Пётр Вереницын - Алхимик

— Нет, такая тварь расшвыряет камни по одному.

Я вспомнил свой аквариум, как тамошние цихлиды таскали небольшие камни во рту. Сомы тоже мыслят штампами, поэтому, здесь неизбежно поселится другой сом, может поначалу не такой большой, да расчистит себе лёжку.

— Композит! Мне нужен композитный щит из камней, коряг, скрепленных проволокой. Внутри ямы «в распорку» потребуется закрепить его кольями, со временем, его занесет песком и илом.

Задача вырисовывается, но собрать щит нужно умело, проволоки маловато. Значит нужно подобрать коряги, естественно сцепляющиеся, образующие достаточно прочное соединение и без неё. Подстрогать, подогнать сцепляющиеся участки, нарезать канавки для скрепляющей проволоки. Рычаги распоров приготовить заранее. Хм…

— Внутри ямы, под водой, мне, в единое целое, Щит Коряг не собрать, да еще, надо засунуть под него Куб Печатей. Может заранее поместить в центр щита? Следовательно, изменим название проекта, пусть это будет Шар Коряг.

Весу наберется много, на руках не утащить, значит нужно собрать на поплавках из нескольких брёвен — топляков. А их еще нужно найти и пригнать! Вот, нашел себе фронт работ. Да только куда мне деваться? Я верю только в основательно выполненную работу.

Работа кузнеца на хуторе — хороший признак жилья, её звон можно услышать издалека. Надо посетить местный социум, сейчас, выдумаю предлог. Лезвие остроги, да!

Пацанва, настороженно следила за мной из щелей в заборах, шебуршилась и шепталась, пока я стоял на пороге кузни, ждал пока, мастер сделает перерыв, и выйдет передохнуть.

— Надо бы подать какие-нибудь жесты общности, с плебсом, пока камнями кидать не начали. Я неторопливо расчесал патлы, душераздирающе зевнул и поскреб задницу. В проеме нарисовался мастер:

— Что нужно?

— Наконечник остроги. Нужная вещь в Ваших, рыбных краях.

— Смотри, забросишь сети, а тем паче вытащишь чужие, повесим.

— Э-э, а на еду, острогой, бить можно?

— Можно, чай не звери мы. Но только на еду, на продажу не бей.

— Да какие у Вас продажи, мастер? На каждом шагу гильдии. Даже диковинки, по пути собранные, гильдийцы забрали, и половины цены не дав. Поесть скоро будет нечего.

— Не нравится у нас, вертай к себе, умник. В Свете, жизнь вообще, беспросветная — скаламбурил кузнец — а что за диковины?

— Это да, верно говорите. Показать Вам могу только нож, может работа интересная, остальное — на словах.

Вертя нож в руках, кузнец ощупывал лезвие и что-то бормотал.

— Неплохо, продашь? Закалка интересная и сталь.

— Нет, примета плохая для путника, все равно, что друга продать. А вот один хитрый способ, закалки железа, ведом мне, в обрывке старой книги нашел.

Мастер-кузнец вытянулся, трансформируясь в воплощение живого интереса, зыркнул на свидетелей разговора, и, решительно потащил меня в дом при кузнице.

— Что за способ?

— Гильдии у Вас строгие, на работу никак не пристроиться, ничему не научиться, денег не заработать — я изобразил глухого. Собеседник засмеялся, нехитрый намек просечён!

— Взять подмастерьем или учеником не могу, да и какой из тебя кузнец? Чернорабочим, для вида, пойдешь? Под жилье, староста пустующий дом отдаст, кормить будем, а если с диковин, да способов твоих, выгода пойдет, долями разделим. Две доли тебе, три старосте, да пять мне. Договорились?

Надуют, конечно, как я проверю, сколько они там выручили со старостой-махинатором.

— Да. Обычная закалка железа требует большого мастерства, правильного разогрева лезвия и проводится единым движением, древний способ хитрее — закалку проводят в печи, к примеру, гончара. Берут самый чистый уголь, растирают его в пыль. Металл укладывают так, чтобы закаливаемая часть, кроме режущей кромки была полностью покрыта древесным углем, закрывают на день и так томят.

Это была пересказанная своими словами статейка из энциклопедии — хорошо быть ботаником и эрудитом!

— Хитро придумано. Есть у нас гончар, завтра он собрался печь закрывать, обжигать горшки — вот и проверим слова твои.

Кузнец ходил гоголем, способ удался и у него теперь накапливался эксклюзивный товар, староста обеспечил холодной избой, да поставками молока, хлеба и местной гречки. В остальном это была рыба, рыба и еще раз рыба, ну и еще — яйца. Солью меня не баловали, а я не светил свой запас целиком, отсыпал в лоскут немного. Дефицит, однако! От наливки решительно отказался, опасно это, да и было нитью, которую я собирался вплести в свою легенду. Разнюхал и имена своих «благодетелей», староста откликался на Мерека, а кузнец носил идентификатор Лузна.

Сейчас, они оба, заявились на «посиделки» и пытались вызнать мои тайны:

— А зачем ты восход встречаешь каждое утро?

— Свету поклоняюсь — отмазался я, работает кувшинчик, еще как работает!

Ранней пташкой, я теперь устраивал интеллектуальный террор для работников весла и паруса. Стремительное, ошеломляющее, путешествие моего духа по реке. К сожалению, это было пространство ощущений, прав и защит, слабо связанное с географическим, а поэтому, почти непригодное для разведки.

Инструмент, конкретно заточенный под вредительство. Теперь мешки с товаром гнили точно, по одну сторону, от линии пересечения с «Моей Печатью». Я кушал манну и одновременно укреплял свою легенду, а как же, часть товара за кругом печати. Какая жалость, что корабль состоит из криволинейных поверхностей, ха-ха! Иногда, прогнивал даже джут, ткань мешка, для особо тупых, мне потребовалась наглядность.

«Долбаки» не отстали, даже после небольшого перерыва, на работу челюстей. Мы совмещали разговор с ужином.

— Исключили за пьянство?

— За что же еще? Механика, рудознатство… Недоучка я, то там, то сям… Зарекся пить наливку. Все равно, ученый я, а наша наука, обогнала Вашу, так, кое в чём. Самая новинка — механическая лебедка.

Староста уже давно куда-то слинял, а мы с кузнецом, при свечах, перемазанные сажей, чертили круги на закопченном противне. В ход пошел способ разделения круга на три, пять и пятнадцать частей, с помощью импровизированного циркуля и линейки. Позже покажу деление на семнадцать, а на двести пятьдесят семь, пусть местные геометры сами раскорячиваются.

К вопросу о делении круга привела задача изготовления качественных шестеренок. Для этого нужна была кузнецу формовочная модель из дерева. Резать по дереву тут умели все, кроме меня, а вот расчертить заготовку, математически точно, было некому. По модели можно сделать форму для отливки бронзовых и железных шестерён. Только убрался заинтересованный кузнец, подкатился Мерек: