла, принюхавшись к душистому бренди. – И кровь в тебе слишком чистая, чтобы туда могла попасть его кровь. Она даже чище моей. Нет, ты незаконнорожденный, твой отец из другой семьи.
– Моя… наша семья. Кто они? Родители моей матери и твои. Где все это началось?
– В Голиаде, как я сказал. Теперь там безотрадная пустыня, ибо войны прокатывались через те края столетиями, но все же там уцелело несколько кочевых родов с Древней Кровью. Сам Голгос лежит в развалинах, в нем располагается бьонарский гарнизон, это всегонавсего стоянка для боевых кораблей, следующих вдоль берега к Оронтиру. Казалось бы, не за что больше биться в тех поросших камышом руслах и высохших речных долинах разгромленного рая, но могущество мифов велико. Сказано, что из Голиала явится могущественнейший из людских королей, и народы истекают кровью, дабы завладеть Голиадом, из поколения в поколение.
– Если мой отец не был знатным бьонарцем, кто он был?
– Я тебе сказал, не знаю. Это вопрос, которые не дает мне покоя. Сущая головоломка. Мы с Грайвеном бились над ней вдвоем, а толку вышло мало. В Амери была крепкая кровь, крепче, быть может, чем во мне. Даже если бы она возлегла с обычным человеком, их потомство уродилось бы могущественным. Но судя по твоей крови, твой отец, Рол, мог быть только Уэре, чистокровный Древний из Старшего Племени. – Тут Пселлос уставился в свой бокал, точно тот, кто вынужден смириться с заведомой нелепостью. – И, конечно, это невозможно. Ни одно такое создание не ступало по земле тысячелетиями.
Рол в нетерпении спросил:
– А Рауэн? Как она очутилась здесь?
Пселлос попрежнему таращился на дно пустого бокала.
– Рауэн найденыш, я случайно встретил ее, когда она попрошайничала на улице, у нее едва хватало сил стоять, и я взял ее к себе, потому что увидел в ней кровь.
