В проходе за моей спиной, проходе, которого НЕ БЫЛО, проходе, не захваченном сигнальной сетью, стоял…Эрик.
И серебристая, предательски ярко блеснувшая лента легла у моих ног, вывернувшись из пальцев на резком развороте. Его взгляд метнулся вниз и задержался, столь явно узнавая, что все мои оправдания и пути к отступлению вспыхнули и рассыпались пеплом, не будучи даже произнесены вслух.
Я развернулась и побежала, понимая только одно.
Он убьет меня.
Путаница коридоров пролетала мимо со всей скоростью, на которые способны две ноги, легкие горели — оттого, что я забывала дышать.
А позади металось эхо чужих шагов. И эти шаги нагоняли меня.
Я рванулась вперед, едва не упав на резком повороте. Приходилось петлять, как петляет в своей норке птица рин, уходя от земляной змеи, но целью моей была главная рубка. Узость коридоров была на руку скорее ему, чем мне — Эрик мог зажать меня в угол и свернуть шею раньше, чем я смогла бы хоть что-то сделать, поэтому мелькнувшую было мысль о засаде за поворотом я отмела как самоубийственную. Затаиться в шахтах технической палубы в ожидании подходящего момента было бы неплохим выходом, если бы мы не находились в открытом космосе. Достаточно ему перекрыть доступ кислорода к отсеку, и я спекусь без всяких усилий с его стороны.
Нет, все нужно решать здесь и сейчас. У меня нет оружия. Значит, мне необходимо хотя бы место для маневра.
Я летела вперед, по прямому как стрела, темному коридору, и горькая, злобная, детская обида грызла мне душу.
Ну почему, почему именно сейчас, почему, бесы его раздери, в самом конце операции?!!.. Что пошло не так?! Что?!..
Последний поворот. Последняя дверь, едва успевшая выйти из пазов. Я рванулась внутрь и в сердцах стукнула кулаком по кнопке аварийной блокировки. Надолго это его не задержит — я не знаю коды доступа, а Эрик — знает, посему без труда сможет открыть любую дверь.
Я быстро огляделась и бросилась к консолям. На полу у самой стены валялся портативный сварочник. Я выломала из креплений металлический штырь непонятного назначения и спрятала его в рукав. Он был достаточно тонким, чтобы не создавать особых проблем своей незаточенностью.
Пальцы стремительно пробежали по главной консоли, включая силовую защиту всего управляющего блока. Если, не приведи боги, во время этой заварушки повредить консоли, управляемость корабля окажется под большим вопросом. Правда, это будет интересовать только того, кто останется в живых.
А я очень, очень не хотела, чтобы этот вопрос перестал меня интересовать.
Со стороны двери послышался глухой звук удара. Я метнулась ко входу, замерев за креслом техника в низкой стойке. Надеюсь, у него хватит глупости повернуться ко мне спиной. Если же нет…
Над входом мелькнул зеленый огонек. Дверь медленно, будто во сне, начала открываться.
— Интересная у тебя работа, Шалли, — шепот, тихий, вкрадчивый, медлительным влажным эхом расползся в пространстве. — Ничего не хочешь мне сказать, а?…
Прищурившись, я не сводила с него взгляда, пропуская мимо ушей все, что он говорил. Слова — чепуха, важно лишь движение. Забывший это быстро умирал. Мне же необходимо выиграть этот бой.
— Какое обвинение? — резкий тон хлестнул по ушам, мешая сосредоточиться. — Какое обвинение вы припасли для меня? Ну?!
С тихим шорохом закрылась за его спиной дверь, запирая нас в тесном пространстве. Эрик сделал шаг навстречу. Но где же оружие? Его я не могла заметить, как не старалась. Значит ли это, что он полагается на другие свои таланты?… Я выжидала, но следующего шага так и не последовало. Мы замерли каждый на своих местах, ожидая хода со стороны противника. Однако на этот раз время работало против меня — слишком неожиданным может оказаться ход этого противника, если дать ему время собраться с мыслями. Я порылась в предсознании и выудила помеченное тревожным маркером служебное заклинание «паутины». Под прикрытием кресла пальцы стремительно забегали, сплетая из энергетических потоков парализующую сеть. Зажав в кулаке нагромождение невидимых нитей, другой рукой я потянула из рукава припасенный штырь. Неожиданность и наглый мухляж — это наше все.
— Корпус, значит?… Известная организация, — Эрик сощурился, хищно оскалившись, и начал что-то говорить, но было уже все равно: я сорвалась с места, рванувшись вперед, к нему, вскидывая для удара руку со штырем. На мгновение он замешкался, почти сразу же отступив в сторону. Но только почти… Удар был всего лишь отвлекающим маневром, и даже когда вместо груди металл, сбитый в сторону блоком, пропорол ему бок, я не обратила на это внимания. Настоящий удар был совсем другим — левая рука уже швырнула в противника парализующую сеть.
Но эта рука вдруг оказалась жестко и резко перехвачена и завернута за спину, сеть задела его только краем, осев на пол, мне же достался удар в живот. Я согнулась, хватая ртом воздух.
— Корпус организация известная, — повторил Эрик, и, поморщившись, выдернул штырь из бока. — Известная своими ментальными фокусами и окружными путями.
Штырь весьма недвусмысленно заплясал у меня перед глазами. Ну уж нет!.. Я резко толкнула его плечом на ближайшую стену и как следует припечатала кулаком свежую рану, одновременно применив подлый и чисто женский удар коленом. Сами знаете куда.
Противник глухо зашипел. Замеченный краем глаза металлический блеск позволил вовремя увернуться, и штырь только мазнул по шее, оставляя длинную глубокую царапину. Левую руку, завернутую за спину, дернуло вверх с такой силой, что я почувствовала, как выскакивает из сустава плечо. Я стиснула зубы и повторила комбинацию, вложив в нее всю силу, на которую была способна, понимая, что в следующий раз противник может и не промахнуться. Бесы, как же не хватает кастета!..
Рука, удерживающая меня, наконец разжалась, и, тяжело дыша, Эрик упал на одно колено, едва не утянув меня за собой. Я закрепила успех парой апперкотов в челюсть и как следует пнула его ногой в грудь, заставив наконец упасть на пол. И почти сразу же бросилась на корточки, вытаскивая скользкий от крови штырь из его судорожно сжатых пальцев. Как оказалось, зря. Противник воспользовался моментом, и, схватив меня за рубашку, швырнул через голову назад. Я медленно сползла по стене, впечатавшись в стальную переборку вывихнутым плечом и затылком так, что едва не потеряла сознание. Вспышка острой боли возникла где-то между лопаток и начала продираться по позвоночнику вниз, заставляя меня всерьез беспокоиться за его целостность.
Взгляд лихорадочно бегал по рубке, останавливаясь на противнике. Эрик поднимался, зажимая кровящую рану рукой. Я сипло вздохнула, запоздало удивляясь тому, как же, бесы меня побери, тяжело дышать… Рука нашарила на полу металлический стержень, все-таки вытащенный из чужих пальцев. Тело перекатилась на живот, пытаясь подняться.
